Цемфелада

– Надо коснуться друг друга пальцами или взяться за руки.

– Зачем?

– Тогда сбудется желание, глупенький, ты не знаешь, что ли?

– Мы здесь кампанию обсуждаем, а вы балуетесь! – За’Хар надавал обеим по рукам.

– Вы ничего не обсуждаете, вы собираетесь ждать армию. Зачем тогда вообще приходили, повыпендриваться?

– Ну, демонов же мы убили. Сейчас же перед нами непреодолимая преграда.

– Это трусы Надины непреодолимая преграда, а там всего лишь кучка мертвецов.

– Мелочь пузатая, а не рановато тебе подобные вещи обсуждать? Соблюдай приличия.

– Как на войну, так не рановато, как о любви поговорить, так мелочь пузатая.

– Ты что-то конкретное предлагаешь или просто поболтать не с кем?

– Конкретное. Отсюда поле боя не видно, планировать что-то бесполезно. Это раз. Нас мало и нам нужна крепость и люди? Значит, надо просто попасть в город. Это два. Планировать «кампанию» будем из города. Это три.

– Хм, – Сидон почесал макушку, – а Цемфелада права. Нам надо попасть в город. Надо это обмозговать. Там наверняка есть подземный ход. Можно связаться с ними через храм.

– Погоди, ты же храмовник! Можешь мгновенно переместиться туда?

– Только если жрецы не могут скрутить преступника и бьют тревогу.

– А без преступника?

– Невозможно. Нужен человек со статусом «преступник». Ничего не выйдет.

– Значит, напишем им. Будем надеяться, что поверят.

Цемфелада встала, села на стол и потянувшись взяла-таки за руки Мариту:

– Вот! Теперь сбудется! Ха!

– Что сбудется?

– Я им напишу. Мне обязательно поверят и нас проведут в город.

Как и ожидалось, за рекой, с северной стороны, сплошной осады не было, только патрули нежити расхаживали.

– Хорошо, что у нас есть Надина.

– Да, идеальный разведчик, хоть вообще-то она и убийца.

Надина и правда была хороша. Пробиралась буквально под носом у мертвяков, разведывая обстановку и осторожно вела группу за собой. Шли ко входу в подземелье днём. Ночью нежить была очень бодра, чувствительность их органов чувств и внимание возрастали, а естественных шумов становилось меньше. Поэтому и было принято такое вот неочевидное решение. Спустя несколько часов дошли-доползли до нужного оврага.

Овраг весь порос камышом и редкими деревцами, так что пришлось разделиться в поисках входа. Его нашла Северина, что было совсем не удивительно, ведь он был скрыт магией. Пройдя метров тридцать зашли в тупик.

– Теперь будем ждать.

Ждали долго, с час, не меньше. Когда За’Хар уже собирался устроиться поспать, пол провалился, и вся группа полетела в каменный мешок, с трёхметровыми стенами.

– Вы там совсем с ума посходили?

– Придурки, я чуть руку не сломал…

– Моя попа…

– Кто бы жаловался, Марита, с твоей пятой точкой можно со скалы прыгать, как мячик поскачешь.

– Извините, – раздалось сверху, – но нам надо было проверить, вы ли это. Война, город в осаде…

– Проверили?

– Да. Встаньте на платформу справа, я вас подниму.

Общее руководство в городе осуществлял граф Ренэт Ваторас, а непосредственно войсками руководил виконт соседнего графства Ксент Мариэн.

Так случилось, что у графа было три дочери и ни одного сына. Старшая вышла замуж за очень родовитого парня, но его земли находились далеко на севере, младшая мечтала о столице и только средняя, Августа, всем сердцем желала остаться здесь и править обширными отцовскими землями. Ксент был наследником небольшого, но справного графства Мариэн, по фамилии их бессменных владельцев, а Ренэт любил Ксента как своего и всегда видел его мужем Августы.

Эта информация была вывалена на группу ордена очень болтливым малым, который вёл их в крепость. Почему-то он решил, что богиня и Герой просто обязаны всё это узнать.

Ренэт Ваторас был полноватым, но подвижным пожилым мужчиной. Он ходил по крепостным укреплениям в расшнурованной кольчуге, которая издалека больше на халат пациента смахивала, а его шлем и меч нёс важный из себя оруженосец, габаритами где-то с медведя.

Ксент Мариэн прибыл немного позже, задержался у южных ворот. Там нежить ставила эксперимент с одним из некросов, задачей которого было добежать до ворот, бросить в них камень и убежать. Что-то эти мёртвые твари задумали, знать бы людям что.

Ксенту было лет тридцать. Высокий, худое лицо, нос горбинкой, взгляд орла, жилистый, ноги-руки длинные, крепкие, ладони стальные, движения решительные, походка размашистая. Истинный полководец! За’Хар даже немного позавидовал хищной и стремительной внешности виконта.

– Вылазки делаем, да толку. С каждым днём сильной нежити всё больше становится. Сегодня вон бегать к воротам затеялись. Быстрые, заразы. Знать бы ещё, зачем им это.

– Почему они город с ходу, штурмом не стали брать?

– Икною люди нужны. Убив нас, он получит в своё распоряжение мощнейшую крепость и контроль над западом и, частично, севером провинции, но не сможет пополнить армию. Мы воскреснем, а его нежить нет. Сколько-то мы всё равно убьём.

– Ему нужны воины… Логично, учитывая, сколько битв ему предстоит. Граф, скажите, почему город так называется? Как-то выбивается, слух режет.

– Прима? Толком неизвестно, но есть легенда, которая и считается правдой. Якобы, город-крепость основал один из первых Героев, Исор Жестокосердный. Исория раньше была отдельным королевством. Герой Исор убил короля, уничтожил нежить, прогнал варваров, убил принца соседнего королевства, сжёг половину другого, потом женился, взяв в жёны самую красивую деву, чья красота была достойна лишь богов и подарил ей Исорию, построив город-крепость Прима. Такая вот легенда.

За’Хар рассмеялся, а все переглянулись.

– Всё понятно. Герой этот был из моего мира, совершенно точно. Ох и порезвился он здесь. Прима, значит, первая. А из «истории» просто буква выпала. Думаю, это из-за проблем в произношении. Видимо, язык был здесь тогда другой, либо сильно отличалось произношение. «Первая История», вот как он вас назвал. Или, «Первая крепость в истории», а все решили, что в «Исории», так как не поняли или выговорить не смогли. Значит, Исория, это «первая история». Древнее королевство?

– Очень.

– Иретирия младше?