Мама Таня 1:0

Майор пропихнул Таню через лаз в бетонном заборе. Пропустил вперёд Сергея, пока девушка отряхивалась, проскользнул с невероятной ловкостью сам. Танча с удивлением оглядела огромный живот Усманова, потом сравнила его габариты с шириной зубастой расщелины.

– А, это? Комок нервов, – милиционер постучал волосатой рукой по животу, подмигнув девушке.

– Да мне по фиг, вопрос, как ты пролез в дырку эту, ты мышь что ли? – хихикнула она.

– А, так да, у меня, как и у них подвижно сочлененные позвонки, куда хочешь пролезу. Без мыла, – многозначительно посмотрел на подружку Сергея, от чего глаза его, глубоко сидящие, стали чёрными. Взгляд жёстким. Таню передёрнуло, она вспомнила, как в детстве читала про ацтекских шаманов. Их отличительная особенность – точь-в-точь такие, абсолютно чёрные глаза. Его взгляд парализовал и делал абсолютно безвольной, словно он – древний индеец из Затерянной страны где-то в Мексике.

– Что притихла? Давайте, молодёжь, к машине, – майор поправил привычно кепку и махнул в сторону припаркованного серебристого форда.

? Таня залезла не хотя на заднее сиденье, Серёжа хотел было сесть рядом, но Родион кивком головы указал на переднюю дверь. Когда все расселись, Усманов глянул вскользь в зеркало заднего вида, завёл машину и резко стартанул. Взвизгнул ремень генератора, шкрябнули колодки, что -то брякнуло под днищем, но машина поехала прочь от Кирпички.

– Ватага у тебя, смотрю, собрана приличная, – майор сквозанул глазами в зеркало на Таню, потом в боковое.

?Татьяна повернулась и увидела, как парнишка, в растянутой выцветшей кенгурухе и жилетке суконной с чужого плеча пытается догнать автомобиль. Кидая вслед расплющенные жестяные банки из огромного пакета. Острые коленки сверкали из дырявых джинсов. Батон что-то сипло выкрикивал, Таня знала что. За парнишкой семенили мальчишки, разношерстная орава, повыше и постарше.

– Мама Таня.

Таня высунула голову из машины и выкрикнула:

– Без меня не охотиться, Батон, Кыш, слышите? Я по делу в город, скоро вернусь.

?Ватага как по команде тормознула свое стихийное движение, парнишки медленно побрели в сторону завода. Майор тихо присвистнул, усы его встрепенулись:

– Да у тебя тут целая армия, маленькая комиссарша!

– Я не комиссарша, Джерри, а это армия беспризорников, которым лучше на улице, чем с их, так называемыми, родителями. Многие остались и без них, из-за таких как ты! Вы сажаете невинных в тюрьмы за кражу куска мяса и пакета молока, – рассерженная Таня дернула ручку на себя.

– Сиди птичка, не трепыхайся! Хоть ты ещё и не в клетке, двери на замке. Привычка. Я никого не сажаю, это факт. Выслеживаю, задерживаю. А сажает суд, самый справедливый и гуманный суд в мире. Ты если такая сердобольная, сними квартиру, тебе же есть восемнадцать? Найди работу, оформи приёмную семью. Возьми своих ребятишек под опеку. Направь. Покажи как не надо. Я бы помог, в администрации есть знакомые, и в опеке. Но дело в том, что ты сама идёшь не по тому пути, – Усманов строго глянул на притихшего Сергея. – Я не прав?

– Дядь Родик, она хорошая, – Сережа попытался вставить свои пять копеек.

– Хороший человек – не профессия, дружище! Чем она кормится, уточнял? На что живёт?

– В крышу мне набиваетесь?

– О, гляди как, вспомнили хорошие манеры. На Вы заговорили. Я ж говорю – уголовный элемент, но ещё не все потеряно!

?Машина, бренча внутренностями, подъехала к отделу. Татьяна притихла и обняла себя руками.

– Выходите, перед вами вход в новую жизнь, – Усманов махнул в приветствии заходящим в приземистое зеленое здание, стиснутое с обеих сторон коренастыми дореволюционными домами.

?Усманов пропустил вперёд Таню и Сергея. Девушка осторожно озиралась, но несла себя уверенно. Сергей придержал расхлябанную дверь, Таня проскочила в небольшой холл со стеклянной зарешеченной будкой, где сидел дежурный. К вестибюлю примыкал коридор, обшитый серыми пластиковыми панелями с несколькими тусклыми плафонами под потолком. По коридору навстречу два милиционера вели лысого паренька в косухе. С фингалом желто- фиолетовым, расплывшимся по скуле и под глазом. За ухом торчала мятая сигарета.

?Лысый поравнялся с Таней и Сергеем. Глаза парней встретились. Лысый не выдал удивления, только отчаянно замотал головой. Сигарета упала. Сергей дернулся поднять её, тут же, споткнувшись, парень в кожанке ткнулся ему в ухо:

– Мы не знакомы, понял? – прошипел он.

– Лар, ты гонишь?

Сержант хватанул за ворот вчерашнего недруга Сергея, вид которого сейчас вызывал сочувствие, со словами:

– Давай, двигай поршнями, сейчас в обезьяннике соберёшься с мыслями. ? Сергей недоуменно переглянулся с Таней. Майор мгновенно выхватил взгляд Сергея, стушевавшегося и цепляющегося за Танькино плечо.

– Молодёжь, я как погляжу, дорожки ваши пересекались с этим злодеем?

– С каким? – снова в один голос выдохнула сладкая парочка.

– Хватит Вальку -то валять, двигайте по коридору, – Родион Русланович хлопнул под лопатки Сергея.

– Может, Ваньку? – хихикнула Таня.

– Не умничать, кого хочу, того и валяю, – насупил брови начальник оперов. Усы его с проседью задрожали и расползлись в улыбке под мясистым носом. Изобразить свирепую мину у него не вышло. – Шуруйте, в двадцать третий, по коридору налево, следователь ждёт, я щас подскочу, – по коридору несся рыжий лейтенант с прямой смешной чёлкой у бровей, майор остановил его. – Доставь разбойников к Лебедеву.

– Есть, – лейтенант резко развернулся, пропуская вперёд Сергея и Таню. ?

В двадцать третьем кабинете было душно и воняло табаком. Все три стола были завалены папками, бумагами, пустыми лотками из-под доширака. На широком деревянном, с облупившейся краской подоконнике, в литровой банке бултыхались вместо маринованных огурцов хабарики. Вода в банке по цвету напоминала чифирь. Капитан в рубашке с закатанными рукавами дымил в форточку, кашляя через затяжку.

– Товарищ капитан, доставил задержанных, это, хм, от майора Усманова.

– А, понял, свободен, Лепехин, – сказал, будто каркнул, Лебедев. Таня хихикнула. Сергей давился, еле сдерживая приступ смеха. Офицер с широкой спиной и круглой проплешиной на затылке, не поворачиваясь, затянулся последний раз и пульнул окурок в банку. Каркающий утробный голос поинтересовался:

– Смешно? ?

Парочка затаилась и дыхание их слилось воедино, как и биение сердца. От страха.

– Короче говоря, портретик твой черно-белый нашего талантливого художника у меня в папочке. Прямая дорога твоя, кучерявая, в лагеря за туманами тайги.

– За чтооо?

– А я популярно обрисую всю картину, – капитан повернулся, и страх улетучился как сигаретный дым в форточку. На них смотрел человек с острыми, женственными чертами лица, добрым взглядом и редкой бесцветной щетиной- пушком, как у подростка. Глаза улыбались, только губы тонкой полоской выдавали жёсткость натуры и обманчивость внешности. Капитан опустил рукава рубашки, прошёл к ближайшему столу, сдвинул ворох бумаг. Отодвинул ящик и достал папку. – Кудрявая, присаживайся. Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения?

Сергей подвинул стул к столу и усадил Таню. Девушка, похожая на колибри в цветастой куртке, сжалась в комок, притянув к себе ноги, словно пойманная в клетку вольная птичка.

– Ноги убрала со стула, – милиционер достал лист бумаги и приготовил ручку, постукивая ею о стол.

– Курская Татьяна Анисимовна, 5.12. 1987 года, родилась в Питере, – голос Тани дрожал.

– Место регистрации?

– Маковицы, Первомайская, 5.

– Живёшь по месту регистрации? – ручка зависла в воздухе.

– Да, – нерешительно прошептала девушка.

– Громче, – просипел, закашлявшись, капитан.

– Почти, да, там, рядом, – губки её уже дрожали. Сергей занервничал, вцепился в ладонь любимой. ?