Миниатюры и не только

Митяй летел, не касаясь земли, к одинокой молодой березе. Пятки жгло. Кровь била толчками изнутри по ушам.

– Господи, успеть бы!

Митяй взлетел на березу и ящерицей побежал вверх по стволу.

Уже высоко над землей, среди гибких ветвей, он смог наконец замереть и посмотреть вниз.

Медведь лез за ним.

Высокая, стройная, белая Митяй полюбил ее сразу.

Он лез все выше и выше, обнимал гладкий ствол и знал, что спасется – береза сказала ему.

Никого и никогда так крепко не обнимал Митяй как эту березу, которая так же обнимала его, не давая упасть.

Высокая, сильная стройная, она не ломалась и гнулась под тяжестью тел Митяя и зверя.

Плотная кудрявая крона, в которой только что ящерицей струился Митяй, мешала медведю.

Медведь застревал меж гибких ветвей и проламывался сквозь частые. Он мешкал, отставал и соскальзывал.

Когда береза склонилась дугой, грузная туша зверя не удержалась, сползла со ствола, повисла на передних лапах… и сорвалась вниз.

Гулко ударившись о землю, медведь тут же вскочил, обошел вокруг место падения, встал на дыбы и содрал белую кожу с березы, оставив на теле ее глубокие, длинные, рваные раны.

***

Эпилог

Митяй давно уж не молод. Он глубокий старик, и ему много лет. Очень много.

Женский пронзительный крик, взвившийся до небес, часто будит его по ночам, и Митяй просыпается.

Много лет этот сон беспокоит его.

Нет. Нельзя больше спать. Уже сил не осталось бежать от медведя.

Под утро старый Митяй уснул.

Тело его нашли под березой в лесу.

Могучий ствол старого дерева хранил на себе черные борозды – след железных когтей медведя.

Костик, или Сапоги против тельняшки

Костик появился в наших краях на черном «Форде» прошлой весной.

Обошел он свой будущий дом со всех сторон, окинул взглядом спящую после зимы деревню, прищурился на Волгу – блестит! Похлопал, пошелестел ладонями друг о дружку.

– Оно!

Следом Костик привез жену и гору необходимого для жизни имущества.

Заселились они с Клавой в совхозный дом, пустой и холодный. Стекла вставили, двери навесили, трубу побелили, печь затопили.

Дым из трубы идет – в доме люди живут. Со стороны посмотреть – и хорошо, и приятно.

Пожили они в деревне, разведали кто чем дышит, каковы запросы трудящихся и поставили в березовой роще новенький ларек. Свили себе Костик и Клава гнездышко, забором границы обозначили и родственников позвали.

В сеннике поросенок хрюкает – вес набирает. Куры дорогу перед домом клюют. Наладилась у них жизнь.

Раз в две недели Костик катается на «Форде» в город, скупает в магазинах необходимый продукт и снабжает жену товаром.

Клава уходит с утра на работу. Она торгует в ларьке пивом, махоркой, чипсами и фисташками. После обеда Клава закрывает ларек, приходит домой и занимается любимым делом – пилит мужа.

А пилит Клава, как и дышит, – легко.

Ходит перед Костиком и говорит, и говорит, и говорит.

Между слов фиалки на окне польет, пыль с телевизора смахнет, на диване полежит. И грудь ее плавно вздымается – в такт дыханию.

Костик не столько слушает, сколько смотрит, как Клава красиво дышит.

– Костик, ты для чего голову налысо побрил?

– Волос глуп, он везде растет. Вот я его и… того, – смотрит на Клаву Костик.

– Бани нет. В туалете – лед. Храпишь как трактор.

– Я храплю?! Да сроду не храпел!

– А чего сиднем сидишь и мхом обрастаешь?

– Товар жду.

– Да кто ж тебе, сидню, товар в дом принесет? Оторви «булки-то» от стула и в город поезжай.

Костик отрывает от стула «булки», потягивается, зевает, лязгает крепко зубами и хлопает Клаву пониже спины:

– Ну, я пошел.

Костик мужик крупный, сильный, предприимчивый. Вот за все это Клава его и любит.

Сама Клава некрупная, несильная и очень привлекательная. За то Костик и любит ее.

– Куда ты пошел?

– К брату, – Костик по старой армейской привычке стряхивает портянки. Мотает он их ловко, без складок. Проталкивает ноги в кирзачи и прыгает на месте с притопом. В сапогах – плотненько, как он любит.