– Кто у тебя был? – Елизавета успела перелопатить гору посуды и втягивала, прислушиваясь к ощущениям, воздух носом.
Дух незнакомый присутствовал .
– Ваня, кто у тебя был?! И паука почему не убрал до сих пор?
Иван Сергеевич сидел на подоконнике – поближе к свету – и скреб ногтями зубья расчески. Одновременно и ногти чистил и себя развлекал.
– А помнишь, Лизонька, приятель у меня был Паша?
– У тебя много приятелей, всех не упомнить. И прекрати трещать расческой!
– Ну как же? – Иван Сергеевич потренькал еще чуток, продул зубья и отложил расческу в сторону. – Припомни, Лизонька, как мы с ним в два голоса шепотом пели. Редкий талант!
– Ах, этот… Помню-помню. А зачем приезжал-то?
– Понимаешь, Лизонька, он знаменитым поэтом теперь стал. Знающие люди говорят, что не хуже Пушкина и Есенина. И вообще, так теперь никто не пишет!..
– Интересно было бы почитать.
– Тук-тук.
– Открыто!
В дверях показалась до боли знакомая крупная голова.
– О! Поклонников поприбавилось! Таки я пройду, как говорят у нас в Одессе. Я на поезд опоздал!