Черепа

– Хватай насос, – приказал Рес. – Старайся откачивать воду из самых глубоких мест, так будет эффективнее. Не попади под колеса самосвалов и смотри, чтоб тебя на гусеницы не намотало.

Аспер бросил взгляд на чудовищных размеров экскаватор и катки в человеческий рост. Слово «намотало» в данном контексте было не очень удачным. «Перетерло», «размазало», «зажевало» – подходило гораздо больше и звучало убедительнее.

Рес взобрался по лестнице в кабину.

– Следи за кабелем, – крикнул он сверху, – и береги гофру. Если ее раздавит, я тебя утоплю в этой луже.

Экскаватор дернулся. Стрела описала дугу и сбросила ковш в кучу породы. Раздался грохот, полетели искры. В следующий момент Аспера окатило водой из-под колес прибывшего самосвала.

Он упал, успев схватиться за толстенный гофрированный шланг с болтающимся на его конце глубинным насосом. Поднявшись и оттащив в сторону все это добро, Аспер дождался окончания погрузки. Воды к этому времени прибыло изрядно, хотя прошло не более десяти минут.

Как только самосвал отбыл, Аспер бросил насос в центр лужи. Агрегат мгновенно заработал, соприкоснувшись с водой. Спустя пару минут лужа иссякла. Аспер убрал шланги и дождался следующей машины. Снова побывав под грязевым душем, он повторил все действия, хотя откачка на этот раз, заняла немного больше времени.

Постепенно он определил ту золотую середину, когда лужа не успевала наполняться выше его пояса, и насосу хватало времени опустошить ее полностью до прибытия техники.

Так прошел его первый день, в конце которого он свалился на пороге казармы, так и проведя ночь на холодном полу, не в силах подняться и хотя бы выяснить номер собственной койки.

Где-то в глубине души он подозревал, что с койкой дела обстоят примерно так же, как с очками и респиратором, но в этот вечер ему было плевать на все. Желание уснуть и никогда не просыпаться преобладало сегодня над всеми остальными.

008

Утром его разбудил укол в плечо.

Та самая женщина, которую он чуть не довел до обморока (или даже инфаркта) в морге, вкатила ему целый шприц какой-то дряни прямо сквозь одежду. Аспер инстинктивно схватился за уколотое место.

– Что это? – спросил он.

Женщина не ответила. Она, молча, открутила наконечник от инжектора и выбросила его вместе с пустой ампулой в какое-то подобие водостока.

«Вакцина против лихорадки вперемешку с иммуномодуляторами», – сделал вывод внутренний голос Аспера и был прав отчасти. На Геминаре, несмотря на тяжелые погодные условия, обитали тысячи видов насекомых, которые теоретически могли служить распространителями всевозможных инфекций.

В качестве справки также стоит отметить, что эти твари чертовски сильные и крепкие. Они рождены, чтобы противостоять неустойчивой погоде. Порой, даже местным ветрам было не под силу оторвать какого-нибудь жука, прицепившегося к, казалось бы, совершенно гладкой стене. Местные насекомые не боятся ни жары, ни холода, ни химии. Какие болезни могут переноситься на их лапках, крыльях и жвалах, остается только догадываться.

Едва женщина-медик удалилась, зазвучал сигнал подъема, и люди стали вываливать из казармы небольшими группами. Аспер насчитал человек шестьдесят, но строений подобных этому он еще вчера успел обнаружить около десятка, так что общее количество рабов составляло в комплексе не менее шестисот. Как и предполагалось.

Прямо на улице, вдоль казарменной стены располагался длинный лоток с проточной водой, который служил умывальником, ванной и корытом для стирки одновременно. Он опирался на кривые металлические пруты, вбитые прямо в землю. Вся конструкция выглядела временной и построенной наспех, но, судя по следам ржавчины, имела уже солидный возраст, с намеком на постоянство.

Кто-то умывался, кто-то стриг бороду, кто-то стирал портки, и никого не смущало, что все эти действия происходят в одном «водоеме». Рабы занимали места у воды, не подчиняясь какому-то порядку. Здесь, похоже, не было иерархии, дедовщины и прочих дискриминирующих элементов социума.

Закончив дела, пленные направлялись к соседнему зданию, служившему столовой, и Аспер, вспомнив о полагающемся с сегодняшнего утра пайке, поплелся следом. В его распоряжении был всего час, хотя, когда он начался и когда закончится, можно было сказать лишь приблизительно. В помещениях не было хронометров, более того, их не было вообще ни у кого, и даже погодные карты с изображением белых, желтых и красных черепов не имели информации о текущих дате и времени.

Аспер обратил внимание на легкую ноющую боль в мышцах, как после тренировки, но это, по его мнению, было совершенно нормальным. Пища, что ждала в столовой, по его рассуждениям, должна быть сверхкалорийной, чтобы как можно дольше поддерживать жизнь при столь нечеловеческих условиях. Нагрузки и еда – это все, что было нужно сейчас, чтобы не «загнуться» в этом злобном мире…

Чтобы разработать план побега и не сгорбиться за это время… Чтобы суметь противостоять вооруженной охране и взбесившейся стихии… Комплекс Кольмены в плане воспитания тела и духа был почти идеальным местом.

Паек и вправду оказался калорийным, но совершенно безвкусным. Основную его массу составляла какая-то белесая творожистая структура, скорее всего, синтетическая. Также имелась пара кусков грубого хлеба, с явным присутствием отрубей, какое-то подобие мяса, не исключено, что из сои, и пластиковая банка белой вязкой жидкости с привкусом мела, наверняка направленная в помощь желудку для переваривания всего этого добра.

Аспер съел и выпил все, что ему предназначалось. Банку забрал с собой и, предварительно ополоснув, наполнил ее водой из лотка на улице, пока там никого не было, а проток оставался относительно чистым.

Дальше его ждал все тот же продуваемый всеми ветрами тоннель, спуск на дно карьера, экскаватор, насос, здоровяк Рес и четырнадцать часов адского труда под проливным дождем.

День ничем не отличался от предыдущего и ничем не смог выделиться на фоне последующих. Аспер сбился со счета уже где-то после двадцати. Всеобщее, физически тяжелое однообразие и отсутствие какой-либо информации о внешнем мире постепенно притупляло память и ослабляло работу мозга.

009

Шестьдесят несчастных, в нестиранных робах, с кое-как умытыми лицами и совершенно пустыми взглядами окружали Аспера день ото дня. Они мало разговаривали, держались отдельными группами, человек по семь-десять, но Аспера пока не приняли ни в одну из них. Сложно было сказать, что его не замечают, скорее, наоборот. Люди бросали на него осторожные взгляды, оценивая пока еще целую одежду и не совсем помятую обувку.

Придет день, очень скоро придет, когда один из этих людей с пустым взглядом и плохо остриженной бородой не выдержит и заявит свои права на прикид новичка. Тогда Асперу придется доказывать этому сообществу, что он имеет такое же право в нем состоять, как и все остальные. Может, только после этого он обретет себе друзей и обзаведется врагами, конечно, оставшись при этом без пары пайков. Ведь драться здесь также запрещено.

Приборы в столовой состояли из хрупкого серого пластика и в качестве оружия не годились, поэтому Аспер таскал в кармане камень. Особый камень, выбранный из тысячи подобных, но по одному лишь критерию: он ложился в ладонь почти идеально. Кулак с таким камнем был вдвое тяжелее и, как следствие, опаснее. Несмотря на все местные законы, правила и, может быть, обычаи, Аспер не собирался просто так, «за здорово живешь» расставаться со своим имуществом. Он существовал здесь и работал, не доверяя никому и видя в каждом пленнике потенциального врага. Друзья и единомышленники были сейчас просто необходимы, но отличить их от возможных противников было пока сложно.

Аспер вспомнил, как заполучил койку, просто дождавшись отбоя и заняв свободную, но схлопотав выговор от «старшего», которым оказался… Рес. В тот вечер Аспера чуть не побили, но его доводы были сильнее, чем способность адекватно мыслить и предъявлять высосанные из пальца претензии все того же Реса и его дружков. Четверых дружков.

В итоге, все закончилось словесной перепалкой, кроме того, что Асперу пришлось отдать свой утренний паек старшему по смене в качестве «оплаты за койку».

010

Что-то сверкнуло перед глазами, и Аспер оказался в луже, упав лицом вниз. Организм на мгновение потерял способность ориентироваться в пространстве и что-либо чувствовать.

Водитель самосвала едва успел остановить машину, чтобы не переехать распластавшегося в воде человека и драгоценный глубинный насос, от работы которого сегодня очень многое зависело.

Рев ветра перекрывал звуки работающей техники, шум насосов и вентиляторов.

Аспер поднялся. Глова гудела, перед глазами все плыло. Стерев с лица кровь и выплюнув грязь, он выбрался из лужи. Взгляд невольно скользнул по борту рудника, поднявшись до самой его кромки.

По краю карьера гулял смерч, небольших, правда, размеров, но достаточно сильный, чтобы швырять на дно разреза крупные камни, один из которых и угодил Асперу по неприкрытой голове.

Вскоре началась настоящая бомбардировка. Камни стучали по обшивке техники, со свистом вонзались в воду и больно били по телу. Получив промеж лопаток, Аспер не выдержал и полез на экскаватор.

То и дело поскальзываясь на мокром металле, он вскарабкался на гусеницу, преодолел почти пятиметровую лестницу и оказался у кабины, изнутри которой уже с недовольством на лице таращился Рес, пытаясь определить причину задержки самосвала.

Аспер рванул на себя дверцу. Она оказалась незапертой.

– В чем дело? – взвизгнул Рес, обалдев от подобной наглости.

– Мне нужен шлем, – выпалил Аспер сквозь потоки крови, стекающей с собственного лба.

Рес вытер красные капли, прилетевшие в лицо вместе со словами, и отправил смутьяна пинком в живот обратно на рабочее место.

Аспер успешно долетел до земли и плашмя приземлился в лужу. Он непременно отбил бы себе что-нибудь или сломал, если бы не постоянно прибывающая вода, которой было уже по пояс.

Водитель самосвала подал сигнал, но Аспер, не обратив на него никакого внимания, снова полез в кабину экскаватора.

– Отдай мне шлем, – прорычал он, схватив машиниста за грудки. – Здесь он тебе не нужен.

– Иди к черту! – послал его Рес и попытался высвободиться, но Аспер держал крепко.

Началась возня. Противники пыхтели и скрипели зубами, не выпуская друг друга из объятий и одновременно пытаясь наносить удары. Кабина была слишком тесной для подобного выяснения отношений, но, несмотря на ожесточенную борьбу, Аспер на уровне подсознания контролировал свои конечности, чтобы, не дай бог, не нажать на какой-нибудь рычаг или кнопку. Рес пару раз крепко приложил ему по переносице, которая чудом выдержала и не сломалась, хотя кровь все же пошла. Аспер в свою очередь старался не бить здоровяка, чтобы не тревожить едва зажившую кисть. В конце концов, они оба вывалились из кабины и, прокатившись по лестнице, оказались в воде.