Незнакомка

Снег валили стеной, злосчастные коммунальщики ушли в запой, поэтому дороги были чистые, белые и пушистые и город хоть немного сделался сказочным. Она шла по обыкновению без рукавиц, прятала кулачки в рукава, плотно скрестив руки на груди, хлопала тяжёлыми ресницами и нестерпимо молчала. Крупные снежинки, похожие на куски ваты, ложились на её волосы, лицо и плечи, такая серебристая фата, зыбкая вуаль, прозрачная, но не настолько, чтоб разгадать маршрут похода.

Макс всё же рискнул спросить:

– А куда мы идём?

Вероника остановилась и, ни секунды не мешкая, ошарашила простым ответом, будто это и так было очевидно с самого начала: – Ко мне.

Макс растерялся и обязательно перепутал бы чего-нибудь, ну, или забыл, но в данный момент его рассеянность уже никак не могла навредить. На всякий случай, он гнал все свои безумные размашистые мысли, кроме одной – главное не открывать рта, чтобы не ляпнуть лишнего. Они зашли во двор – колодец древнего трёхэтажного здания, сделали несколько шагов, но вдруг она резко развернулась, схватила Макса за руку и притащила к красным вывескам через дорогу. Обстучав башмаки о ступени, чудаковатая парочка прыгнула в магазин, неряшливо приукрашенный к празднику гирляндами и пучками мишуры. Вероника встряхнула головой, снежинки посыпались на пол, быстро исчезая в грязном месиве. Рассеянно оглядев хаотичные ряды стеллажей, не уяснив их смысл расстановки, не оценив аляповатый стиль убранства, она протяжно фыркнула, красноречиво моргнула и весело озадачила своего кавалера: – Надо шампанское купить, ну, и поесть… наверное.

Макс старался взять дело в свои руки: чванно гарцевал павлином, вальяжно взирал на товар, важно цедил сквозь зубы «такс-такс-такс», но инициатива предпочла Веронику, поэтому на нужный уголок указал её аккуратный пальчик и ёмкая фраза «да здесь же».

У полок с напитками он завис окончательно, силясь разобраться в этой батареи бутылок. Увяз в болоте этикеток, дивясь картинкам разных форм. Маленькие циферки, большие буковки ни о чём ему не говорили, не проясняли патовую ситуацию. Абы какой бутыль не возьмёшь, надо ж фее угодить. Вероника снова пришла на помощь, спасла его от мук выбора, то ли заскучав в сторонке, понимая, что умственное сражение затянется надолго, то ли сжалилась над ним, а может просто стоять устала:

– Возьми просекко, вон ту, – она кивнула на верхнюю полку, почесала свой носик и добавила, – лучше две.

Макс достал бутылки, вцепившись в них, как в гранаты, будто под танк собрался и, так с ними и бегал по залу магазина, за рыскающей в поисках чего-нибудь съедобного, Вероникой, размахивающей густою шевелюрой и распахнутой шубой.

Съедобным, по её мнению, оказался сыр и шоколад.

Подъезд старого дома пы?хал клубами мутного пара, от чугунных батарей валил жар, а из покошенных рам, некрашеных с того века, сквозила стужа. Всё это небрежно смешивалось как в салате на скорую руку, в такие крупные куски, поэтому одной щеке было холодно, а другой жарко. Вероника цокала каблучками по затёртым ступенькам, Макс, соответственно, припустил за ней, позвякивая бутылками в полиэтиленовом пакете. Широкие перила утопали в тумане, что придавало им ещё большее сходство с горной извилистой дорогой, убегающей далеко за облака. На крутом витке облупленного серпантина, Макс задержал своё внимание и средь ошмётков бурой краски узрел два сердечка, вплетённых одно в другое. Приписав этот символ любви на свой счёт, выстроив знаковую параллель, он прибавил прыти и поскакал по лестнице ещё проворнее, неуклюже болтая пакетом так, что бутылки уцелели чудом, не раз поцеловав бетон.

На последнем этаже возле чердачного трапа на коврике с приветливой собачкой у коричневой деревянной двери, возрастом самого дома, Вероника остановилась и объявила:

– Пришли, – и толкнула старушку дверь.

В квартире было тепло, но темновато, мягко говоря. Макс посмотрел вверх, оценивая высоту потолка: «да, чуть ли не четыре метра, а то и больше, с кондачка лампочки не поменяешь».

Она поймала его взгляд на люстру и прочитала мысли:

– Озадачился, как я лампочки меняю? Так я их не меняю, – Вероника сняла шубку и стряхнула снег.

– Как это?

– А вот так. Жду, когда последняя перегорит.

– А потом? – Макс взял её шубку и повесил на вешалку.

– Не знаю, – Вероника пожала плечами, – уеду куда-нибудь.

– Куда? – Тревожно спросил Макс, прилаживая свой пуховик на соседний крючок.

– Туда, где светло и хоть что-то светит, – она достала из тумбы плюшевые синие и розовые тапки. Небрежно, сбросила сапожки, скользнула в свои розовые шлёпки, взяла пакет с добычей и зашаркала на кухню.

Там она вовсе не стала включать свет, а зажгла свечи.

Макс уселся на уютный диванчик, только сейчас ощутив усталость. С удовольствием вытянул ноги и откинулся на невысокую кожаную спинку.

Вероника поставила чайник и устроилась на табуретке с другой стороны небольшого квадратного столика со стеклянной столешницей.

– Ну, спрашивай, бомби вопросами, сегодня я не убегу, обещаю, – видя, что гость замялся, хозяйка уточнила его радужные перспективы, – и не выставлю тебя за порог, ну, как минимум до утра, – Верника обворожительно улыбнулась и поправила прядь волос, привычным жестом откинув её за ухо.

Макс выдержал паузу, внутренне сгруппировался, собирая непослушные буквы в слова и довольно скованно, невнятно буркнул:

– Вероника, а ты…

Она прервала его бурчание, внеся некую поправку в беседу:

– Макс, можно просто Ника.

Доморощенный интервьюер опять взял паузу, дабы выиграть партию в шараде и сформулировать вопрос заново:

– Ника, а ты одна здесь живёшь?

– Да, и не только здесь

Как говориться лучше бы не спрашивал: чем дальше в лес, тем больше дров.

– А квартира твоя или снимаешь?

Следующие её откровения окончательно пошатнули его шаткую осознанность.

– Не моя и не снимаю.

– А чья она?

– Не знаю, ничья, просто квартира, живёт сама по себе, как кошка.

– А соседи?

Ника встала, заварила чай, натянув на заварник грелку-курочку и с какой-то естественной ленцой ответила:

– А они меня не замечают.

– Это как?

– Ну, вот так, не видят.

Макс решил дальше не копать таинственный образ жизни девушки, зато, преодолевая смущение, поинтересовался, где туалет.

– В конце коридора, только там лампочка перегорела, возьми свечку, а то промахнёшься.

То, что у него есть смартфон, он вспомнил, когда уже вернулся на диванчик. Об этом открытии Макс доложил хозяйке своенравной квартиры, толи признаваясь в своей рассеянности, толи желая впечатлить красотку наличием модного гаджета:

– А у меня же фонарик на телефоне есть, вот я…

– Растяпа, – закончила за него фразу Ника и мелодично засмеялась. Пока весёлые нотки её смеха витали по кухне, Макс успел сделать второе открытие, демонстрируя невероятную прозорливость:

– А у тебя, что, нет?