Сказка – ложь!

Герцог скривился, будто раскусил лимон:

– Это уже вы мне сказали, мадемуазель. До вашего появления мы все были уверены, что ночами крепко спим.

– И вас не смущало, что днем вам не хочется есть? И отсутствие других человеческих потребностей?

Он пожал плечами:

– Я какое-то время даже думал, что умер и попал в ад.

– Ладно, – я остановилась напротив него и примирительно кивнула, – не буду спорить. Но ведь сейчас, когда я здесь, все изменилось? Замок оживает? И ваша подруга в фижмах тоже активизировалась. Чует мое сердце, не к добру это, – последнюю фразу я пробормотала себе под нос.

– Конкордия опять являлась вам? – забеспокоился Его Светлость.

– Да нет, – поспешила я его успокоить, – все нормально. Вы мне вот что скажите. Вы и в самом деле считаете, что я именно та, кто спасет вас от проклятия?

– Да, – просто ответил он, но при этом в его голосе прозвучала такая непоколебимая уверенность, что я невольно прониклась уважением.

– И каким же образом? Выйдя за вас замуж?

– Да, – он отвел глаза и печально вздохнул, – но все не так просто. Ведьма поставила одно условие, практически невыполнимое.

– Это какое же?

– Я должен вас полюбить… и любовь эта должна быть взаимной.

Я скептически осмотрела его с ног до головы, отметив и мрачное выражение лица, и напряженную позу, и смешную по меркам XXI столетия одежду.

– Судя по сегодняшнему утру, полюбить меня вы более чем готовы, – не сдержала едкого замечания.

– Слово герцога д'Арвентиль, в моем замке вам бесчестие не грозит! – Его Светлость яростно сверкнул глазами и сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. – Признаюсь, с утра я был немного не в себе, но сейчас уже взял себя в руки и рассчитываю на ваше согласие стать моей женой.

Он проворно вскочил на ноги и с грациозностью Казановы бухнулся передо мной на одно колено. Я даже отшатнулась от неожиданности, но он успел поймать мою ладонь и тут же прижал к губам. Кажется, я уже начинаю привыкать видеть его в такой позе.

– Вы единственная женщина, которую я возжелал за все века моего заточения в этом замке! Разве это ни о чем не говорит? – патетически воскликнул он, лобзая тыльную сторону моей кисти.

Я подавила желание вырвать руку и обтереть ее о подол. Эх, нелегко даются мне все эти средневековые тонкости ухаживания!

Между тем герцог продолжал:

– Посмотрите вокруг, ваше появление здесь принесло перемены! Замок начал просыпаться! Какие еще нужны доказательства?

– А любовь? – пробормотала я, обескураженная его напором.

– Что – любовь? – нахмурился он.

– Ну, вы же сказали, что должна быть взаимная любовь, чтобы проклятие пало.

– Она будет! – уверенно заявил он, подтверждая свои слова резким кивком. – Когда вы станете моей женой, у нас появится много времени для любви!

Я неловко откашлялась и выпутала руку из его цепких пальцев.

– Знаете, – произнесла, отходя от него и не скрывая сомнения в голосе, – вряд ли что-то получится. У нас с вами слишком разные понятия о любви.

С этими словами я вышла, оставив герцога стоять на коленях посреди зимнего сада, залитого солнечным светом.

***

Вечер наступил слишком быстро. Я не успела принять окончательное решение и теперь с тоской смотрела на заходящее солнце, сидя у себя в комнате.

Что мне делать? Пойти на встречу с ведьмой и вернуться домой? Это был самый простой вариант, но перед глазами постоянно маячили одухотворенные лица замковых слуг, их взгляды, в которых застыла тоска и надежда. А вдруг я действительно их единственный шанс на спасение? Смогу ли я вернуться к прежней жизни и забыть эти дни, как кошмарный сон, если буду знать, сколько младенцев здесь так и не появилось на свет, сколько старцев и безнадежно больных молят о смерти, сколько детей никогда не станут взрослыми, навсегда оставшись в этом месте без времени?

Моя совесть не даст мне спать спокойно. Права была та мегера с костылями, когда сказала, что я ей подхожу. Вот уж точно, я не смогу покинуть этот мир, не попытавшись помочь ему.

Но с другой стороны, тут же возникает вопрос: как? Условие для снятия проклятия – обоюдная любовь. Язон должен полюбить, и его избранница должна ответить взаимным чувством.

Я вздохнула и с тоской огляделась. Пышное убранство комнаты не вызывало ничего, кроме ностальгии по лаконичности и удобствам XXI века. Остаться здесь навсегда? Бр-р-р!

– Мадемуазель, – в комнату осторожно вошла Розетта. В ее глазах светилось неприкрытое обожание. – Позвольте, я зажгу свечи, уже темнеет.

Я равнодушно кивнула. Последние солнечные лучи скользнули по противоположной стене, бросая красноватые блики на старинный гобелен, и комната погрузилась в полутьму. На небе медленно всходила багровая луна.

Розетта зажгла пару серебряных канделябров и поставила их на столик поближе ко мне.

– Чем там занят Его Светлость? – поинтересовалась я как бы между прочим.

– Проверяет, все ли готово к завтрашнему дню.

– Он не теряет надежды, – хмыкнула я и покачала головой, удивляясь собственным мыслям.

– Мы все не теряем надежды, – неожиданно серьезно ответила служанка. – Мы верим, что вы и есть та, что снимет проклятье.

– Да, но для этого мы с герцогом должны полюбить друг друга! А я что-то не замечаю в себе признаков этого светлого чувства, – не сдержала иронии.

– Любовь вообще странная штука, – вздохнула Розетта. Она делала вид, что стирает пыль с лакированного столика, а сама искоса поглядывала на меня. – Никогда не знаешь, где тебя настигнет…

– О-о! Да ты еще и философ! – я рассмеялась. – Наверное, часто влюблялась?

Она хотела что-то ответить, даже открыла рот, но именно в этот момент наступил пресловутый "час Х". Девушка задрожала, глаза ее закатились, тело окутал уже знакомый мне темный туман. Я лишь услышала, как она падает на пол – и в следующий миг к моему креслу подбежала рыженькая лисичка с симпатичным хвостом и глазками-бусинками.

Откуда-то из замковых коридоров донесся знакомый звериный рык.

– Ну, вот! – пробормотала я, подбирая подол и готовясь к очередному прыжку из окна. – Опять та же песня!

Лисичка тявкнула, явно меня узнавая, и закружила вокруг моих ног, то и дело задевая хвостом. Она вопросительно смотрела то на меня, то на двери в коридор, за которыми уже раздавались быстро приближавшиеся шаги.

Монстрик ворвался в комнату с привычным заунывным воем. Подхватил меня на руки, обнюхал, завилял хвостом, радостно свесив язык и сверкая внушительными клыками. Я запустила пальцы в его косматую, нечесаную гриву, отчего-то искренне этому радуясь, и он тут же смачно лизнул меня в щеку – точь-в-точь как преданный пес любимую хозяйку. Затем привычным жестом прижал меня к своей мохнатой груди, в три прыжка достиг окна и взлетел на подоконник.

Когтистая лапа ударила по стеклу, разбивая цветной витраж. Я только хмыкнула – утром это окно вновь станет целым. Монстрик одобрительно заворчал, разглядывая армию своих слуг, сплошным потоком рванувших по направлению к лесу, поудобнее перехватил мое тельце и сиганул вниз.