Есть только «сегодня»

– Тогда я буду ещё больше плакать! А я не хочу, я устала! – эмоционально ответила я, чувствуя, как ком сдавливает мне горло.

Я встала и подошла к окну. Я горько рыдала. Мне снова было невероятно больно, и я ненавидела эту боль. Я ощущала её каждой клеткой и чувствовала, как моё тело сковано ей. Эрик подошёл ко мне сзади, затем повернул к себе. Я упала ему на плечо, продолжая плакать. Он обнял меня. Мне хотелось раствориться в нём, оставив свою боль где-то очень далеко… и оставив её навсегда. Мне было страшно, больно… и я так хотела, чтобы Эрик почувствовал меня и забрал у меня эту боль. Через несколько мгновений он начал меня целовать. Из моих глаз по-прежнему текли слёзы. Он начал плавно снимать с меня одежду. Я попыталась снять с него свитер, в чём он мне помог, затем мы переместились в комнату. Когда его губы коснулись моего живота, мне свело уже все внутренности. Наступил тот сладостный миг, когда не хотелось думать ни о чём, только лишь получать удовольствие от момента Жизни и торжества Любви. Я хотела, чтобы этот миг длился вечно, но понимая, что это невозможно, я сосредоточилась на том, чтобы всецело прожить каждый момент нашей близости, но у меня ничего не получилось. Я утонула в нашем Океане как в самом прекрасном сне, и каким бы красочным и долгим ни был этот сон, каждый раз, когда он заканчивается, я понимаю, что он так быстро и безвозвратно пролетел, как все прекрасные мгновения моей жизни, которые составляли лишь одну миллионную от всего моего бытия.

Мы лежали и смотрели друг на друга. Он гладил мои волосы. Я смотрела в его красивые светлые глаза как на уникальное творение природы. В какой-то момент мне снова стало страшно, и я опустила взгляд.

– Знаешь, последние годы я так сильно не хотела жить… Я так хотела умереть! Каждый день! Потому что… я с детства думала… хотела и думала, что стану известной, знаменитой на всю страну… что буду жить намного лучше других… что так должно быть. Я была уверена в этом. А в итоге я не просто не стала жить лучше других, я стала жить хуже. Хуже всех! Всех знакомых и… незнакомых… Хуже всех нормальных людей! Я опустилась на самое дно… И не вижу никакого выхода… Помню, как я стояла у Новой Третьяковки со своими работами… Как ездила туда каждый день… и чувствовала себя полной дурой. Девочкой с улицы, которая на улице хочет продать свои картины… Такая же как все… Обычная девочка, которая рисует, не более. Я не могла это принять, ведь все говорили о моём таланте, о моей необычности… О том, что я должна стать известной художницей… А когда после окончания института я поняла, что я ей не стала… что время идёт, а всё стоит на месте… я стою на месте… Мой мир вместе со всеми надеждами рухнул. Всё, что мне сказали педагоги: «Пиши, выставляйся, ищи возможности, может, повезёт». Я надеялась, что кто-то из них подскажет мне пути, хотя бы направит… Но нет… «Сама, всё сама»…

– Это мир взрослых людей. Тут каждый сам за себя… – сказал Эрик.

– Я это уже давно поняла. Но не приняла. Я мыслила иначе, совсем иначе…

– Но ведь жизнь доказала тебе обратное…

– Жизнь не дала мне то, в чём я нуждалась. Жизнь сама всё решила за меня. Я чувствую, что не в силах что-либо изменить, я могу лишь подчиняться законам своей реальности… Я чувствую себя марионеткой в этой жизни, котёнком, брошенным в океан…

– Ты должна изменить своё сознание. Пока ты так мыслишь, ты и будешь безвольно плыть по течению, чувствуя, что ничего не можешь изменить. Но это не так. Ты сама хозяйка своей жизни. Ты прежде всего хозяйка своего разума, который является твоим главным центром управления. Именно он решает, находиться ему в твоих жёстких рамках или расширить границы. Ты категорична, ты смотришь на свою жизнь по-детски. Ты хочешь только чего-то одного, но в жизни есть много всего другого, чего ты не хочешь видеть.

– Ты хочешь мне сказать, что я должна предать свою мечту?! Не получилось здесь, значит, надо уйти, сдаться, бросить дело моей жизни и заняться чем-то другим?! – начала заводиться я.

– Но… разве ты не предала мечту? Ты же опустила руки. Ты же засомневалась в себе. И не захотела идти теми путями, которые были тебе предоставлены. Тебе они не понравились. Ты не уверена в себе. Ты не любишь себя! Потому что видишь в себе только плохое. Но ведь в тебе есть хорошее. Ты талантлива, и ты это знаешь, но ты любишь только себя в искусстве.

– Что?! С чего ты сделал такой вывод?! С того, что я не работаю над своим мастерством?! Ты считаешь, что я довольна всеми своими работами?! Конечно, нет! Просто я не выдержу критики со стороны, потому что я устала уже от неё! Меня жизнь раскритиковала в пух и прах! Меня всё время все учат, как жить, только и делают, что читают мне лекции! Но на деле не помог никто! – начала я кричать, поднявшись с постели. – Ну… кроме мамы…

– Послушай, я не читаю тебе лекцию, я просто хочу, чтобы ты меня услышала, – сказал мягко Эрик. – Ты сама знаешь, что то, что происходит, ненормально, ты страдаешь от этого, но ничего не меняешь и не хочешь менять. Ответь себе честно: почему? Я думаю, у тебя были возможности получить постоянную работу, продавать свои картины… Но тебе каждый раз что-то не нравилось. Но, пойми, так, как нравится тебе, не может быть всегда. Все люди преодолевают себя, и делают это каждый день.

– Они знают, ради чего они это делают, – парировала я.

– Или ради кого, – ответил Эрик, приподняв одну бровь. – Подумай серьёзно об этом. Тебе точно есть ради кого меняться. А мне уже надо идти… Завтра непростой день…

И я вновь почувствовала себя никем. Просто вещью, которую выбрасывают за ненадобностью. Отвратительное чувство. Он снова уходит, у него дела, Жизнь, а я остаюсь одна… со своими тяжёлыми мыслями… со своими огромными проблемами, которые никто за меня не решит.

Он молча оделся, пока я восхищённо и жадно смотрела на его прекрасное накаченное тело, взял свои вещи, после чего подошёл ко мне.

– Я позвоню, – сказал он, и поцеловал меня в лоб. Как это было ужасно! Почему он обращается со мной как с маленькой глупой девочкой?!

– Всё так просто?! Ты просто вот так уходишь?! – не сдержалась я.

– Ты должна понимать, что у меня есть дела, это нормально. Я не могу постоянно с тобой находиться…

– Ты так говоришь… Как будто ничего не было! Ты не можешь или не хочешь быть со мной?! – эмоционально выпалила я, чувствуя, что меня начинает трясти.

– Ты сейчас начинаешь снова вести себя по-детски, пытаясь удержать меня упрёками и слезами. Не нужно накручивать себя. Мы взрослые люди, ты должна это понимать. Не нужно всё усложнять, не нужно говорить мне, что я должен делать.

– По-моему, только ты говоришь мне, что я должна делать, – справедливо заметила я.

– Не нужно требовать что-либо по отношению к себе. Ни от кого. Это не приведёт ни к чему хорошему.

Я была очень зла и не понимала, чего хочу: чтобы он остался или чтобы ушёл.

– Я не хочу, чтобы ты плакала, чтобы страдала и мучила себя. Подумай над тем, что я тебе сказал. А позже я позвоню, и ты мне расскажешь, как будешь действовать, чтобы изменить свою жизнь, – произнёс Эрик, кладя в задний карман джинсов телефон.

– Точно позвонишь? – спросила я.

– Точно, – сказал Эрик, улыбнувшись, после чего пошёл к выходу.

«Мне надо жить, я буду жить… несмотря ни на что. Теперь я точно должна», – подумала я, после чего уткнулась в подушку, которая ещё хранила на себе его запах.

***

Я не понимала толком, почему, но я была в хорошем расположении духа несколько дней, несмотря на то, что Эрик под предлогом важных дел ко мне не приезжал. Я не хотела думать об истинных причинах, я лишь уговаривала себя каждый день просто ещё немного подождать. Каждый день я слушала музыку, думала о нас и работала. Я понимала, что самое прекрасное, что есть в моей жизни из материальных вещей – это мои работы, которые я искренне люблю. До того времени я очень редко рассматривала свои работы, но в тот период мне хотелось наслаждаться ими. Странно, но они казались мне почти совершенными. Я понимала, что мои картины – это моё богатство, это то, что мне дорого, но с другой стороны, я понимала, что готова была отдать все свои работы и вообще всё, что у меня есть, только бы быть с ним, всегда. Конечно, разум возвращался ко мне, но ненадолго, большую часть времени я находилась в какой-то эйфории, которую, как подозревала, сама себе придумала, нарисовала в своей голове. Но мне хотелось обманываться, лишь бы не возвращаться к своим тяжёлым мыслям, лишь бы только не погружаться снова в свой страх. Я так хотела чувствовать внутри себя гармонию и целостность, а не зависимость и неполноценность. Тогда мне не было плохо одной, но я осознавала, что очень скоро страшное состояние может вернуться… если не вернётся он.

Как-то раз, просматривая посты в ленте одной соцсети, я наткнулась на стихотворение, строки которого были поразительно точными, правдивыми и… снова будто написанными для меня. Начиналось оно с фразы: «Никогда не стой на месте, слышишь?». А дальше шли такие строки, которые моментально попали мне в самое сердце: «Если вдруг споткнёшься – помощи не жди. Только сильным открываются все двери. Как бы страшно тебе не было – держись. Не смотри назад, не смей совсем сдаваться. Если сдашься – проиграешь. Это жизнь. Непростительно слабеть и поддаваться»[7 - Стихотворение Зураба Хараишвили]. А последние строки стали для меня последней каплей: «Никогда не стой на месте, слышишь? Нет. Остановка может стать смертельным ядом…» Невероятно! Почему не я написала эти строки? Ведь я как никто знаю о том, что значит поставить свою жизнь на паузу. Я никогда раньше не думала, что жизнь можно остановить. Я не думала, что мы в силах! Оказывается, течение жизни и её наполненность зависит от нас самих. И эти строки говорят о том, как в жизни будет на самом деле, какие будут последствия неправильных решений. «Никогда не сдавайся» – это не просто красивая мотивационная фраза, это приказ тем, кто хочет Жить! Сдаваться нельзя – наказание будет беспощадным. А я сдалась… Но, если честно, я не думала, что всем будет настолько всё равно, да, я ждала, что кто-то вытащит меня… Но этого не смогла сделать даже мама. А сейчас… жду ли я помощи от Эрика? Конечно, жду, не стану вновь врать себе. Я уже требую от него слишком многого, и от этого мне становится страшно. Мне страшно его потерять. И мне страшно его любить. Я спотыкаюсь о собственные мысли, я не доверяю своим чувствам, я приказываю им исчезнуть, но только это совершенно невозможно. Можно ли приказать себе не любить? Наверное, нет. Но можно отключить мозг. И я старательно ищу способы, как это сделать раз и навсегда.

Дни пролетали так же быстро, как и всегда, и не были наполнены чем-то, что могло запомниться. Я писала Эрику, он односложно отвечал мне, что занят, что обязательно позвонит, но так и не звонил или звонил на пару минут, узнать, как мои дела и пообещать, что в скором времени приедет. Я не знала, что думать, поэтому старалась не думать ничего, просто жить так, как жила, правда, это уже не представлялось для меня возможным. Я несколько раз переписывалась с Натой, мы думали сходить вместе в один итальянский ресторан, но мне было понятно, что этого, скорее всего, не произойдёт, потому что у Наты своя жизнь, куча дел, тусовок и дружеских встреч. Ната пытается добиться красивой жизни любыми способами, она зациклена на роскоши, на «звёздных друзьях», на дорогих домах и машинах, хотя в лучшем случае ездит на такси и живёт у каких-то своих якобы друзей. Что интересно, о своей личной жизни Ната не рассказывает, но даёт понять, что постоянного партнёра у неё нет.