Звено цепи

– Прости, дядь… – да, что с ней не так?

– Кажется, твою птицу что-то тревожит или вы с ней поругались? – профессор глаз с меня не спускает, сканирует, сука такая.

– Да, её тревожит мысль, что лекарь Тресари влезла в мою голову, доктор, пока я был в беспамятстве, ещё она, возможно, повлияла на моё поведение и ход мыслей, – по мере моего потока слов, лица братьев и профессора менялись от безмятежного до напряженного, интересно…

– А ты сам что-нибудь ощущал, Эларс? – Аиркесс хищно сузил глаза.

– Да, когда очнулся, ощутил сдавливание в висках, тошноту и головокружение, Сириф пригрозила ей, и это муторное состояние исчезло, оправдала Тресари тем, что ей интересно, – ябедничать так по полной! Мне самому не улыбалось, что в мою буйную головушку лезут.

– Понятно… – доктор хмурый, отвел взгляд на прекрасный сад, задумался о чем-то, а я ни о чем думать не могу, все мысли о еде, которую не несут! – Теперь понятно, почему доча была не довольна моим приходом. А вы куда смотрели?! – он так рыкнул на братьев, что мне страшно стало.

– Куда смотрели? – Аиркесс склонил голову в бок и мило улыбнулся, он с такой улыбкой мне наказания придумывал, а после исполнял свой приговор. – Может, на договор и на клятвы? – тааак, очень интересно. Это получается, что красотка нарушила правила? О! И Сириф ожила, вон как важно нахохлилась.

– Я сам накажу её, – тихо сказал профессор, на меня ещё посмотрел. Нет, мужик, я не добряк и никогда не грешил помилованием.

– Это вряд ли, профессор, – Фаут, попивая чаёк с печеньками, со своей фирменной улыбочкой и мечтательным взглядом смотрит на Крыса, который несет мне горячие блюда, от запаха чуть сознание не теряю. Наконец-то! Я буду жратеньки!

– Дочь вылечила его и …

– Профессор, у нас с вашей дочерью контракт, мы платим ей за её услуги, в данной же ситуации она нарушила Договор, – выделил слово, что даже я заметил, что же это за «Договор» такой? Почему меня ограничивают в знаниях? – За меньшее «голову с плеч», здесь же нарушение всех клятв, атака на принца, проникновение и возможное влияние, дознаватели разберутся для чего, и с какой целью она посмела применить ментальную магию на принца Ардакисса, – попала девчуля! И почему мне её не жалко, вот от слова совсем.

– Я понимаю… – расстроился отец…

– Вкусно! – с набитым ртом решил похвалить крыса, а то сидит и пошевелиться боится. От моих слов аж вздрогнул. – А как тебя зовут? – смотрю на него, а он то на меня, то на профессора.

– Крыс, милорд… – оригинально, что ещё сказать…

– Это понятно, что ты крысан, но имя же совсем другое дело. Меня же не Хардасс зовут, а Эларс. Понимаешь?

– Понимаю! – сидит и болванчиком кивает.

– Решено! Я тебя буду звать Петрушкой! А полное имя твоё Петруш! – ну точно царь изрек, самому понравилось. – Ты чего? – такой реакции я не ожидал, новоиспеченный Петрушка плюхнулся передо мною на колени и лбом бухнул в землю! – Ты это… вставай давай…

– Да, господин! – вскочил, как ужаленный и ждёт приказов. Что я опять не так сделал? Смотрю на братьев, а те пытаются не заржать, на профессора глянул, но тот и не замечает ничего, о дочери, скорее всего, печалится…

– Кхм… Петрушка, ты присаживайся, чаёк попей… – он же сидел со всеми за столом, верно?

– Сириф, чего он так отреагировал? – у нас с курицей особая связь, мы с ней мысленно можем общаться, сейчас мне очень нужен ответ, у братьев, которые тихо смеются и веселятся за мой счет, желание спрашивать нет.

– Дядь, крысаны низшая раса, их очень много, имен на всех нет, а ты дал ему имя, первое имя, таких имен ещё у них нет. Теперь всё его потомство будет Петрушками… – заливистый смех в голове немного оглушает, но опять начинаю сам улыбаться, ничего с собой поделать не могу. В общем, сидим и улыбаемся… Красота…

*****

– Аиркесс, расскажи о «Договоре», пожалуйста, – мы сидим в сказочном саду, я такой красоты в жизни не видел. Тихая ночь, видна серебристая Луна, звезды такие яркие и отливают разными цветами, само ночное небо переливается насыщенными темными цветами, а редкие облака отливают фиалково-серебристым цветом, сам сад из причудливых и неизвестных мне деревьев приятно шелестит, на скрученных ветвях в гамаках спят маленькие феи и насекомые, днем эти фигурки с крылышками носились от цветка к цветку, в ручках у них были натуральные корзинки, пыльцу собирали, а их помощники насекомые, похожие на пчел и стрекоз одновременно, искали лучший урожай. Птицы тоже не нарушают тишину этой ночи, попрятались где-то, не видно. В плетеном лежаке расположился Фаут, смотрит на небо, а мы с Аиркессом в креслах, Сириф на моей груди пригрелась и сопит, устала пернатая меня охранять от домогательств друидки. Её очень быстро скрутили и увели люди в черном, в масках белых керамических, серьезные мужики. Задавали и мне вопросы, я с честными глазами и готовностью сотрудничать всё им выложил, покивали и пожелали скорейшего выздоровления. Но взгляд ведьмы был тем ещё… Точно ведьма! Как она кричала и проклинала меня, моих братьев и всю мою расу, слышать надо было. Я то думал, что это мы расисты, а оказывается, что здесь если не все, то большинство такие.

– Договор Миров – так он называется. Был подписан всеми расами, которые проживают в Цепи. Его составили после Великой Войны Восьми, – и замолчал… Он с пернатой не родственник?

– Расскажите о войне! В тех книгах, что ты мне прописал ни слова о ней.

– Брат, ты хреновый наставник, – меланхолично выдохнул второй, а я лучше промолчу. – Как ты его воспитывал, если он не знает историю своего народа, своей страны? Теперь мне понятна его реакция на слова о других расах… – ну же Аиркесс, рассказывай! Я же реально не знаю, не понимаю! – Эларс, ты же считаешь, что мы считаем себя высшей расой, плюём на других, как ты выразился однажды, с высокой колокольни, верно? – я киваю, да, я так говорил и думаю. – Вот! – даже указательный палец поднял для важности. – Но не знаешь, с чего всё началось, не знаешь, как мы действительно относимся к другим народам.

– Так расскажите мне. В чем проблема?

– Проблемы нет, Эларс. Моя вина, не отрицаю, – Аиркесс налил себе ещё чая, отпил… Бесите! Шевелитесь уже, видите же что у меня нетерпёж! – С чего всё началось, мало, кто точно скажет, в разных источниках пишется по своему, «со своей колокольни». Но точно могу сказать, что началось всё с исчезновением одной личности, его каждый народ по своему называет, мы его зовём Владыкой Мрака, сильнейший из всех живущих, у него были братья и сестры, от них пошли наши расы, мы – хардассы прямые потомки Владыки, его дети, другие же создавались, путем скрещивания, селекции. Наш мир – это большая лаборатория, брат. Но это я так, увлекся… так вот Война… Нам дела нет до других, мы живем тысячи лет, не навязываем свою политику другим, запираемся в своих домах и что-то изучаем, любопытство – наше всё, годы жизни позволяют это удовольствие, просидишь несколько сотен лет, выйдешь, а ты еще молод и полон сил. Живем не торопясь. Мы отрешились от всего, не запирались, конечно, но и не обращали внимания на других, и это не высокомерие, Эларс, не презрение к другим, это наша природа. Но мы своим отшельничеством провоцировали других. Сами не поняли как, но нас объявили врагами детей Света и Жизни, до того раздули ненависть к Темным, что против нас вышли практически все расы. Начались массовые гонения, хардассов обвиняли во всех грехах, и чем абсурдней звучали обвинения, тем охотней в них верили. Убийства младенцев, питьё крови девственниц – это самое смешное и безобидное из всего того изобилия обвинений. Нас ненавидели просто за то, что мы существуем, что не поклоняемся их Богам, не возносим их, что у самих нет Богов.

– Подожди… Но у нас есть Храм и…

– Это после войны мы построили Храм, начали обожествлять Луны, дали им имена первых детей Владыки. Так решили, не выделятся, мол, у нас тоже есть, так что отвалите, – ответил мне Фаут.

– Да, это было давно даже по нашим меркам, при деде нашего отца. Сейчас жрецы лютуют, фанатики. Ну их, короче. Так вот, мы стали для всех врагом номер один, нас решили уничтожить, всех, Эларс, вырезать. Геноцид и порабощение, привести наш народ к полной деградации, чтобы мы головы не смели поднять на детей Света. Разумеется, нам это не понравилось, сначала пытались договориться, переговоры вели, но всё свелось к войне одних против всех, даже вампиры, темные маги, темные расы, а это тролли, гоблины, все против нас восстали. Убивали целые деревни, города. Я дам тебе почитать хроники, если хочешь.

– Хочу.

– Мгм… Но они забыли, что мы дети Первого, дети Владыки. Когда стало понятно, что волну не остановить, мы встали на защиту своих жизней, семей, культуры, образа жизни. В общем, Эларс, нас было примерно двести миллионов, осталось всего восемьдесят шесть тысяч. Но мы отстояли своё, опрокинули их всех, с их богами, с их ценностями. Были заключены договора, контракты. Сам договор тоже можешь взять в библиотеке, я дам разрешение, почитай его обязательно. Действия лекарки неприемлемы, запрещено законом без разрешения проникать в чужое сознание, если ты не ведешь допрос подозреваемого в стенах Дознания, и то нужно подписать ряд бумаг. А тут… Короче, сам понимаешь.

– А ещё ты несовершеннолетний по всем пунктам. Так что ей не жить, выжгут содержимое черепа, а тело отдадут на опыты в Академию или тем же гоблинам, будет им потомство дарить с улыбкой на личике, – Фаут не улыбается, смотрит на небо, мне тоже не по себе как-то. Хотя она сама знала, на что шла или думала, что я её не сдам? – Эларс, ты только не грызи себя, она сама напросилась, – и в мыслях не было! – Надо нового лекаря искать. Аиркесс, знаешь кого?

– Да, я уже поговорил с Фрокосом. Он согласился.

– Он тоже эльф или друид?

– Нет, брат, он человек, очень сильный маг Жизни. Чудаковатый правда, но дело своё знает. Мне однажды руку отсекли, так он за полчаса на место её вернул, а Фауту так и вообще новую ногу отрастил за три дня, – нихрена себе… и такое здесь есть? А рак он лечит?

– И как ты его уговорил? Он же не соглашается на длительные контракты.

– Я ему предложил, он спросил, сколько нас, потом про Эларса поинтересовался, заинтересовала его история, как братишка сопротивлялся проникновению, покивал и согласился.

– Интересно… – а мне-то как интересно! Зачем ему интересоваться мной и почему Аиркесс ему всё выложил? А если…

– Дядь, успокойся. Ничего тебе лекарь не сделает плохо, – голос Сириф и правда немного успокоил.

– Ладно, спать пора.

Я лежу и глаз не могу сомкнуть, рассказ братьев покоя не даёт. Напоминает многое из моей Родины. Хардассы, как славяне для всего цивилизованного мира? Если подумать, то будь мы расистами, то не жили бы с нами другие расы, народы, не были бы они на равных. Наша страна занимает треть одного континента из трех на Ардакиссе. Другими правят их короли, вожаки, цари, да они признают нашего короля как правителя планеты, но отец не вмешивается в их политику или нет? Блин, не знаю, надо у братьев спросить, как они это видят.

– Дядь, спи, у тебя много дел завтра, точнее уже сегодня и с утра!

– Да… Мне же завтра знакомиться с Петрушками… Сириф, а почему они меня господином зовут?

– Ты их господин. И ты обязан дать им цель, нарекатель великий… Они твои вассалы, короче говоря. Будут подле тебя, служить тебе.

– И что мне с ними делать? Я же сам живу в отцовском замке, у меня нет ничего… куда мне их девать?! – черт возьми, я в панике и мне не смешно!

– Вообще-то у тебя есть, только ты не интересуешься своим же, тебе удобней жить с отцом.

– Чего?! О чем ты, пернатая?! Что у меня есть? Эй!

– Отстань…я сплю… – и всё, затихла, клюв спрятала под крылом, а у меня вообще сна ни в одном глазу! Вот же ж, курица! Допросишься, что реально общипаю! Хотя чего это я завёлся? У меня же братья есть, они мне всё и расскажут, объяснят, один так просто обязан это сделать, я его не просил быть моей нянькой. Сам захотел.