Пьесы. Забытые в столе

Данила молчит и смотрит на неё.

Ты думаешь, мы все здесь дураки?… У вас там сверкает всё… У вас жизнь, а у нас нет? У нас гимн и тот не тот, да? В клубе… одни «дуськи», как клушки в курятнике, да? (плачет навзрыд) Тебе не надо смотреть нашу постановку! Ты не будешь смотреть! Уезжай! Уезжай! Уезжай!

Плача, убегает.

ДАНИЛА, СЕМЁН И ЗАТМЕНИЕ

Стог. Рядом, опершись на вилы задумчиво стоит Данила. Подходит Семён, тоже с вилами. Руки его перебинтованы по локоть, и он неуклюже, как обрубками, прижимает их к животу.

СЕМЁН: Не сон. А я надеялся.

ДАНИЛА: Всё как во сне, дядь Сём.

СЕМЁН: Добился?

ДАНИЛА: Чего?

СЕМЁН: Я тебе не позволю, чтобы Евдокия так плакала! Я тебе не позволю!

ДАНИЛА: Простите.

СЕМЁН: Что мне твоё «прости»? Уходи. А то… у меня вилы в руках…

ДАНИЛА: Не уйду. У меня тоже вилы. (взрывается) У меня в башке «вилы», вот что хуже всего! Не пойму я ваши фишки! Я здесь у вас свихнусь! … Что вы всё врёте, что выдумываете? Рожь зелёная, мак красный!… На пшеничных полях они расписываются!… Вертолёты, как стрекозы!… Самолёты бабочками порхают!… Платье мамино в цветочек!… Заповедник какой-то! Да пошло оно!…

Начинает яростно раскидывать вилами стог. Семён угрожающе поднимает свои вилы.

СЕМЁН: Не тронь!

ДАНИЛА: Звёзды у них солому поджигают!… Дурь какая-то! Звёзд не хватит, чтоб каждую копну палить! Устроили ночной клуб в стогу и радуются!… Да это ваше дело, но зачем других-то сказками кормить?! Платье какое-то задрипанное на бинты порвали – что ты?!? Символ!… Душа плачет!… Какая на хрен душа?!… Роса… Звезда… Баба Яга летела в ступе, курила, уронила папиросу и стог сгорел! Вот и вся сказка! А ещё проще – ваш пьяный татарин…

СЕМЁН: Не тронь Ильку! Он уже неделю больной. Может, и не выживет! А ты…

ДАНИЛА: Ага, больной! Всю ночь с нами бегал с бешеными глазами, солому таскал! Подгонял всех… Зачем? Ведь ничего в этом разумного не было и нет! И вообще ничего нет! Обкуренные вы все, что ль? Нет и не было!

СЕМЁН: Может быть… Может быть… А вот поле было. И есть. И стог есть. И был всегда! И дорожка по росе… И Анюта Джульетту в школьном спектакле играла… В отрывке….И Валька «Ай лав ю» выкосил… Хотел мне помочь. А я его не простил. Было! И весь в крови я лежал на маковом поле… Не своей крови. Юрка Мережко, земляк… вместе призывались… Тут он рядом жил, а встретились там… «Не хочу в Дуське брюхатой домой лететь!» – это он сказал… Лежали, смотрели в небо… Три самолёта с грузом «двести»… пузатые такие ползли… Двести… Двести… Двуська-двусечка, пронеси!… Ну, он и сказал: Дуськи брюхатые… Было! И контузия была… И как мир перевернулся – было! И Юрка улетел в то самое небо… На «двуське-дуське»! … И красное на зелёном – было!… Было!… И стог… Это не клуб соломенный! Это то, чем дохнуть хочется, иначе не выжить, когда лежишь в крови!… В своей, чужой!… Доползти, унюхать родное и …и дышать, и жевать… телёнком… А ещё… да-а… Молоко-о из алюминиевой кружки!… Прохладное, из погреба… Потом… на пол лечь… дома… И спать в жару! А мама… полотенцем… мух из комнаты выгоняет… и ветерок от него… нежный!… Я дополз – было!… И Валька достал два мешка мака… Ради меня!… И мы летели, и видели … «Люблю Анюту!» И я опять не простил ему… Было! И платьице в цветочек… простые васильки… Было! Было… навсегда! Вон оно, лоскутками, на твоих и на моих ногах… На, смотри!

ДАНИЛА: Ну, это ж фокус какой-то!… Как «на твоих и на моих»? На ваших-то откуда? Что у вас и ангелы, что ль, летают? То есть, пе-ре-летают!? И перевязывают «святым» тряпьём?! Это ж тоже враньё! Не путайте меня!

СЕМЁН: А разве ночью ангелы не пели?…/ Огонь сжигал солому, не сердца?../. И души не качались в колыбели…/ Объятий первородного греха?… /

ДАНИЛА: Как не поймёте вы, что это всё нелепо…/ Что вокруг нас жестокий, страшный мир?…/ Не склеить щит из скорлупы слюною…/ Осколки насмерть могут поразить!…/

СЕМЁН: А у души нет скорлупы, Данила…/ Она вольна и беззащитна тем…/ Но есть обитель, в это надо верить…/ Как есть у нас у всех свой отчий дом./

ДАНИЛА: Да не надо мне это…! Лоскутик, соломка, роса, звезда… Х-ха, философия!

СЕМЁН: А как же? Лаптем щи!… Иной лоскутик дороже целого. Ничего, ничего… А Дуська… с оборванным подолом ещё краше будет… Как дикарка, как колдунья… В холщевом домотканом платье… В весёлых васильках… Да, босая! Да, по росе!… Красавица моя!

ДАНИЛА: Единственное слово правды – красавица! Остальное не сходится! «Холщёвое»! Зачем вся эта дурь? Затмение какое-то тут у вас! Везде свет, а у вас затмение!… Как же вы её Дуськой-то назвали, если…

СЕМЁН: Уходи! Вон с моей земли!

ДАНИЛА: Нет уж, Семён Алексеевич, земля это моя! Мой отец выкупил её у вас! И я что хочу, то и буду делать!… Захочу, спалю этот стог!… Опять! Сам подожгу!… «Звезда»! … Ха-ха-ха!

Неожиданно начинает темнеть.

Ага, чудо местное?! Шиш вам! А петуха забыли! (свистит) Где ты? Кукарекай, сказка затянулась! Очнуться пора!

Кричит петух, его подхватывают другие петухи и куры, мычат коровы, лают собаки, пронзительно пищат коты и кошки. Становится темно. Данила растерян, смотрит вверх.

СЕМЁН: Когда-нибудь кончаются и сказки…/ И свежий хлеб черствеет, правда, но…/ Жестокий мир не затемняет свет в окошке…/ Пока душа сама не съёжится в сухарь!…/

ДАНИЛА: Я не дам превратить себя в идиота! Не-ет!… (на затмение) Это физика… движения тел, простая фи-зи-ка!

СЕМЁН: А слёзы – химия! А мы почему-то плачем!

ДАНИЛА: Да вы!… Уж лучше вы мне вилы в бок!… Давайте! Дуэль в темноте! На вилах!… Русская рулетка! Выпад и укол на «ку-ку»! Ку-ку! Ку-ку!

СЕМЁН: Сопляк!

Крик в темноте. Тишина.

ДУСЬКА, АНЮТА И ВЕЗДЕСУЩЕЕ РАДИО

Стог. Время к вечеру. Уткнувшись в солому, громко, с причитаниями плачет Дуська.

ДУСЬКА: Как он мог? Как же он мог? Я его теперь ненавижу! Я его… Ой, мамочка! Ой, что же мне делать?

Подходит Анюта, подсаживается к Дуське.

АНЮТА: Вот ты где. Хотя, где ж ещё…

ДУСЬКА: Мама! Я ненавижу папу! Или нет, не знаю! Не могу!… Скажи мне, родненькая моя, что же мне делать?

Включается радио.

РАДИО: (задыхающийся муж. голос) Ф-фух! Н-да!… Срочные новости! Их две – хорошая и плохая! (жен. голос) Ладно рассусоливать-то! А то я сама! (муж.) Цыть! Кха, кха… Сегодня в местную больницу был доставлен пацан… а-а… юноша с ранением в… в заднее бедро. Его принёс сам преступник, на вилах которого и была обнаружена кровь. В интересах следствия фамилии просили не называть. (жен.) Следствие, заднее бедро, преступник… Прям Чикага какая-то! (муж.) И второе. Сегодня у нас произошло обычное солнечное затмение, которое говорит о том, что жизнь идёт, природа крутится! А потому слушайте русскую народную… (жен.) Ягоду давай, ягоду! Сладкую! (муж.) Сладкую, говоришь?

Женский визг, смех. Звучит «Сладка ягода». Слышатся частое дыхание, стоны. Видимо, забыли выключить микрофон.

ДУСЬКА: Я побежала, а… а… А их уже нет!

АНЮТА: Их в район увезли. Данилку в больницу, а отца…

ДУСЬКА: В тюрьму?!

Анюта пожимает плечами, прижимает её к себе, гладит.