Шкура дьявола

От куда было мне знать, что «Сильвестр», не вылезающий из кабинетов Лубянки, поставил всем своим приближенным задачу усовершенствовать «конвейер» любыми путями, и начать прежде всего с подбора кадров. Убить может каждый, нужно только подходящие состояние души, мотивация, и определенный момент. Убить можно каждого, нужны только: заинтересованное лицо, деньги, сам ликвидатор, и разумеется мишень.

Но вот не каждый из исполнителей мог сделать необходимое и не каждый из них жил после этого долго. Участники «конвейера» «задыхались» и уже плохо справлялись с задачами, а главное работали не столь профессионально, как хотелось бонзам, что было естественным. Сам «Культик» имел на своем счету уже восемь «воров в законе», в то время, когда и за одного исполнители, подчиненные этой «корпорации» должны были найти и убить, но он приезжая на встречи обязательно упоминал об этом, предлагая «спросить» с него за содеянное прямо сейчас.

Бравада сходила с рук, наверное в виду близости к «Иванычу», дерзости, и разумеется заинтересованности других представителей элиты уголовного мира в пролитии крови себе подобных – по крайней мере так говорили, подобным разговорам я и сам позже был очевидцем.

Ну от куда Сергею («Культику») было знать о том, что дабы тело убитого им Сережи «Бороды» – известного «жулика» («вора в законе»), не всплыло даже с привязанными двумя гирями к ногам, необходимо было просто взрезать полость живота вместе с кишками. (прошу прощение за подробности). Так же обнаружился и, единственный на тот период, чеченский «вор» – «Султан», появившийся весной из под снега, из-за не продуманности и не подготовленности предпринятого.

Саша Солоник выстрелом из СВД!!! с 60 метров побоялся не попасть с этого расстояния!!! в голову и выстрелил Валере Длугачу («Глобусу») в область живота, будучи в себе не уверен из-за неважного умения стрелять, и как каждый неуверенный, выбрал место на мишени побольше. Такая же у него история и с Витей «Калиной». И подобного не счесть, ссылаясь на более меньших представителей и менее значащих, погибших озаряемыми лучами своей славы, авторитетности, расцвете сил, и жизни.

Можно сказать, что они не жалели никого, и единственным средством расчистки пути для своего продвижения, было убийство…, да пожалуй и остается, и будет впредь. Правда со временем у «Оси», а точнее у «Белка», появился один уникум, считавший необходимостью, а может просто следуя своим скрытым порочным желаниям, расчленять трупы убитых, в каких бы условия это не происходило. Отвращение к подобному подельников, и в связи с этим ощущения себя не таким, как все, плюс к тому, порожденное исполнительностью и дерзостью, уважение его шефом, вытащили на поверхность веру в себя, как в сверхчеловека, непоколебимую, даже в моменты осознания им своей ущербности или некомпетентности. Эта «манечка» и сыграла с ним в конце карьеры злую шутку, когда сыскари сравнили его с Солоником и констатировали, что последний более профессионален… – тут и разверзлась гордыня, дабы доказать свое превосходство над покойным покусителем на его лавры – Солоника, которого сам же он, кстати, и упокоил, правда справившись с этим впятером, и о чем прямо сразу и повествовал во всех красках, ввергнув слушающих оперов в неподдельный шок.

Шок шоком, а удача была на лицо – кажущееся величие гордеца над ним же и потешилось, и…ннн-да… Наверное он свято верил, что убив «Валерьяна» («Солоника»), станет «номер один», но как известно подобные эпитеты присваивают не дела, не соратники и даже ни собственное мнение, а те, кто пишет историю…

Кроме этого человека, я не встречал ни одного, желающего носить официально такую маркировку, хотя знавал многих… – пусть будет…

…Мои же свойства характера, подготовленность и зависимость от выбранных мною ценностей, как нельзя лучше подходили к выполнению подобных задач, одно «но» – оставалось заставить, а точнее вынудить это делать. Со временем для этого был разработан метод или скорее, взят на вооружение один из уже имеющихся, а еще скорее, просто кем-то подсказанный.

Случилось так, что интересы нескольких человек или, если будет угодно, нескольких, не похожих друг на друга, структур, столкнулись в одной точке. Пока их цели совпадали. Беда в том, что точкой этой, по стечению обстоятельств нарисовался я, что стало не просто бедой, но драмой имя которой, как оказалось – моя жизнь!

Со временем я и пять парней из «Крылацкого», тех самых что были со мной в ЦДТ, сбились в некий коллектив, который я предполагал сделал костяком ЧОПа, пока же нас определили, как группу под моим руководством. До оформления агентства оставались дни и мы вшестером могли совершенно легально иметь три ствола, а заказы на их использование у меня уже имелись и, конечно, ни как оружие уничтожения, но защиты.

Не скрою, в процессе пути к официальному бизнесу были и несколько непонятные казусы, но я даже и предположить не мог, что какая-то нелегальщина, пусть и граничащая с нарушением закона, скажем возврат денег, данных в долг, может быть не просто для меня основным занятием, но даже стала, мало того, так шефом и предполагалось, ЧОП же был лишь для отвода глаз.

Каким наивным нужно было быть или непонимающим, а точнее и то и другое в одном сосуде! Успокаивала эта временность, уже подходящая к своему логическому концу. Как финиш моей зашоренности, и разыгранному, как по нотам плану стал, казалось бы, ставящий точку, в моем подвешенном состоянии, перевоз оружия в готовую оружейную комнату, в офисе, который я сам же снимал, оборудовал и пытался сейчас лицензировать!

Часть стволов вызывали вопросы, но в конце концов, какая разница, я ведь и сам мечтал иметь свой не легальный, да и дела нашей, пусть и официальной структуры могли потребовать кое какой подобной заначки.

Всей перевозкой, как и предыдущей околокриминальной стороной деятельности нашей шестерки, руководил, а скорее курировал, Юра «Усатый» – хитроватый, не откровенный, жадный, но кажущийся, по манере общаться, рубахой парнем. Он подкупал редкой лестью и разыгранной защитой нужного ему человека перед равными самому ему, причем заранее прося «обвинителей» за какую-нибудь мелочь наброситься с претензиями, а сам играл роль якобы заступника. Мог помочь какой-нибудь ерундой, но после отыгрывался многократно на просьбе оказать ему услугу, это могло быть что угодно, вплоть до сожжения чьей-нибудь машины или избиения какого-то человека. Стоило отказаться и ты становился злейшим врагом, причем он этого не показывал и мстил через третьих лиц. Многоликий и предпочитающий загребать жар чужими руками, но однажды решивший хапнуть столько, что сгорел сам, причем в прямом смысле.

За несколько дней до перевоза был организован отстрел и отбор, предполагаемого для ЧОПа, оружия. Все происходило в каком-то тире, в Подмосковье, что еще больше ввело в заблуждение. Присутствовало человек десять, стреляли все, но по разному, я же больше всех, к чему присматривались, и оказывается делали очередные выводы. Мне было совершенно наплевать, чем они заняты, решая свои задачи я и забыл, что больше половины из них в криминале, а вторую я просто не знал.

Соскучившись по «железу», я извращался как хотел: и дальней стрельбой, и скорострельной, и очередью, и на фоне усталости – не скрою были приятны и реакции, смотревших и участвующих. Это потом станет известно доподлинно кто эти люди: Дима «Плосконос», Сергей Ананьевский («Культик»), «Валерьян» – Саша Солоник, «Усатый», еще какой-то, которого я больше никогда не видел, но точно определил армейскую выправку, иии… этих уже достаточно.

Мне бы поскромничать, а то и не попадать вовсе, хотя думаю и это не помогло бы, да и речь шла, наверное для моих ушей, о том, что инструктора по стрельбе искать не надо. Зачем искать кого-то, платить деньги – я сам с этим справлюсь… – справился…

…Ну вот и день перевоза стволов, казалось бы Юра все учел, но что-то случилось буквально посередине пути – подробностей я не знаю, было принято странное решение. «Усатый» с видом взволнованного человека, чуть ли не истерившего озвучил необходимость спрятать сумку где угодно, но прямо сейчас. Единственным «где угодно» оказался срез лесного массива в ста метрах от дороги. Кроме меня схоронить было больше некому.

Как только я, по всем правилам, закончил это делать, капкан захлопнулся! Знать бы, но происходящее казалось идеально выполненным, а сама ситуация не подозрительной. Столько людей, даже тех, которым я верю, и которые разумеется не представляли, в чем участвуют, были задействованы в чем угодно и ни о чем не плохом ни подразумевали. Какая-то пелена принятого желаемого за действительное, что вот-вот вся суета, которой приходится заниматься, закончится и начнется то, что не будет создавать проблем с законом, и главное – решит все финансовые сложности.

Вся семья ждала этого дня, все кто мог помогали в организации этого предприятия – оформление ЧОПа. Отец и тесть ждали, когда наконец я приглашу к сотрудничеству и их, а вместо этого… следующий день, прогремевший набатом! Хотя поначалу все было не так страшно, все бросились искать пропавшее, схороненное мною, оружие, и говорили что проблему нужно решать всем миром, но постепенно образовывалась воронка, куда втягивалось все от моей совести до увеличивающегося чувства вины. Я обещал отработать, на что говорили: «Не беспокойся, что-нибудь придумаем.» Правда чем дальше, тем больше появлялось то маленьких вопросиков, то больших, требующих решения серьезного…

…В одном из разговоров «Усатый» намекнул на то, что похоже дело принимает серьезный оборот, из-за оказывается, наличия в этих стволах «валыны» «Иваныча» и еще нескольких, принадлежащих каким-то серьезным ребятам, встречу с которыми я видел и она чуть было не закончилась мордобитием именно из-за происшествия с пропажей. Через две недели после случившегося «Лианозовские», а именно их возглавлял Юра, уже откровенно позволяли себе подшучивать над уже «моим долгом», отрабатывать который придется либо мне, либо жене!

Я сдерживался из последних сил, начиная подумывать над серьезными шагами, но для начала посчитал необходимым поговорить с Гришей – все таки он был в этой компании глава, но вполне возможно не был в курсе о, так далеко зашедшей, истории.

Мне удалось встретиться с ним только на третий день после сделанного ему звонка, разговор носил серьезный характер, и как якобы оказалось, что принадлежность стволов действительно создавала неразрешимую проблему, как и его слова:

– Лех, ты мне дорог… почти, как боевой товарищ… – Он знал на что давить:

– Да вся эта блатота…, – когда-нибудь мы с ней порешаем. Сейчас я сваливаю на недельку с «Иванычем»…, обещаю приеду – разберусь. Щас главное не «въедь» ни куда и не рамси с этой шерстюгой… А семью твою никто не тронет, не гони – это свято, братан!..Слово офицера – все будет правильно…, все будет ровничком… – На том и порешили. На последок, для моего успокоения он позвонил при мне «Усатому» и предупредил даже не дергать меня, вплоть до своего возвращения.

Я уехал несколько успокоенный домой, а к вечеру принял решение – распрощаться с этой чЕсной компанией, чего бы мне это не стоило. Поговорил с отцами: с тестем по «межгороду», он обещал привезти две тысячи долларов – большая сумма для меня на тот период, отец подумал и достал столько же, я же раздобыл, конечно в займы, еще 3 000, что в сумме дало семь. Наивно полагая что такая куча денег решит специально созданную проблему, успокоился и стал ждать приезда Гриши.

Думая об этом дне, я ругал свою глупость, обвиняя только себя. Эта вот, откуда-то появившаяся, привычка оправдывать себя, казалось бы, лишь на немного искажая действительность, сыграла злую шутку. Такая пластичность, при соблюдении всех жизненных принципов, как раз и есть основа их разрушения. Не рассмотрев или не имея возможности противостоять сразу, после приходится платить многим больше.

Закулисье

По приезду, Барятинский первым делом встретился с совершенно седым человеком, хотя его седину я бы определил как просто чисто белый цвет волос, правда, сам о таком никогда не слышал. Бывший «старлей» по условленному звонку посетил один из ресторанов, где к нему подсел невысокий, крепкого телосложения человек, со взглядом, который переносить было легко, но оторваться сложно настолько, что человек попавший в эту ловушку, начинал чувствовать себя неудобно, а вырвавшись, чувствовал себя обязанным, что всегда облегчало мужчине задачу проникать в самое «святая святых» душ человеческих.

Противостоять этому было всего две возможности, первая из которых – попытаться определить и объяснить себе причину этого явления, заключающуюся в строении черепа, цвета волосяного покрова на лице и какогото особенного свойства глаз. Это примерно сродни тому, когда вы отмечаете очарование девушки в чистоте и выразительности ее взгляда и необычности цвета глаз или их блеска. Это лицо хочется назвать ликом, и признать его принадлежность ангелу. Но вот случайно вы замечаете некоторую разницу – скажем, асимметрию или непропорциональное расположение в форме этих прекрасных очей, через что и осознаете необычность визуального воздействия понравившейся феи, и увы, объясненная часть очарования спадает, как разрушенные чары.

Вторым способом обладали отмороженные и зарвавшиеся особи мужского пола, не замечающие уже явной опасности и беспричинно злящиеся на все чего не понимают, находя именно ее, опасность, именно там где ее нет. Но с такими этот необычный, и так и не познанный мною до конца, человек справлялся своей эрудицией, заводя их в прямое пике их же сознания приемом описанным еще со слов Сократа Платоном – направляй их оружие против них же.

Гриша не обладал ни первой, ни второй возможностью, а потому уже минут пять сидел, чувствуя себя виноватым, и молчал, но молчал, как умный человек, внимательно слушая. Со временем он понял, что грозы не будет, и начал обдумывать, как бы в поставленные этим человеком задачи вклинить и свои интересы. Будучи уверенным, что сможет беспрепятственно и для себя безопасно сыграть на два фронта: свой и собеседника, он считал, что в виду очень быстро происходящих изменений, не стоит задумываться далеко и глубоко.

Не таким был сидящий напротив – он четко знал, что каким бы на этом этапе Барятинский полезным не был, когда-нибудь он станет либо опасным, либо лишним, а потому заранее понимал его судьбу:

– Григорий…, почему бы тебе не стать не просто «Гриней», как в фильме «Семь стариков и одна девушка», ааа каким-нибудь… ннн-да, скажем… «Медведковским»…, нет…«Северным» – вообще звучит потрясающе?

– Дааа, звучит… кликухи, погоняла, погремухи, дразнилки… – надоело, вы же говорили, пару лет и на запад!

– Друг мой, «запад» сегодня здесь. Все деньги здээээсь, да даже не в них дело, а для тебя лично и…, еще для некоторых заинтересованных лиц, в проценте прибыли. Знаешь какой рады на том же твоем «западе»?… Нет!.. 8-15 процентов – последнее за счастье, а у нас – 200–300, выраженные в стойкой иностранной валюте. И это не с валового продукта – его скоро, кроме добычи нефти и других полезных ископаемых вообще не будет…, ну почти не будет, по сравнению с недавним социалистическим…, мимо всех налогов и в личные карманы. Да в принципе какая тебе разница, господин Барятинский, если на сегодняшний день наши задачи сов-па-да-ют!

– И каким это образом?

– Пожалуйста…, ради тебя повторюсь: наша задача сохранить то, что было и выстроить то, чем должна стать Россия, ааа сооооответственно, чем больше удастся сберечь, тем меньше сил понадобится затратить после. Твои же интересы набить карман, остаться живым и вовремя свалить. Пока нам нужны твои архаровцы, мы тебе поможем, а уезжать тебе необходимо будет, когда наши интересы разойдутся – затопчем твоим же стадом. Хотя варианты есть, но тогда придется… нет, с тобой не придется. Так что пока пользуйся… Ладно, теперь о деле, что «старлей»? Когда уже в дело пустите? Вообще странно, не похоже на него, что бы он так просто согласился человека убить… Или ты мне врешь или нас ждет неприятный сюрприз… Не дай Бог с ним или с кем-то из его близких что-то случится! С лица земли сотру – понял?!.. Неужели я в нем так ошибся? И как только он выйдет на позицию, сразу мне…, хочу сам посмотреть, как он в деле.

– Да все будет нормально, думаю еще неделя, максимум две и все будет, как обещал. Кстати, все никак не могу запомнить имени – отчества вашего – знаете ли, как-то не удобно.

– А я и не говорил никогда – незачем, лицо мое для тебя уже более чем… – Григорий совершенно успокоившись смотрел прямо в глаза собеседнику, уже полностью себя убедив в своем могуществе, совсем позабыв, что имеет возможность так себя вести, лишь потому, что ему позволяют…

…Взгляд «седого-белого» медленно перевелся, «таща» за собой несопротивляющийся взгляд Барятинского и оба уперлись в официанта, пристально на них смотревшего.

«Северный», теперь уже – «Северный», и в этом не было никаких сомнений, внимательно разглядывал человека в униформе прислуги заведения. Минут через пять он поймал себя на мысли, что не контролировал свои действия эту двенадцатую часть часа, мало того сидит за столом в одиночестве. Рядом стоял этот самый официант и устало повторял:

– Карточка или наличные?

– А… ты чо?… А где…?!.. – Кажется Гриша начал приходить в себя, и первое что пришло на ум – а парень то, «старлей» этот, не сказал еще ни «да», ни «нет», и кажется первого никогда не скажет, и здесь чертов «покупатель» прав!!! Сто раз прав!.. Да ему еще никто ничего и не предлагал!

…Швыряя зеленую купюру на стол, буркнул:

– Забери, баландер хренов!.. – Рванул к машине, по ходу пытаясь набрать номер на здоровенного размера мобильном телефонном аппарате «Моторола»:

– «Усатый»! Быстро в офис. И где этот Леха?!

– Гринь, тыыы… что ль? Че случилось-тооо? С кайфа сры-ва-ешь, не обламывай – только «подлечился «…, давай вечерооочком…, братууух… аааа.

– Те чо, катафалк прислать?! Двигай быстрей шерстюга![22 - Или «шерсть» – в лагерях, масть в которую загоняют по решению схода братвы, основываясь на доказанном поступке, отразившемся негативно на общем положении лагеря и противоречащие воровским традициям.]