Мама Таня 1:0

– Радик, как я рада, спасибо, дорогой, я только что звонила в «дежурку». И тут ты звонишь, ты нам очень нужен. Мы, я, в общем, сын нашёл пистолет, – Регина Сергеевна не успела договорить, связь оборвалась. Женщина набрала последний входящий. Абонент вне зоны действия сети.

– Мам, что он сказал? Это ж дядя Родя?

– Он бросил трубку, – Сергей едва успел подставить стул, чтоб мама не сползла на пол.

– Может, таблетку какую, мам, тебе плохо, сердце? – лицо её покрылось багровыми пятнами, на лбу выступила испарина. Сергей стащил с матери кофту и открыл форточку. ?

Звонок в дверь заставил застыть мать и сына. Словно в игре «Морская фигура замри». Звонок повторился, к нему добавился стук.

– Я открою, – Сергей решительно направился к двери. ?

Регина Сергеевна услышала возню, лязг открывающегося замка, шорохи, шепот. Вслед за растерянным сыном вошёл запыхавшийся пухлый и краснощекий Радик. С букетом алых роз.

– А вот и виновница, виновница нашей встречи, – в густые поседевшие усы он рассмеялся и прижал к себе ошарашенную Регину.

– Как, Радик?

– Служебные секреты не выдаем, – он тут же бросил взгляд на пистолет в платке. Макаров притаился на столе, разглядывая дулом милиционера.

– Говорил? – майор Усманов кивнул в сторону оружия.

– Кто? – испуганная женщина закрыла рот руками.

– Мы ж не сумасшедшие, Радик, что это нам с пистолетами разговаривать.

– Мам, ну ты совсем что ли, это ж дядя Родик про другое, – Сергей прикрыл платком пистолет. Друг семьи взял оружие через ткань двумя пальцами и поднёс к носу.

– Говорил, твою ж мать, и совсем недавно, – он гневно посмотрел на Сергея. – Рассказывайте. ?

Парень рассказал все как было. Майор выслушал, задвигались желваки, ноздри раздувались его будто у быка перед родео. Майор думал.

– Покажешь место, где матрёшки остались?

– Какие? Аа-а, – Сергей стукнул рукой об руку, гильзы что ли? Да, покажу.

– Это у наркош гильзы, а ты всуе такие слова не произноси. Где найти твою подружку?

– На Кирпичке, кажется, – парень вжал голову в плечи.

Усманов, пыхтя, набрал номер на сотовом.

– Коржов, нужна твоя помощь, адресок назову, и прихвати надёжного человечка, и еще, – голос Усманова стал тише, но чётче, – пробей по базе номерок? – он продиктовал номер ствола и нажал отбой. Казалось, прошла вечность, когда затрезвонил Самсунг майора:

– Да, слушаю. Понял, в трамвае говоришь? А че он вырубился, нажрался? Да ладно, опер в коме? В какой больничке? Понял, принял. Жду на Кирпичке. Адрес смс, – лицо майора напряглось, складка между бровями будто вспорола кожу. – Серёга, собирайся. А вы, Регина Сергеевна из дома ни ногой, салатики стругайте, испеките шарлотку мою любимую с корицей. Ждите. Всё будет хорошо, – Родион подмигнул. – Если б из о-очень похожей ситуации когда-то меня не вытащил ваш отец, где бы я был, кем? Я никогда не забуду.

Регина, стоя у окна, с замиранием сердца вглядывалась через кремовый тюль в удаляющиеся по направлению к Кирпичке две фигуры. Долговязая плечистая сына с копной волос цвета льна, отливающих на осеннем солнце как медовый нектар, и располневшая, поменьше, майора. Когда они скрылись из виду, женщина быстро завернула пистолет в платок, потом в целлофан, и запихнула в жестяную банку из-под муки. Переодевшись в домашнюю одежду, позвонила в трамвайный парк начальнику. Сказалась больной, театрально кашляя в трубку. Регина Сергеевна без промедления помыла овощи для оливье и поставила их вариться в кастрюле. Сама продолжила готовить угощения к возвращению дорогого гостя. Бубнило любимое отцово радио, канал Маяк, от которого она никак не могла отказаться. Диктор баритоном поделился городскими новостями и перешёл к криминальным. Вполуха женщина прослушала кого убили, посадили, задержали, и вдруг слух выхватил из монотонной речи знакомый номер трамвая. Из трамвая номер 40, где она работала кондуктором, выволокли мужчину. Кинули на скамейке. Пассажиры предположили, что это наркоман из-за рвотных масс на одежде. Умирающего вовремя обнаружили. Им оказался сотрудник милиции, которому стало плохо, и его вовремя доставили в больницу благодаря неравнодушным людям. Он ещё жив, но в коме.

«Ужас, что делается, и это на моем маршруте, куда мир катится?», – Регина возмущённо стукнула по столу ладонью. ?

Усманов и Сергей миновали посёлок с новыми застройками, и очутились в старом квартале. С него и зародилось село Маковицы. Как принято было в былые времена – сразу поставили деревянную церквушку с маковкой, которую издалека было видно приезжим. Она стояла на взгорье, в низине когда-то журчала речка, от которой остался уставший ручеек. Старожилы говорили, что маковка церковная – символ всегда горящей свечи, освещающей пламенной молитвой путь. Отсюда и название Маковицы. В войну фашисты сожгли церквушку, после извергов остались несколько бараков и одна постройка из шлакоблоков для офицеров. Все избы пожгли и сравняли танками с землёй. Позже село росло и развивалось. Построили Кирпичный завод, потому что земля Маковиц богата голубой глиной. Появилась работа, поехали люди, село стало провинциальным городком.

– Ого, да у вас здесь полно увеселительных заведений, дружище! – присвистнул Усманов, окинув два сохранившихся и просевших деревянных барака, которые давно прогуливают похороны в костре бродяг. – Здесь живут карлики?

– Не, дядь Родик, мы их называем орки, вон, один выполз на охоту, – Сергей усмехнулся. На выложенную дорожку бетонными плитами выполз косматый красноносый тип неопределенного пола, с помятым лицом, в женском фланелевом халате.

– Орк, – засмеялся Родион и его усы пустились в пляс над верхней губой. – Не знаю, что это значит, но ему идёт. Или ей? – майор окликнул орка. – Прошу прощения, гражданочка! Человек ускорился, оглядываясь, то и дело спотыкаясь о заросшие травой стыки между плитами. – Один вопрос, уважаемая! Стоять, милиция! – Усманов пустился вдогонку, шумно заглатывая воздух.

– Стою, стою, – у синеносой дамы оказался соломенный бас. – А че я сделал? Это все Людка с подружайкой своей. Беспризорной. Шляются, где не попадя. Приличным людЯм жить мешают. Оно высморкалось, прижав палец к ноздре и вытерло нос об рукав халата. ?

Сергей и майор одновременно поморщились.

– Серёга, есть фото подружки? – у Родиона напряглось лицо будто кто-то невидимый надел пластмассовую маску, так что ни одной эмоции нельзя было прочитать.

– Есть, одна, – Сергей протянул телефон майору.

– Ух ты, какой экранчик, прям кинотеатр, – оценил милиционер сотовый и развернул к орку изображение. – Она?

– Она, она, ей же в нашей квартире администрация выделила комнату. Так не живётся ей по-человечески. Шляется, и дочку нашенскую с пути сбила.

– Как говоришь, не послышалось? По-человечески? А, ну да… а че она детдомовская, сирота?

– Угу, – хмыкнул пропойца.

– Знал? – просверлил взглядом майор парня. Сергей покачал головой, опустив глаза. – Где тусят они? – майор просканировал халат в жирных пятнах и вперился в бесцветные глаза мужчины.

– Ну?

– Знамо где, на Кирпичке, – прошепелявил алкаш. ?

В этот момент раздался звонок на сотовый майора.

– Понял, принял. Барона взял? Тогда давай лучше к клубу. Отбой, – Усманов убрал трубку в карман. – Дружище, вот что я тебе скажу, – Родион замолчал, – ладно, я тебе не отец, парень совершеннолетний, сам разберёшься, но мой совет, забудь эту девочку. Чую большую подставу. Короче, иди на Кирпичку, походи там вокруг, а мы с товарищем поищем матрешек и сразу к тебе. Понял?

– Понял, я справлюсь, не переживайте.

– Ты лучше переживай. Наделал делов, – майор отмахнулся, поправил кепку и ускорился навстречу сослуживцу. ?

Сергей пролез в выбоину словно от снаряда в бетонном заборе, окружавшем развалины кирпичного завода. Пустые глазницы с ресницами из молодой поросли забытого людьми здания пялились на парня. Вся территория вокруг заросла кустарником. Тропинок к заводу не было.

– Танч, Тань, – крикнул Сергей. Огляделся, тишина. Вспорхнула птица. – Танч, это я, Сергей, – он ещё раз осмотрел здание. В одном из окон без стекла, на третьем этаже, он заметил её.

Девушка в болоньевой куртке и вязаной шапке, сдвинутой на глаза, сидела, обнимая кошку. Смотрела в его сторону.

– Поднимайся. Или боишься?

– Повода не давал так думать. Щас, – Сергей раздвинул кусты.

Пока он продирался сквозь строй колючих стражей шиповника и боярышника, кивающих багряными шлемами, принцесса исчезла в окне. Исцарапанной ладонью в ошметках паутины Сергей прикрыл глаза от солнца и оглядел кирпичное здание с замысловатыми граффити на стенах. Из глубины заброшки послышалось пение, голос – колокольчик удалялся, долетел лишь ускользающий припев: «Засыпай, у меня на руках засыпай…потерянный ра-ай». ?