Потребительское законодательство в системе ОМС. Комментарий к Закону РФ ОТ 07.02.1992 №2300—1 «О защите прав потребителей». Для медицинских организаций. Часть вторая. Судебная практика

В силу п. 3, 4 вышеназванной статьи медицинская помощь – комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга – медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Под качеством медицинской помощи понимается в соответствии с п. 21 указанной статьи совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 98 того же Федерального закона вред, причиненный жизни и здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается за счет соответствующего медицинского учреждения.

В соответствии со статьей 1095 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный недостатками оказанной услуги, либо вследствие недостаточной или недостоверной информации об услуге, подлежит возмещению за счет исполнителя, при этом в силу статьи 1098 того же Кодекса исполнитель может быть освобожден от ответственности, если вред причинен в результате непреодолимой силы либо по вине самого потребителя. При этом под недостатками оказанной услуги понимаются конструктивные, рецептурные или иные подобные недостатки, связанные как с самим содержанием услуги, так и с фактическим ее оказанием. Из указанных правовых норм следует, ответственность за вред, причиненный недостатками оказанной медицинской помощи, наступает при совокупности следующих условий: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда и его вина, причинно-следственная связь между действиями причинителя вреда и причиненным ущербом.

При этом бремя доказывания причинения ущерба и причинно-следственной связи между действиями ответчика и причинением ущерба лежит на истце.

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению в рамках рассматриваемого спора, являются: факт причинения материального ущерба и морального вреда и их размер; противоправность действий (бездействия) работников Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» (не выполнение или ненадлежащее выполнение ими своих должностных обязанностей при оказании медицинской помощи истцу); причинно-следственная связь между действиями (бездействием) работников ответчика и причиненным истцу материальном ущербом и моральным вредом; в чем выразились нравственные страдания истца.

В порядке статей 12, 56 ГПК РФ обязанность доказывания вышеуказанных обстоятельств возложена судом на истца Л.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что истцу в Государственном Бюджетном Учреждении Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» оказывалась бесплатная медицинская помощь в рамках обязательного медицинского страхования.

Как следует из материалов дела, 27.03.2017 Л. обратился в Государственное Бюджетное Учреждение Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» за оказанием ему медицинской помощи, а именно проведением операции по грыжесечению.

Из медицинской карты N стационарного больного Л. следует, что им было подписано информационное добровольное согласие на оперативное вмешательство, в котором ему были разъяснены особенности и ход предстоящего оперативного лечения.

По данным медицинской карты истца, заведенной в ГБУЗ МО «Звенигородская ЦГБ», 29.03.2017 Л. был обследован врачами Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» и подготовлен к операции. Планировалось грыжесечение под сочетанной анестезией (эпидуральной и эндотрахеальным наркозом с ИВЛ) с использованием сетчатого импланта. После установки эпидурального катетера (без особенностей) и премедикации, вводного наркоза и введения миорелаксантов Л. были произведены 2 попытки интубации трахеи. Во время выполнения интубации трахеи анестезиолог столкнулся со сложностями третей степени, обусловленными анатомическими особенностями пациента: высокая гортань, высокое расположение голосовой щели, которая не визуализируется при методике непрямой ларингоскопии, аркообразное небо, широкий неподвижный надгортанник. Бригадой хирургов и анестезиологов было принято решение о прекращении дальнейших попыток интубации трахеи, переносе оперативного вмешательства, и выполнении интубации трахеи с использованием бронхоскопа, поскольку при интубации трахеи методом «в слепую» существовал риск повреждения трахеи. После восстановления самостоятельного адекватного дыхания, мышечного тонуса, сознания, Л. был снят с операционного стола. Через 2 часа после проведения вышеуказанных медицинских мероприятий состояние Л. было удовлетворительным, дыхание самостоятельное, адекватное. Афонии, осиплости голоса, нарушения глотания не было, у пациента имелось осаднение языка, гиперемия задней стенки глотки. 04.04.2017 лечащим врачом Л. планировалось привлечь врача-эндоскописта для проведения интубации трахеи под контролем фибробронхоскопа.

Из материалов дела следует, что 29.03.2017 Л. был выписан из хирургического отделения ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» по требованию супруги Л. и с согласия последнего.

Предъявляя требования о взыскании с ответчика материального ущерба и денежной компенсации морального вреда, истец указывает, что материальный ущерб и моральный вред причинен ему тем, что из-за некачественного оказания медицинской услуги врачами Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница», а именно некомпетентными действиями анестезиолога при оказании медицинской помощи (проведении интубации трахеи ненадлежащим образом), у него была травмирована ротовая полость, возниклиголовные боли, из-за чего он был вынужден обращаться за медицинской помощью к другим врачам, нести материальные расходы на лечение и продолжительное время претерпевать нравственные страдания. Подтверждением своих доводов истец считает представленные в материалы дела медицинские документы, оформленные независимыми медицинскими учреждениями, в которые он обращался за медицинской помощью, в связи с оказанием ему ответчиком некачественной медицинской помощи.

Допрошенные в судебном заседании свидетели: Ж., являющаяся заведующей отделением анестезиологии и реанимации ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница», З., являющаяся врачом хирургом ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» и П., являющийся врачом-анестезиологом ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» подтвердили вышеуказанные обстоятельства, а также указали на то, что Л. после проведенного медицинского вмешательства был рекомендован постельный режим, а также нахождение в медицинском учреждении, однако Л. самостоятельно покинул больницу, отказавшись при этом оформить надлежащим образом отказ от лечения.

Не доверять показаниям указанных свидетелей у суда нет оснований, так как они не заинтересованы в исходе дела, и их показания не противоречат друг другу и письменным доказательствам, имеющимся в материалах дела.

Вместе с тем, суд критически относится к показаниям допрошенной в ходе судебного заседания супруги истца Т. относительного того обстоятельства, что истцу не был рекомендован постельный режим и нахождение в стационаре, поскольку данное обстоятельство прямо следует из выписного эпикриза Л.

Из существа заявленного спора следует, что для его разрешения необходимо рассмотрение вопросов, требующих специальных знаний, являющихся в соответствии с ч. 1 ст. 79 ГПК РФ основанием для назначения экспертизы, в связи с чем судом неоднократно предлагалось стороне истца представить доказательства в обоснование доводов о наличии недостатков в проведенном лечении путем назначения по делу судебной экспертизы.

Однако, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ, истец от проведения судебной экспертизы отказался.

Доказательств причинения истцу вреда здоровья в результате оказания медицинских услуг ответчиком, а также необходимости обращения истца в другие медицинские учреждения и несение им впоследствии затрат на лечение в связи с некачественным оказанием ответчиком истцу медицинских услуг и как следствие плохим самочувствием Л. суду истцом не предоставлено.

Разрешение вопроса о наличии или отсутствии тактических ошибок врачей при проведении истцу интубации трахеи требует наличия специальных познаний в области медицины и данный вопрос подлежит разрешению не иначе как путем назначения экспертизы.

Таким образом, довод истца о том, что ему ответчиком была оказана некачественная медицинская услуга, не нашел своего подтверждения.

Наряду с изложенным, суд также учитывает, что какие-либо нормативно-правовые акты, приказы, инструкции, в которых бы имелись указания о том, что при анатомических особенностях глоточной структуры пациента необходимо было продолжить интубацию и провести оперативное вмешательство отсутствуют, соответственно, разрешение вопроса о том проводить или не проводить интубацию трахеи – это решение врача-анестезиолога в каждом конкретном случае.

Оказание медицинской помощи является специфическим видом деятельности, проведение медицинских мероприятий, даже при условии их точного соответствия установленным нормам и правилам, медицинским показаниям, не может гарантировать полного выздоровления или иного ожидаемого пациентом результата, поскольку действенность оказанной медицинской помощи зависит не только от выбранной тактики лечения и действий медицинского персонала, но и от индивидуальных особенностей организма, условий жизнедеятельности, иных, не подающихся точному прогнозированию и учету обстоятельств.

Необходимым условием возникновения обязательства по возмещению вреда является причинная связь между противоправными действиями ответчика и наступившим вредом. Под противоправностью действий (бездействия) понимается их несоответствие закону, иным установленным нормам и правилам. Применительно к субъектам, оказывающим медицинскую помощь, признаки противоправных действий заключаются в следующем: совершение деяний, не отвечающих полностью или частично официальным требованиям (закону, инструкциям и пр.); несоответствие медицинской услуги стандарту, условиям договора или обычно предъявляемым требованиям.

В ходе рассмотрения дела доказательств того, что причиной плохого самочувствия истца послужили действия врачей по проведению интубации трахеи, в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ, истцом суду не представлено.

С учетом изложенного, оценивая относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, a также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд приходит к выводу, что обстоятельство того, что плохое самочувствие истца и несение им затрат на лечение явилось прямым следствием некачественногот оказания медицинской помощи врачами ГБУЗ «Звенигородская ЦГБ» не подтверждено допустимыми и достаточными доказательствами.

Соответственно исковые требования Л. о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда не могут быть удовлетворены, т.к. право на возмещение и компенсацию вреда возлагается на лицо, причинившее вред. Между тем, доказательств наличия вины врачей ГБУЗ «Звенигородская ЦГБ», оказывавших медицинскую помощь Л., а также наличие причинной связи между действиями врачей и его плохим самочувствием в суд не представлено. Медицинские карты следующих медицинских учреждений – ООО «Уездный доктор», Клинический госпиталь «Лапино», ГБУЗ МО «Ершовская амбулатория», не содержат данных, подтверждающих наличие указанной причинной связи. При этом суд учитывает, что Л. дал свое согласие на проведение операции, предупреждался о возможных негативных последствиях применения наркоза, о чем свидетельствует заполненная форма «согласие пациента», т.е. его согласие на оперативное вмешательство.

B связи c тем, что не установлена причинная связь между действиями сотрудников ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница» и плохим самочувствием

Л., a оснований предусмотренных для компенсации морального вреда, независимо от вины причинителя, предусмотренных ст. 1100 ГК РФ, в данном случае не имеется, правовые основания для удовлетворения требований Л. o возмещении вреда здоровью и взыскании денежной компенсации морального вреда, предъявленных к ГБУЗ МО «Звенигородская центральная городская больница», отсутствуют, в связи с чем, в удовлетворении иска Л. надлежит отказать в полном объеме.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 194 – 199 ГПК Российской Федерации, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований Л. к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» о возмещении вреда здоровью, денежной компенсации морального вреда отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Московского областного суда в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме через Звенигородский городской суд Московской области.

Председательствующий судья

А.А.СОЛОДОВА

<данные изъяты>

Приложение 10

УГЛЕГОРСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ

Дело N 2—5/2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

23 июня 2017 года г. Углегорск

Углегорский городской суд Сахалинской области в составе:

председательствующего судьи – Калашниковой Ю. С.,

при секретаре – Т., прокурора – Рыбалка М. А., с участием представителя истца Ч.Н., действующей на основании доверенности от ДД. ММ. ГГГГ, представителя ответчика Д., действующего на основании доверенности от ДД. ММ. ГГГГ, рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Углегорского городского суда гражданское дело по иску Ч. Е А к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "<данные изъяты>" о компенсации морального вреда,

установил:

Ч.Е. обратилась в Углегорский городской суд с исковым заявлением к ГБУЗ "<данные изъяты>" о компенсации морального вреда, причиненного медицинским учреждением за некачественное оказание медицинской услуги в размере <данные изъяты>.

Свои требования истец обосновала тем, что ДД. ММ. ГГГГ обратилась в <данные изъяты> городскую поликлинику на прием к врачу- <данные изъяты> Т Р.Д. с жалобами на боли в животе и <данные изъяты>. После осмотра врач- <данные изъяты> поставил диагноз – <данные изъяты> и назначил лечение. Пройдя назначенный курс лечения и не получив положительных результатов, истец самостоятельно обратилась в Углегорскую больницу на обследование УЗИ. После проведения УЗИ с ДД. ММ. ГГГГ по ДД. ММ. ГГГГ находилась на обследовании и лечении в <данные изъяты> отделении с диагнозом "<данные изъяты>». При выписке состояние было удовлетворительное и были даны рекомендации. ДД. ММ. ГГГГ в очередной раз обратилась в <данные изъяты> городскую поликлинику на прием к врачу- <данные изъяты> С В.Г. с жалобами на <данные изъяты>. После осмотра врач без проведения каких-либо анализов назначил лечение. Пройдя курс лечения, назначенный врачом и не наблюдая улучшения здоровья, ДД. ММ. ГГГГ самостоятельно придя на прием, узнала от врача о положительных результатах <данные изъяты> и получила направление на ультразвук. После прохождения ультразвука состояние ухудшилось, все выходные для облегчения болей была вынуждена принимать обезболивающие средства. ДД. ММ. ГГГГ обратилась на прием к врачу, который поставил диагноз "<данные изъяты>" и немедленно направил на стационарное лечение. Считает, что врачом С В.Г. допущены ряд врачебных ошибок, а именно из-за халатности врача не были назначены диагностические мероприятия для выявления заболевания, проведения УЗИ и прочих необходимых обследований, был указан диагноз, который не соответствовал заболеванию, что привело к назначению неправильного лечения с последствиями осложнений и обострений заболевания, что впоследствии привело к физическими и моральным страданиям. В настоящее время истец прошла курс стационарного лечения, находится на «Д» учете, однако, так как было упущено время для своевременного, правильного лечения, последствия могут быть очень тяжелыми, а именно <данные изъяты> не является смертельным, но очень опасным заболеванием.

Представитель истца Ч.Н. требования истца поддержала, привела доводы, аналогичные доводам заявления.

Представитель ответчика ГБУЗ "<данные изъяты>" Д., действующий на основании доверенности от ДД. ММ. ГГГГ, исковые требования истца не признал, пояснил, что лечение было оказано в соответствии с установленным диагнозом. Имеются упущения в заполнении медицинской документации и непроведении УЗИ ДД. ММ. ГГГГ, которые не отразились на состоянии здоровья истца.