Сказка – ложь!

– Барышня желают трапезничать! – суетливо приговаривал он, раздвигая локтями толпу прислуги.

Пока мы с герцогом устраивали здесь образцово-показательное выступление, в зал набилась уйма народу. Мужчины, женщины, старики и совсем еще дети – все глазели на меня, приоткрыв рот. И в каждом взгляде я видела ожидание чуда!

В какой-то момент мне стало не по себе. Я вдруг поняла, что эти люди действительно видят во мне спасительницу! Сколько веков они заточены в этом замке и ведут полужизнь? Может быть, я действительно попала сюда не просто так? Может, это моя судьба?

На пороге зала я не выдержала и оглянулась. Язон стоял на том же месте, растерянно опустив руки, а на его лице застыло выражение мрачной решимости. Вокруг него тихо перешептывалась толпа.

– Ваша Светлость, – обратилась я к хозяину замка как можно учтивее.

– Да, мадемуазель? – он встрепенулся, его взгляд посветлел.

– Вы не могли бы чуть позже уделить мне внимание? Нам нужно серьезно поговорить…

– Для вас – всё, что угодно, моя дорогая.

– Где мне вас ждать?

– Жако! – герцог щелчком подозвал камердинера. – Проследи, чтобы мадемуазель накормили, а потом проводи ее в зимний сад.

Затем его взгляд вновь упал на меня.

– Идите, моя дорогая, – сказал он другим, ласкающим тоном, – я буду ждать вас в зимнем саду ровно через час.

***

Ровно через час я, сытая и, насколько это возможно, довольная жизнью, уже ждала Язона в зимнем саду. Надо отметить, что место это было необычайно прелестным по сравнению с остальной каменной громадой замка. Стены здесь заменяли высокие арочные проемы, крепящиеся на мраморных столбах, куполообразный потолок украшал витраж с изображением средневековых рыцарей и дев, а по всему помещению в живописном беспорядке стояли огромные деревянные кадки с цветущими растениями. Я с удивлением узнала миндальное дерево, жасмин, клематис и вьющуюся розу. Мраморные столбы увивали дикий виноград и глициния, чьи пышные соцветия душистыми гирляндами свисали вниз.

Между кадками, под сенью раскидистых ветвей и яркой зелени, примостилась плетеная мебель – низенькие столики с гнутыми ножками и такие же кресла, в которых яркими пятнами выделялись бархатные подушечки с золотой бахромой. На одном из столиков я увидела серебряный кувшинчик с высоким горлом и изящной тоненькой ручкой, и серебряную же вазу, наполненную свежими фруктами.

– Персики! – обрадовалась я, протягивая свои загребущие ручки. – Какая прелесть!

– Они лежат здесь с того самого дня, как проклятие накрыло наш замок, – сокрушенно произнес Жако. – Не гниют, не усыхают, как и все мы…

– А ты бы хотел, чтобы проклятие исчезло? – я с комфортом расположилась в одном из кресел, взяла персик, придирчиво осмотрела его идеально-бархатистую поверхность и с огромным удовольствием впилась зубами в сочный бочок.

– Это единственное, о чем мечтает весь замок! – Жако сжал руки и закатил глаза, будто вознося молитву.

– Да, но никто не знает, что случится, когда проклятие исчезнет, – решила я поумерить его пыл. – В большом мире прошли уже сотни лет! Передовые технологии, интернет, канализация – и всякое такое. К тому же вы все снова начнете стареть и умирать!

Последнее мне показалось самым серьезным аргументом в пользу так называемого проклятия. Жить вечно и не стареть могли только вампиры в фентезийных книжонках. Правда, для этого им приходилось пить кровь, а тут вечная молодость и долголетие достались практически бесплатно!

– Я бы с радостью постарел и умер! – с горячностью заявил камердинер. – Если бы моя дочь наконец-то разрешилась от бремени!

– Что?! – я подавилась нежной мякотью и закашлялась. – Какого бремени?

– Моя дочь, Луиза, беременна. Она ждала дитя, когда на нас обрушилось черное колдовство, и до сих пор его ждет.

Он произнес это с такой глубокой печалью в голосе, что я невольно прониклась. Отложила надгрызенный персик и уже более серьезно взглянула на мужчину.

– И много таких в замке?

– На сносях? Да человек десять есть.

– И младенцы есть? – я вдруг поняла, что с волнением ожидаю ответа.

– И младенцы, и дети постарше…

Я задумалась. Оставаться вечно молодым – это одно, а вот оставаться вечным младенцем – это совсем другое, такого я бы и врагу не пожелала! Сразу вспомнился фильм "Интервью с вампиром" и одна из его героинь – девочка по имени Клодия, которая навсегда осталась ребенком.

"Вот злобная старушенция! – подумала я, вспомнив ту тетку, что отправила меня сюда, толкнув со ступенек магазина. – Наверняка, без ее участия здесь не обошлось… А может, они заодно с этой, напудренной? Или вообще, одно и то же лицо? Здесь же есть магия, а значит все возможно!"

Хлопнула застекленная дверь зимнего сада. К нам быстрыми шагами приближался герцог.

– Жако, можешь быть свободен, – Его Светлость царственным жестом отпустил слугу.

Тот привычно изогнул спину в угодливом поклоне и бесшумно удалился, но я успела поймать брошенный на меня взгляд, полный мольбы и надежды.

– Вы желали поговорить со мной? – Язон нежно облобызал мою руку и опустился в соседнее кресло.

– Да. Если уж вы по каким-то своим причинам выбрали меня на роль спасительницы, то должны хотя бы поделиться со мной информацией. Расскажите, что вам известно об этом проклятии. И еще, это правда, что беременные женщины не могут родить, дети не взрослеют…?

– …а умирающие не умирают, – закончил герцог с горькой усмешкой. – Это правда. Наш замок проклят. И только я один в этом виноват!

Я невольно придвинулась ближе, ожидая, что сейчас узнаю какую-нибудь страшную и кровавую тайну. Наверняка хозяин заколдованного замка совершил какое-то ужасное преступление, раз был так жестоко наказан вместе со своими людьми.

– Да в принципе и рассказывать нечего, – он вздохнул и потер складку между бровей, – я был молод, глуп и самонадеян. И считал, что нет такой силы, с которой я бы не смог совладать…

Постепенно, шаг за шагом, герцог начал рассказывать свою историю. И чем дальше он говорил, тем больше во мне поднималось удивление, перешедшее под конец рассказа в откровенную ярость.

– Так это что же получается, – протянула я, мысленно складывая все кусочки мозаики в объемную картину, – эта ваша Конкордия – настоящая ведьма?

– Скорее, колдунья, – невесело усмехнулся Его Светлость.

– Блин. Прямо сказка какая-то получается… только страшная.

Я встала из-за стола. В голове кипело столько мыслей, что не было никакой возможности усидеть. Тело требовало движения.

Заложив руки за спину и придав лицу выражение глубокой задумчивости, я пару раз прошлась вдоль павильона. Одна назойливая мысль не давала покоя. Она вилась у меня перед глазами, точно муха, и отогнать ее не было ни малейшей возможности. Наконец, не выдержав, я обернулась к герцогу. Тот сидел, не шевелясь, и внимательно наблюдал за мной.

– Значит, эта Конкордия вас прокляла вместе со всем замком и его обитателями? И каждое утро вы просыпаетесь в том же месте и в том же положении, что и в первый день после проклятия? Но при этом помните все, что было вчера. Так?

– Так.

– И в замке тоже ничего веками не меняется, что бы здесь ни происходило, утром все возвращается на свои места.

– Правильно.

– Плюс, как я поняла, по ночам все жители превращаются в диких животных, а вы вообще в какого-то фантастического монстра!