Надежда. Адаптация

– Да не знаю я.

Обзор немного изменился. Только дальняя часть города, расположенная на холме, стала лучше видна. Источник зарева Наде всё равно был непонятен. Треск дерева и копоть, летящая вверх с порывами ветра, говорили, что огнём охвачена значительная часть города. Но что там могло случиться за такой короткий срок? Вернуться, чтобы посмотреть на происходящее, казалось самоубийством, но так страшно было видеть родное Кутарово горящим.

– Ну что там? Видно чего?

– Нам нужно сматываться отсюда, поехали! – Надя спрыгнула с крыши и быстро села за руль. Внутри засел неприятный холодок. Таню не пришлось уговаривать. Она забралась в салон и снова перелезла на заднее сиденье.

– Наверное, банда какая-то подпалила, – Надя повернула ключ зажигания.

Девочка встала на колени на сиденье и, накрывшись одеялом с головой, смотрела в окно, пока город не скрылся из вида. Зарево ещё долго отсвечивало на сером небе. Надя не могла выкинуть мысль, что пожар слишком сильный, какой обычно бывает от бензина. Она решила, что кто-то из выживших уничтожает тела мертвяков.

Когда стало смеркаться, девушка была без сил. Остановив авто, Надя какое-то время лежала на руле, с наслаждением чувствуя, как расслабляются мышцы. Таня встревоженно закопошилась в одеялах и начала тормошить её за плечо:

– Что с тобой?

– Всё нормально. Мне нужно отдохнуть.

– Там дома! – Таня указала на тёмные постройки, видневшиеся неподалёку.

– Это какой-то завод вроде, – Надя вышла из авто, осматриваясь. – В машине оставаться нельзя. Замёрзнем. Давай рюкзак, канистру и пошли. Свои вещи не забудь.

Девушка с тоской глянула на машину и вздохнула. Могло статься так, что её украдут в их отсутствие, но выбирать не приходилось. Забрав на всякий случай ключи из замка зажигания, Надя набросала на капот и крышу побольше снега, чтобы «Таурус» не привлекал лишнего внимания, а потом они с девочкой полезли по сугробам в сторону завода.

11. Завод

Вдоль заводского забора проходил тротуар, по которому когда-то каждое утро люди спешили на работу. В лучшие годы жизнь здесь кипела, и все верили, что так будет всегда. Теперь в этих местах царила тишина. Призрачный вечер делал мир серым, поглощая последние краски, и, казалось, сама безысходность шла рядом с путницами.

Снег не был глубоким, но чужих следов на нём не наблюдалось – это давало надежду, что внутри будет безопасно. Когда от ветра падали снежные шапки или поскрипывал металл, девушка вздрагивала и ловила на себе взгляд Тани. Серые монолитные стены с застарелыми подтёками краски и продолговатыми окнами не радовались незваным гостям: предупреждающие плакаты висели через каждые три метра. Около сторожки было натянуто заграждение из рабицы. Надя легко преодолела её, перебравшись через верх. Девочка полезла следом, но не удержалась и соскользнула. Прошла до собачьего лаза, ползком втиснулась в него, но тоже неудачно: зацепилась курткой, будто сзади её схватила чья-то цепкая рука. Надя увидела страх во взгляде ребёнка, потянула её на себя, выдирая клочок ткани на куртке.

С обратной стороны сторожки на снегу были заметны следы. Таня сдвинула шапку на затылок для лучшего обзора и начала осматриваться. Увидев, что Надя пошла по следу, шустро юркнула под пристройку. В вопросах безопасности девочка могла дать фору кому угодно.

«Лучше бы это был мертвяк», – Надя осматривалась. Она обошла постройку, даже не поленилась – заглянула и за угол заводского здания. Тонкий ледок прочно сковал мёрзлую грязь, одиночный след неизвестного то проступал под кромкой льда, то снова терялся. Он петлял и уходил в сторону от завода, вероятно, к дороге. Девушка присмотрелась, но разобрать, кто и когда прошел здесь, было трудно.

По мнению Нади, заночевать в сторожке было менее опасно, чем на заводе. Казалось, чем меньше площадь, тем лучше она контролируется, да и можно забаррикадироваться внутри. Это место отдалённо напоминало квартиру, и было понятно, как обустроиться тут. В большом же помещении девушка чувствовала себя неуверенно, хотя и понимала, что весомых плюсов у них больше.

Придвинув пару ящиков к стене, Надя взобралась на них и посветила в окно фонариком. Первый этаж пристройки был сильно захламлён. Помещение предназначалось для охраны, но там почему-то стояли два новых станка в деревянной обрешётке, ящики с запчастями, коробки с металлической стружкой. Луч скользнул по стене, где остались висеть надорванные плакаты по технике безопасности, по покосившемуся стеллажу с папками и книгами. Через проём открытой двери в соседнем помещении виднелись шкафчики для одежды. Дверцы некоторых были сорваны, другие отогнуты – воры искали что-то здесь, но явно не понимали, что на хороший улов в таком месте рассчитывать глупо. Ничего особенного внутри сторожки девушка не заметила. Вокруг было пустынно и, казалось, никаких проблем в этом месте ждать не стоит.

– Чего там долго? – не выдержала Таня, дёрнув Надю за штанину.

– Мало ли кто там может сидеть.

– И чего? Нет никого?

– Вроде чисто. Полезли.

Девушка подняла Таню на ящики, помогла усесться на раму, а потом осторожно опустила её. Ребёнок в последний момент дёрнулся, шумно соскользнул внутрь и, судя по громкому «ой», обо что-то ударился.

– Здесь темно и пыли много.

– Тише. Старайся не шуметь.

– У тебя пистолет!

– Мало ли, что у меня есть! Нельзя об этом говорить! – Надя перебросила рюкзак внутрь и перевалилась через подоконник. – Вдруг отнимут.

– Как это можно отнять оружие? – скривилась Таня. – Ты не умеешь стрелять что ли?

Надя поднялась и хмыкнула, искоса глянула на девочку:

– Просто не болтай, а то вдруг кто услышит.

– Значит, не умеешь, – тяжело вздохнула та. – Поэтому ты таскаешь эту палку с собой.

– Это копьё!

– Пистолет круче палки! Даже дети об этом знают!

Надя сдержала поток возмущения и отмахнулась от Тани, как от надоедливой мухи. Кивнула в сторону лестницы на второй этаж:

– Посмотрю, что там. Сиди тут.

Осторожно поднялась на несколько ступенек с копьём наперевес. За стеклом из плексигласа располагался второй кабинет охраны. Его окна выходили на разные стороны. Одно – во внутренние заводские помещения, а второе – наружу, на шлагбаум около ворот, для контроля за въезжающим транспортом. Луч фонарика выхватил пару полок, календарь с полуголыми красотками на стене и двухъярусную металлическую кровать. Судя по всему, людей здесь давно не было, а мертвякам вообще незачем было приходить сюда. Надя решила, что лучшего места для ночёвки им не найти.

Матрасов на кроватях не оказалось, только скрипучая армированная сетка. Девушка научила Таню, как раскинуть журналы, чтобы было удобнее лежать на пружинах. Та сразу увлечённо принялась за дело и быстро справилась с заданием. Поверх кинули забытую спецовку и чьё-то одеяло, найденное в одной из коробок.

– Вроде мягко! Мне нравится! – не дожидаясь приглашения, девочка плюхнулась на кровать, покачалась. – Ложись, вместе поместимся.

– Нет, я около двери прилягу.

– Ну ладно, как хочешь. А поесть дашь?

– Поесть? Снова? – с удивлением переспросила Надя. Она ела от случая к случаю и давно забыла, что такое режим питания.

– Много времени прошло! Я есть сильно-сильно хочу! Банки мы брали, давай одну откроем на двоих! – жалостливо протянула Таня, сложив ладошки.

В холод есть хотелось почти постоянно, Надя знала это по себе, но всегда сдерживалась – экономила, помня, что впереди ждут худшие времена. С появлением ребёнка положение усложнилось, теперь нужно было действовать иначе.

– Так чего, мы есть-то будем?

– Будем, куда деваться. Давай откроем ветчину, только всю съедать нельзя, надо на завтра оставить. И каждой по три сушки. Размочим их, будет сытнее. По-моему, нормально.

– Да, я согласна, давай скорее!

Глядя, как девочка уплетает еду, Надя невольно поймала себя на мысли, что ввязалась во что-то сомнительное. Чужой ребенок, ради которого нужно было тащиться неизвестно куда… Понимание, что благодарности впереди не ожидается. К тому же было неясно, как всё сложится в лагере, и не придётся ли ей потом самой воспитывать Таню? Вот уж радость так радость!

Надя представляла свою жизнь по-разному, но даже в самых смелых фантазиях не думала о том, что теперь происходило на улицах. Кто захочет жить в такой реальности? Это в кино можно посмотреть и побояться, но ежедневно сталкиваться с опасностью в виде мертвяков ей не хотелось. Лагерь выживших давал слабую надежду, что в них жизнь будет больше похожа на прежнюю. Надя думала, что среди других выживших может быть более безопасно, что они, возможно, живут в городе, освобождённом от бандитов и мёртвых, что у них есть вода и пища. Пожалуй, были и минусы, вроде наёмного труда за блага, но сейчас об этом думать не хотелось. Девушке было достаточно понимания, что в тех краях Таню ждет новая жизнь, а у неё самой будет выбор, как поступить дальше. Сейчас девочка немного раздражала, но она начала привыкать к ней и бросать не собиралась. Им вместе предстояло провести какое-то время, так что следовало относиться друг к другу с большим спокойствием. Надя понимала, что в Кутарово произошло что-то серьёзное, а значит путь обратно им был наглухо закрыт.

Девушка кинула в рот кусочек ветчины, убрала подальше остальные припасы и, уложив Таню спать, уселась на стуле около двери, а на второй положила ноги. Устроившись удобней, немного сползла по спинке и закрыла глаза. Может быть, всё совсем не так плохо, и ей удастся дойти до защищённого лагеря. А Таня… Ну, что Таня, – пусть пока будет рядом.