Дело Декстера

Я хорошо знаю, каково это – не быть как все. Вот только в отличие от беззащитной Эли, ко мне не так-то просто сунуться с комментариями.

Мы дружили много лет, но недавно кое-что изменилось.

Местные законы физики действовали на таких… как я… своеобразно. Школьный преподаватель этой самой физики готов был застрелиться из штурмового плазматрона, когда я, рисуясь перед Эли, проходил сквозь дверь.

Закономерно, что при наличии некоторой смекалки, я стал первым парнем, сумевшим поцеловать самую красивую из земных девушек.

До сих пор не могу решить, честно ли это. Я мог встречаться с любой, а вот у Эли выбора особо не было…

Женский лик, освещающий каюту, погас – медальон вернулся на свое место.

Стало особенно уныло.

***

Мое возвращение в казарму ребята решили отметить традиционно: то есть, распитием того, что способно было отправить меня обратно на более продолжительный срок.

Для таких мероприятий имелось особое место. Один умелец, служивший еще до нас, чуть-чуть повернул камеру в техническом отсеке, образовав тем самым слепую зону для передачи контрабандной алкашки и прочих темных дел.

– А д-д-давайте сход-дим и п-посмотрим, как тебе в т-табло д-дают? – предложил уже совсем «готовенький» Арти, когда закончилась вторая бутылка. Земная водка слабо торкала альфиан, а вот слизней уносило от одного запаха.

– А давайте просто продолжим пить, – возразил мелкий и щуплый землянин. – Никак собраться не можем! Декстер вечно занят: то свидание у него, то драка, то биоутилизатор драит… Даже неловко как-то отвлекать.

Я ухмыльнулся деликатному описанию сортира.

– Сначала сходим. Потом выпьем, – головы альфианина чокнулись между собой. – Вирт-прогер хотя бы в мед блок тебя тащил, а мы вообще никак не участвовали. К тому же в архиве сейчас никого нет.

Пятый член нашего «бойцовского клуба», мирно спал, обняв пустую бутылку.

Косые взгляды приятелей скрестились на мне. Оставшийся в меньшинстве землянин с надеждой обреченного ждал моего решения.

– Ааа, давайте! – меня тоже потянуло на подвиги.

Ввиду отсутствия на станции твердой и виртуальной валюты в обиход прочно вошла жидкая. Алкашка была ключом, открывающим любые двери. Получив непочатую бутылку, к которой мы не успели даже прикоснуться, вахтенный без слов выпустил нас из казарменного блока. Более того, пообещал прикрыть в случае чего. Попытайся мы повторить нечто подобное в трезвом виде, вряд ли бы удалось. Некоторые зачатки дисциплины на станции все же сохранились.

Учитывая то, что сознание дремало на пару со здравым смыслом, проснулись результаты полугодовой муштры на орбитальном полигоне. Относительно аккуратно и бесшумно мы преодолели расстояние, отделяющее нас от архива. Найти нужное отделение и включить запись, имея одного ноющего и пытающегося откосить дипломированного вирт-прогера, не составило труда.

От увиденного, признаюсь, я даже протрезвел.

Мы прокрутили запись трижды, не веря своим глазам.

Вот я… и Эли, вот какие-то ребята, спокойно прошедшие мимо. Вот я возвращаюсь… и вот я лежу! Затем появляется вирт-прогер, начинает бегать из угла в угол. Потом, из последних сил и не очень аккуратно, прошу заметить, тащит меня из кадра.

Мы пересмотрели записи камер всех коридоров и отсеков сектора и не нашли ни-че-го!

– Затерли? – с пьяной подозрительностью уточнила одна из голов альфианина, пристально разглядывая поставленную на паузу запись.

– Очень похоже на то, – задумчиво ответил я. Слова гнетуще повисли в воздухе.

– А д-девушка у т-тебя в-все-таки устрашающая, капец, – авторитетно сообщил Арти и громко икнул. Обстановка мгновенно разрядилась.

– Слизень любит риск! – дружно заржали приятели.

Я наградил их злобным взглядом.

Не помогло.

– На, пусть у тебя побудет, – вытирая слезы, вирт-прогер отсоединил хранитель и через плечо сунул его прямо в слизня. Арти покорно икнул. – Отсутствие улик, это тоже улики.

Я согласно кивнул.

Вопросов становилось все больше. Ерунда какая-то.

По спине пробежал холодок, затылок загудел, напоминая о днях, проведенных в госпитале. До демобилизации оставалось всего четыре месяца, а я по уши влип во что-то непонятное.

***

Я честно хотел отсидеться до конца службы, не привлекая к себе лишнего внимания, но разговор с Эли снова заставил меня насторожиться.

Моя девушка ни о чем не знала.

Это что же получается? Вирт-прогер нашел меня в доках, после драки, про которую Эли даже не слышала, хотя улететь к тому моменту еще не успела. И записей нет. Странно это все, очень странно.

Коммуникаторов у нас было всего несколько. Их тщательно прятали и пользовались по очереди в режиме строжайшей секретности. Я нагло присвоил себе один, справедливо рассудив, что мне нужнее.

Выждав неделю, я решил попросить землянина еще раз показать мне записи.

– Забил бы ты на это, – хмуро предложил вирт-прогер. – Подумаешь, отметился в штрафниках. Все, кто хоть раз слышал про твою девушку, не удивятся, что ты из-за нее подрался.

Я выразительно скривился.

– Драку из-за девушки затирать не стали бы. Давай еще раз прокрутим. Там парни какие-то ходили, может, они что видели.

– Отличная идея, надо взять у слизня запись, – кисло проявил восторг землянин.

Я уже собрался уходить, но в дверях обернулся.

– Кстати, все забываю спросить, а ты как в доках оказался?

– Гулял, – с запинкой ответил вирт-прогер. – На КПП опять что-то заглючило, попросили глянуть. Считается, раз я прогер – могу починить все, вплоть до антикварного тостера… Вот и воспользовался случаем.

Я кивнул и вышел.

Приятель врал, в этом я уже не сомневался. Начали даже возникать подозрения, что это он приплел Эли к непонятной драке, которую, я и не помню, вдобавок.

Амнезия? Человеческих докторов спрашивать бесполезно. Заживляющим гелем намазали, помолились, чтобы ласты не склеил – вот и вся медицинская помощь. Такие, как я, редко появляются на Земле, так что особенности физиологии нашей расы вызывают вопросы даже в федеральных больничных центрах. Что уж говорить, об устаревшем аванпосте человечества.

***