Сказания хори-бурят. Девятый том

– Нет. Хотел жениться, да лицом, наверно, не вышел, ни одна местная девушка не хочет со мной жить, – отвечал Балбар-лама.

– Смотри, даем тебе срок – месяц, чтобы ты обзавелся семьей, иначе стоять тебе у стенки! – грозно предупредили его.

Задумался Балбар-лама. Принимая монашеский сан, он поклялся не обзаводиться семьей и впредь служить всем людям одинаково, а не только интересам своей семьи, как неизбежно приходится поступать отцу семейства. В раздумьях пошел он к своему родственнику, у которого было много детей.

– Скажи мне, брат! У тебя столько детворы, наверное, тяжело в это лютое время всех содержать?

– Да уж! Было у нас семьдесят коров, так всех коммунисты отобрали. Сказали, что живу богаче других, а беднякам есть нечего. А сами, наверняка, армии мою скотину скормили. Оставили нам самую негожую телку, а она даже молока не дает. Как я теперь детей кормить буду? Смотри, как отощали, одни глазища остались, – поделился брат.

– Есть у меня к тебе просьба. Отдай мне одного пацана. Знаешь, своих детей у меня нет, а одного я и прокормить, и обучить смогу.

– Бери-бери, как-никак одна семья, – согласился брат.

Балбар-лама собрал всех детей вместе и выбрал себе ученика-пасынка. Остановился он не на самом сильном, а на том, у которого были самые горящие глаза. Его звали Жимба, что означает «даяние».

Так стал Жимба жить у Балбар-ламы.

Пришли через месяц проверяющие.

– Как ты идешь в ногу с культурной революцией? Смотри, нашего великого Мао никто еще не обманывал, – грозились пришедшие.

– Да, да. Я вот послушался вашего совета и решил семейным стать, жену не нашел, а сына уже завел, – и показал на маленького Жимбу.

Посмотрели хунвэйбины на него – и поверили. А может, просто не до него было. Нужно было еще много добра у народа конфисковать в пользу молодого государства, да и на очереди для «перевоспитания» были все бывшие богачи, учителя и священнослужители.

В итоге Балбар-лама прожил всю жизнь в строгости, лечил людей травами и настоями, помогал страждущим.

А когда стали в родной Бурятии восстанавливать дацаны, понял Балбар-лама, что жизни его на родине угрозы больше нет, и приехал помогать. Однажды пригласили его и нескольких именитых тибетских лам на молебен в одну зажиточную семью. Договорились, что ламы сами подойдут в назначенное время. Пришли они, а по двору собака злющая бегает, лает, зубами клацает, слюной брызжет. Остановились именитые тибетские учителя, никто не решился войти во двор. Тут Балбар-лама подошел, посмотрел на лам, открыл калитку и последовал в дом. Собака как увидела его, так сразу присмирела, притихла. «Дорога свободна» – подумал народ, да не тут-то было. Только-только ступили люди во двор, опять собака кидаться на них начала, пока не выбежала хозяйка и не усмирила животное.

Удивились гости Балбар-ламе – поняли, какую силу обретает человек, проживший всю жизнь в святости. А пасынок Жимба благодаря этому случаю получил образование в России, а затем перенял премудрости траволечения у Балбар-ламы и в настоящее время лечит людей.

БОГДО-ГЭГЭН И ЛАМА СОПА

«Строительство статуи Майтреи – не цель,

Это метод для достижения цели.

Цель – принести благо стольким людям,

Скольким только возможно —

На протяжении столь долгого времени,

Которое только возможно!»

Лама Сопа

Как-то я был помощником у Его Святейшества Богдо-гэгэна.

Его Святейшество Богдо-гэгэн — пожилой человек, но, несмотря на свой преклонный возраст, он бодр и энергичен. Рядом с ним ощущаешь себя ребенком и как будто попадаешь в некое мощное защитное поле, где нет места суете, заботам и страхам.

Его Святейшество Богдо-гэгэн всех встречает очень радушно. Он проявляет заботу о паломниках, интересуется их планами, путешествиями, предлагает помощь в организации поездок по Дхарамсале. Этот человек – вторая фигура в буддизме по значимости, но общаться с ним легко и просто. Он обладает великой добротой, и в его поведении нет никакого намека на его исключительность.

Мне всегда было интересно понять, как проходят встречи учеников с Учителями. Каждый человек – это учитель и ученик одновременно. Если Учитель достиг реализации в практике, он передает знание совершенно особым, невидимым со стороны, но действенным способом, который мощно ощущает ученик. Я смотрел на Богдо-гэгэна и начинал понимать, какое значение в простой повседневной жизни имеет понятие бодхичитты. Это отношение к людям без оценки, без разделения на плохих и хороших, своих и чужих, отношение к людям с открытым сердцем, с любовью и добротой, состраданием и заботой. Именно в этом и проявляется преодоление дуальности, «разделенности на два», от которой страдает большая часть людей.

Конечно, одного лишь наблюдения за жизнью человека, сумевшего достичь такого отношения к людям, недостаточно, чтобы развить эти качества и в себе. Но само общение с ним становится импульсом к тому, чтобы начать спрашивать себя –  «Кто я?», анализировать свое отношение к жизни и окружающим тебя людям. Он учит людей быть счастливыми, отсекая все привязанности, объясняет сложные философские вопросы простым и доступным для понимания языком. Он показывает нам пример отношения к жизни и людям, желания жить, помогая людям найти свой путь и развить в себе Будду. В этом он и стал для меня Учителем.

Другим удивительным моментом было, что я ни разу не услышал от него никакой пропаганды буддизма, никакого намека на разницу в верованиях. Я увидел не на словах, а на деле проявление терпимости и принятия всех людей, независимо от их вероисповедания. Наверное, когда ощущаешь в себе высшие силы, то позволяешь людям идти к просветлению разными путями – лишь бы дойти. И хвала Учителям, что живут на нашей земле такие Просветленные, которые позволяют нам почувствовать божественную благодать.

Однажды к нам в гости пришел лама Сопа ринпоче. Во время чаепития Богдо-гэгэн попросил ламу Сопа положить внутрь статуи Будды Майтреи ингредиенты, которые он приготовит. Лама Сопа дал согласие и, попрощавшись, удалился.

Но после его ухода Богдо-гэгэн вспомнил, что не передал ламе Сопа тибетские сладости в дорогу. Пришлось мне отправиться в резиденцию ламы Сопа в ретрит-центр Тушита.

Когда я преподнес сладости, лама Сопа удивленно спросил меня:

– Так быстро! Это шун[32 - Шун – это мантры для наполнения статуй, напечатанные на бумаге и скрученные в трубочку для удобства закладки внутрь статуи.] для статуи?

– Нет, нет, ринпоче, это угощение от Его Святейшества.

— О, передай ему спасибо! Но сначала выпей тибетского чая, – по-детски засмеялся лама Сопа, а я не переставал восхищаться его оптимизмом и жизнерадостностью.

Когда я собрался уходить и вышел во двор, то увидел, как лама Сопа приготовился для проведения ритуала Туйсол. Его лицо закрывало мигдре[33 - Мигдре – вуаль из нитей, закрывающая верхнюю часть лица.]. Только он взмахнул травой куша и окропил окружающее пространство освященной водой, как тут же пошел дождь. Чем больше очищал природу лама Сопа, тем сильнее лил дождь. Так как зонта у меня не было, я встал под крышу беседки, построенной для ступы. Оттуда я завороженно наблюдал за буддийским ритуалом и за тем, как тонны очистительной воды омывают землю. Была засуха, и у местных крестьян погибал урожай, поэтому понятно, что они очень обрадовались дождю.

КАК ГОТОВИЛ ЕДУ ДАШИ-ЖАМЦО

Воду надо кипятить только один раз,

Иначе ее жизненная сила убывает.

Когда истекут сутки после кипячения,

Она умирает и превращается в яд.

Бурятская народная мудрость

На Учении Его Святейшества Далай-ламы в тантрическом колледже Гюдмед мы встретили монгола по имени Даши-Жамцо. Его тибетское имя – Таши-Гьяцо – переводится как «Океан Блага». Он попал в Лхасу еще до захвата Тибета китайцами, а затем эмигрировал в Индию вместе с тибетскими беженцами.

Жил он в Индии в 12-м кемпе (лагере) района Хунсур в штате Карнатака. С виду он был обычным человеком небольшого роста. Когда мы познакомились поближе, то узнали, что Даши-Жамцо готовит еду специально для Его Святейшества Далай-ламы. Для этого он брал в руки деревянные палочки и готовил только ими. При этом он не касался еды руками. Повар считал, что наши руки – руки простых мирян – могут осквернить пищу святого человека.

По окончании Учений у нас была аудиенция у Далай-ламы. Когда Его Святейшество узнал, что мы – буряты из России, он рассмеялся и похвалил нас:

— У вас отличная кухня! Я ничего не пробовал вкуснее, чем монгольские чебуреки!

Я сразу подумал о том, как тяжело лепить чебуреки одними деревянными палочками.

СИНИЙ КАФТАН

Победы порождают зависть и злобу,