Месяц волка

– Так вы утверждаете, что получили свои ранения при Вераторе? – наконец спросил он.

– Да, – коротко ответил я.

Комендант откинулся на спинку стула, двумя пальцами задумчиво теребя подбородок.

– Единственный выживший в битве, – произнес он, обращаясь скорее не ко мне, а к себе самому.

– Леди Габриэла назвала это настоящим чудом, – решил пояснить я, хотя и сомневался, чтобы коменданту требовалось мое разъяснение.

– Чудом!? – Блюр мрачно ухмыльнулся. – А вы знаете маглур что чудес не бывает. Все что некоторые привыкли называть чудом, простое стечение обстоятельств. Или совпадение закономерностей. Просто некоторые люди предпочитают верить в чудеса, тому, чтобы мыслить здраво, а некоторые намеренно пытаются скрыть что-то называя произошедшее чудом. Я не отношусь ни к тем, ни другим маглур. А вы?

Я помедлил с ответом, не зная, как лучше ответить коменданту. Он явно намекал на то, что я лгу, вот только в какой именно лжи он хочет меня уличить я пока еще не знал.

– Я думаю, что я тоже ни отношусь к таким людям, – наконец ответил я, внимательно наблюдая за комендантом.

– Ну, в таком случае, расскажите о том, как ваш полк потерпел поражение, и о том, как вам удалось выжить, в отличие от остальных ваших товарищей по оружию.

– Я бы рассказал вам если бы не потерял память. Все что я могу поведать это лишь рассказы известные мне с чужих слов, а последнее что на данный момент помню лично я, это то, как очнулся в форте Старн.

– Значит потеряли память, – хмыкнул комендант. – Как же удобно.

– Не вижу в этом ничего удобного, – резко ответил я. – Не слишком хорошо осознавать, что большая часть твоей жизни просто исчезла. Ты не знаешь кто ты, есть ли у тебя семья и стараешься по крупицам собрать хоть какие-то сведения о своем прошлом. Я бы и сам с радостью вспомнил все и поведал вам о том, что случилось в битве при Вераторе, так сказать из первых уст, но к моему огромному сожалению не могу этого сделать.

Все то время что я говорил, комендант не отводил от меня взгляда своих цепких глаз. Но ехидная ухмылка с его лица исчезла.

– Леди Габриэла, что вы упоминали, случайно не дочь первого лорда, главы Королевского Совета Маруна Далатиен?

– Да, – подтвердил я, – но она предпочитает представляться фамилией своего покойного мужа Саморати. Если вам, конечно, это о чем-нибудь говорит.

– Говорит, – кивнул комендант. – Я имел честь общаться с леди Габриэлой в Сагеваре. Надо признать она довольно эксцентричная особа. Я выслушал целую тираду о том, какое безобразие творится на вверенной мне территории и о том, что на моей совести смерти многих хороших людей, которые погибли от рук разбойников, чувствующих себя на королевских дорогах как дома. Моя жена, имеющая не менее крутой норов, вступила с ней в перепалку и, если бы я не остановил ее, тот разговор мог бы закончиться не совсем хорошо. Но самое страшное, что леди Габриэла была абсолютно права. Эта зараза, поразившая королевские земли, действительно говорит о том, что я упустил контроль из своих рук. Но я уже был близок к тому, чтобы покончить с этим. Если бы Мизолтон не выдал себя. При этом четверо моих лучших людей пали, спасая вас. Я предлагал барону Фольку подождать до того, как мы уничтожим банду Алвера и отряд герцогства, но он воспользовался своим влиянием и настоял на срочности вашего освобождения. И вот к чему все это привело. Столько людей погибло ради того, чтобы вы двое жили.

Комендант подался чуть вперед и, прекратив теребить подбородок, положил руки на стол. Я внимательно следил за Блюр, но в разговор не вступал. Хотя слова коменданта были правдивы, они все же сильно уязвили мое самолюбие.

– Проще говоря маглур вы спутали все мои карты. И должен признать, что как бы это жестоко не звучало, лучшим исходом была бы ваша гибель в плену до того, как мои люди предприняли попытку спасения. В таком случае Мизолтон не раскрыл бы себя и у нас бы сохранялись все шансы уничтожить банду Алвера. И герцоговчан. А теперь… теперь все осложнилось. И из-за этого пострадали невинные люди, и боюсь пострадают еще.

Я хотел ответить коменданту, но в дверь постучали.

– А вот и Мизолтон, – Харвин Блюр вздохнул и вновь откинулся на спинку стула, но руки его так и остались покоится на столе. – Входи.

Дверь отворилась и в кабинет бесшумно скользнул разведчик. От Мизолтона несло потом и лошадьми. Он едва заметно кивнул мне в знак приветствия, а потом склонил перед комендантом голову прижимая кулак левой руки к груди.

– Почему так долго Мизолтон? – недовольно спросил Блюр бросая в сторону разведчика грозный взгляд. – Ты должен был прибыть сюда вместе с маглуром.

– В конюшне накопилась слишком много лошадиного дерьма комендант, а Элоиз не любит, когда животные грязные.

Хотя голос Мизолтона и звучал вполне серьезно, я понял, что своими словами он пытался напомнить коменданту о своем наказание. Блюр, по всей видимости, тоже понял это. По лицу коменданта нельзя было определить обидели или разозлили его эти слова, но тон Блюр стал холоднее.

– Думаю это все же лучше, чем болтаться в петле, не так ли Мизолтон? – спросил Блюр не отводя темных глаз от разведчика.

– Безусловно, господин комендант, – нисколько не смутившись тут же выпалил Мизолтон. – Я всего лишь объяснил причину своего опоздания.

– Я уже понял. Ты нарушил приказ королевской важности что стоило нам потери целой деревни, в которой погибли жители Герона. И их смерти на твоей совести Мизолтон. Именно на твоей.

– Но я выполнял ваш приказ господин комендант. Вы же сами передали послание, в котором говорилось что те важные пленники, что находятся в плену у Алвера, должны быть освобождены.

– Да, – громко ударив ладонью по столу рявкнул комендант. – А еще там говорилось что это ни в коем случае не должно повлиять на исход нашей миссии. Ты не должен был раскрывать себя.

– Я… я не мог поступить иначе, – Мизолтон отвел взгляд в сторону. – Так вышло господин комендант и мне очень жаль, что при спасение этих людей мне пришлось выдать себя.

– Ах, тебе жаль, – взревел комендант, вскакивая со стула так, что тот со скрежетом отлетел назад. – Значит тебе жаль, сукин ты сын!

Он быстро обогнул стол и в два шага оказался возле разведчика. Схватив его обеими руками за грудки, притянул к себе и брызжа слюной, прорычал прямо ему в лицо.

– Ты уничтожил все мои труды. Разрушил все мои планы по уничтожению этих ублюдков, пускающих нам и нашему королевству кровь. Мы уже были так близки к цели, а ты раскрыл себя.

– Но я был не единственным из наших людей кто состоял в банде Алвера, – попытался защититься разведчик. – Остались Коуэн и Флоди.

– Да, – прорычал комендант, – от которых нет никаких вестей. Мы не знаем живы они или нет. После того как ты раскрыл себя, Алвер будет искать предателей в своих рядах. К тому же теперь он станет более осторожен и затаится. Как и герцоговчане. Даже если Коуэн и Флоди живы они не скоро выйдут на связь, и уж тем более мы еще долгое время не сможем действовать, пока вновь не подберемся так близко к Алверу.

Комендант отпустил Мизолтона и вернулся к столу, правда садиться не стал.

– Маглур я хочу услышать вашу историю. Ту ее часть, что вы провели в плену. Я хочу знать все до мельчайших подробностей. Все что вы видели, слышали и замечали. И не смейте ничего от меня утаивать. Надеюсь, этот отрезок своей жизни вы помните?

Я молча кивнул, бросив косой взгляд на Мизолтона, но тот вперил взор в заваленные хламом книжные полки.

– Тогда рассказывайте. Я слушаю, – комендант сел на краешек стола так, что одна его нога оказалась в висячем положение, а вторая уперлась в пол.

Говорить я начал не сразу, лихорадочно обдумывая то, о чем стоит говорить коменданту, а о чем нет. Несмотря на его предупреждение я не собирался рассказывать ему буквально все. Тем более я не хотел лгать ему, а всего лишь сказать часть правды. Собравшись с духом, я начал свой рассказ с момента нападения на нашу колонну и закончил тем, как герцоговчане убили хозяина постоялого двора и толстую женщину по имени Эмми приходившейся тому то ли женой, то ли дочерью. При этом я не стал рассказывать о том, что неожиданно для себя обнаружил то, что знаю язык герцоговчан и естественно умолчал обо всех тех разговорах, которые они вели меж собой на языке герцогства. Во всем остальном я придерживался правдивости повествование, стараясь ничего не скрывать.

Харвин Блюр внимательно слушал ни разу не перебив меня. При этом он не сводил с меня глаз, глядя прямо мне в лицо, словно бы пытался понять лгу я ему или нет. Когда я закончил, комендант отвел взгляд и невидяще уставился в окно. В кабинете наступила тишина, прерываемая лишь нашим дыханием.

– Похоже вы не лжете маглур, – наконец произнес Блюр, вновь обращая на меня свой взор. – Может быть вы чего-то не договариваете, но в тех словах, что вы произнесли, я лжи не чувствую. Конечно, есть вероятность что вы искусно владеете навыком красноречия с легкостью выдавая ложь за правду. Но почему-то я в этом сомневаюсь, вы не слишком-то походите на такого человека. Вы, как бы это сказать, слишком бесхитростны и прямолинейны для этого. Единственное чего я никак не могу взять в толк, так это того факта, что герцоговчане не убили вас при нападении на деревню или не забрали обратно в плен, хотя принимали вас за барона Фольк, что делало вас в их глазах довольно ценным пленником. Вы были у них в руках, а они так просто взяли и отпустили вас.

Я лишь пожал плечами в ответ. Меня и самого удивил поступок Сиваара. Я, если честно, приготовился тогда к смерти, но новоявленный лидер герцоговчан под общий смех и завывания своих людей просто-напросто оставил меня в живых. Он объяснил это тем, что хотел, чтобы я лично лицезрел то, как умирают жители Дубен, и то, что вина за их смерть лежит именно на мне. Впрочем, было сомнительно, что Сивааром двигало именно это и только потому, он оставил меня живым и на свободе. Здесь определенно скрывалось что-то другое, но я не знал что. Комендант похоже считал так же.

– Я не лгу, – ответил я, когда молчание, по моему мнению, слишком уж затянулось. – Я действительно не имею никакого понятия о том, почему они так поступили. Я был готов принять смерть, но их лидер решил иначе.

Комендант в очередной раз окинул меня тяжелым взглядом. Затем громко вздохнул, соскочил со стола и быстро обойдя его сел на свое место.

– Я еще не решил маглур верить вам до конца или нет, – наконец сказал он. – Я не знаю почему герцоговчане так поступили. Впрочем, откуда нам знать, что там у этих ублюдков на уме. Но в одном этот Сиваар прав. Это вы виноваты в смерти жителей деревни. Вряд ли герцоговчане осмелились бы на такую вылазку, не посмей вы бежать при этом убив их командира. Вы поступили крайне неосмотрительно, вогнав нож в подбородок Коотина. Впрочем, не могу не отметить того, что вы все же убили одного из этих ублюдков, при чем совсем не рядового солдата. Вы, похоже, не такой уж и трус коим я посчитал вас в начале.

Я ничего не ответил на эту сомнительную похвалу из уст коменданта. Если, конечно, это вообще была похвала. Мизолтон, как и прежде, продолжал смотреть на шкаф, делая вид будто ничего не слышит, но я-то знал, что это не так.

– Хорошо, – комендант звонко ударил ладонью по столу. – Мне надо немного поразмыслить над вашими словами маглур. Мы с вами еще поговорим, но позже. А теперь попрошу вас оставить меня наедине с Мизолтоном. Мне надо поговорить с ним по душам. К тому же мне стоит решить, что делать с ситуацией, которую вы двое и еще некоторые люди совместно с вами создали. Идите маглур. Более я вас не задерживаю.

Я молча склонил голову и повернулся к двери. Уже уходя, я заметил брошенный в мою сторону взгляд Мизолтона, в котором читалось явное нежелание того, чтобы я покидал кабинет. Я без промедления вышел в коридор, плотно затворяя за собой дверь. Оказавшись в одиночестве за пределами кабинета, я облегченно выдохнул. И хотя мне еще было не совсем ясно что там на уме у Блюр, после нашего с ним разговора, на душе у меня стало немного легче. Теперь лишь оставалось ждать что предпримет комендант и мне очень хотелось верить, что благоразумие возобладает над его упорством и твердолобостью. И тогда мы с Мари и Карвером наконец сможем покинуть форт и отправиться в поместье Стьорн навстречу леди Габриэле и барону Кравиту Фольк. В очередной раз вздохнув я отправился в отведенную мне комнату.

Глава 4