Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Нищенка на торте
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
а только глушь, Саратов и обида,
и дятел надрывается: так-так.
Прохожим в этом городе не друг ты
и, очередь заняв, стоишь горой,
где восковые овощи и фрукты
созрели в поликлинике второй.
Вечная молодость
Где ночь любви зализывает раны,
и с бабочками ветер затусил,
на световых мечах дерутся краны,
стараясь изо всех подъёмных сил,
проблема – дотянуться до кастета,
зато мне помогают рифмовать
два взятых за язык больших поэта,
зубило, молоток и чья-то мать,
но, чтобы отсудачиться от скверны,
не вдохновит магнитный железняк
диктатора какого-нибудь свергнуть,
податься в журналисты, на крайняк.
Ну, а пока мы ломим, гнутся кеды,
размазывая по полу хип-хоп —
вокруг резвятся юные торпеды
и, как назло, заело перископ,
недалеко покажется до бокса,
когда народ во рту катает ртуть,
так свежий хлеб не верит, что испёкся
и просит побольнее ущипнуть.
Возраст
Но другого Оленька помнила соколика.
В. Коротаев
Даже Станиславскому не верю я,
лицедеям свойственно, наверно,
щекотать уснувшую артерию
эхом заблудившегося нерва,
даже – журналистам независимым
от всего, что подло и ущербно —
если доигрались до фортиссимо,
стало быть, управятся с крещендо,
я же – рядовой сотрудник города,
воровская сыть его и пена,
седина упрямо лезет в бороду,
бес – в Рембо, но это у Верлена,
поскорей сырком закусишь плавленым,
выпив водки, с привкусом резины —
недосуг мне выглядеть подавленным,
типа помидор со дна корзины.
Сувениритет
Разобравшись, кто не из татар,
плюхнешься в свои давно не сани
разгонять хандру и кислый пар
веником в хрустальной кегельбане,
юной музой взят на аборташ,
из канавы пискнешь с укоризной:
не вникаю, девушки, я в ваш
авиамодельный этот бизнес,
сладкие мечты – тату под хвост,
не срастётся – хоть почешет спинку,
вот у нас мальчишник, а не пост —
баттл, а не тупая вечеринка,
собирают воры на общак,
брагой дышит осень из оврага —
было время выпить натощак
просто, как порезаться бумагой,
наша жизнь давно, без кинопроб,
перевита ямбами Катулла,
музыкант настраивает тромб
и гостей боится из аула,
было время, что ни порицай —
с рук сходило копотью церковной,
прилетал мохнатый полицай
опылять поляну за целковый —
а сейчас, пока не угорел,
сам из-под монгольского настила
выползает, в кисточках от стрел,
радуясь тому, что подмастило.
Бодрое ультра
Огнетушитель приготовь, пока не вспыхнула рябина —
ей осень полирует кровь закатом из гемоглобина,
забейся в норку и – молчок, быть на виду – себе дороже,
где дятел, как дверной крючок, в ушко сосны попасть не может,
вся дичь, в предчувствии стряпни, ленивей и вдвойне пушиста,
и дятел надрывается: так-так.
Прохожим в этом городе не друг ты
и, очередь заняв, стоишь горой,
где восковые овощи и фрукты
созрели в поликлинике второй.
Вечная молодость
Где ночь любви зализывает раны,
и с бабочками ветер затусил,
на световых мечах дерутся краны,
стараясь изо всех подъёмных сил,
проблема – дотянуться до кастета,
зато мне помогают рифмовать
два взятых за язык больших поэта,
зубило, молоток и чья-то мать,
но, чтобы отсудачиться от скверны,
не вдохновит магнитный железняк
диктатора какого-нибудь свергнуть,
податься в журналисты, на крайняк.
Ну, а пока мы ломим, гнутся кеды,
размазывая по полу хип-хоп —
вокруг резвятся юные торпеды
и, как назло, заело перископ,
недалеко покажется до бокса,
когда народ во рту катает ртуть,
так свежий хлеб не верит, что испёкся
и просит побольнее ущипнуть.
Возраст
Но другого Оленька помнила соколика.
В. Коротаев
Даже Станиславскому не верю я,
лицедеям свойственно, наверно,
щекотать уснувшую артерию
эхом заблудившегося нерва,
даже – журналистам независимым
от всего, что подло и ущербно —
если доигрались до фортиссимо,
стало быть, управятся с крещендо,
я же – рядовой сотрудник города,
воровская сыть его и пена,
седина упрямо лезет в бороду,
бес – в Рембо, но это у Верлена,
поскорей сырком закусишь плавленым,
выпив водки, с привкусом резины —
недосуг мне выглядеть подавленным,
типа помидор со дна корзины.
Сувениритет
Разобравшись, кто не из татар,
плюхнешься в свои давно не сани
разгонять хандру и кислый пар
веником в хрустальной кегельбане,
юной музой взят на аборташ,
из канавы пискнешь с укоризной:
не вникаю, девушки, я в ваш
авиамодельный этот бизнес,
сладкие мечты – тату под хвост,
не срастётся – хоть почешет спинку,
вот у нас мальчишник, а не пост —
баттл, а не тупая вечеринка,
собирают воры на общак,
брагой дышит осень из оврага —
было время выпить натощак
просто, как порезаться бумагой,
наша жизнь давно, без кинопроб,
перевита ямбами Катулла,
музыкант настраивает тромб
и гостей боится из аула,
было время, что ни порицай —
с рук сходило копотью церковной,
прилетал мохнатый полицай
опылять поляну за целковый —
а сейчас, пока не угорел,
сам из-под монгольского настила
выползает, в кисточках от стрел,
радуясь тому, что подмастило.
Бодрое ультра
Огнетушитель приготовь, пока не вспыхнула рябина —
ей осень полирует кровь закатом из гемоглобина,
забейся в норку и – молчок, быть на виду – себе дороже,
где дятел, как дверной крючок, в ушко сосны попасть не может,
вся дичь, в предчувствии стряпни, ленивей и вдвойне пушиста,
Другие электронные книги автора Алексей Остудин
Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее