Наследник Йотунхейма

– Не стоит, сын гм… мой. Эйнхерии поскользнутся, – участливо отметил Один.

– Вы не хотели бы меня спросить? Разве это кхм… меня не касается? – принц постарался взять себя в руки и глубоко вдохнул. Давным-давно кто-то посоветовал ему в случае наплыва неконтролируемых эмоций, досчитать до десяти…

Раз.

– Да, именно тебя. В последнее время ты и твои поступки… не знают меры, и мы....

Два.

– … на семейном совете… – "который прошел без меня, ну как же – я ж не член семьи, так, приёмыш!", – решили, что тебе стоит набраться ответственности…

Три

– … и свободного времени у тебя будет не так много, о ком-то же тебе надо заботиться, теперь ты поймешь, что значит "семья"…

Четыре

– … то есть "своя семья". Почти уверен, что жена скоро подарит тебе наследника…

Пять.

– А я стану дядей! Надеюсь, те, которых она тебе родит, будут хоть немного на нас похожи, а то, брат, знать, что твой племянник… сводный… – конь, или там змей… Это как-то…

Не вышло.

– Как-то как?! Что, я тебя удивил, брат? Я и тебя удивил, ВсеОтец? Кого еще?! Ну, что замялись?! И почему тут так мало народу, вроде бы сегодня зал открыт для аудиенций?! Давайте еще Совет Девяти Миров соберем, пусть они по очереди выскажутся, им вечно есть, что кинуть мне в лицо! – Локи так разошелся, что, казалось, еще немного, и его голос достигнет самой высокой ноты, – а на счет племянников, мой брат и мой друг, спешу тебя огорчить – их не будет!

– Это еще почему? – Тор продемонстрировал такой глупый и недоуменный вид, что Локи захотелось вырвать из ближайшей колонны копье и запустить им в брата.

– Да потому что я не лягу с той, кого подкинули мне в кровать с монаршего разрешения! – бархатные портьеры на высоких окнах замерзли от кистей бахромы до колец на карнизах. Треснуло несколько стекол.

– Нет, ты сделаешь так, как Я скажу! – Один вскочил с трона, взмахнув синим плащом, и громко стукнул копьём Гунгнир, заменявшим ему магический посох. – Потому что я еще тут конунг! Потому что Твоя жалкая жизнь в Моих руках! Потому что все, что сейчас происходит – для тебя и твоего же блага! Тебя стоило бы четвертовать за то, что ты сделал – а ты женат на принцессе крови! Имей благодарность!

– Ну, спасибо…

– Молча-а-ать! – рявкнул конунг, вновь стукнув об пол концом посоха. Тор забегал взглядом, испытывая непреодолимое и столь редкое для него желание спрятаться куда-нибудь. Стража пригнулась. Фригг едва дернулась было в сторону младшего сына, в древнем, как мир, материнском порыве защитить дитя, пусть даже известное своим уровнем магии и недавно отметившим трехтысячелетний юбилей. Вот только Локи продолжал стоять с гордо выпрямленной спиной и нагло смотреть вверх. Словно ничего не значили для волшебника ни десяток ступеней до трона, ни сам символ власти, ни его владелец.

Один отдышался и гневно посмотрел на Локи, внутренне даже ужаснувшись его стойкости – надо же! До чего уверенная мелкая дрянь! Определенно была допущена серьезная ошибка в воспитании, но стойкости он приемного сына научил, ничего не скажешь.

– Ты женат – и смирись с этим. Будь добр, покажи себя хорошим мужем и постарайся всем доказать, что тебя вообще можно пускать на порог! Мы могли бы без этого обойтись, но это ты вынудил нас к такому решению! Если тебе претит моя воля, можешь считать, что это – династический союз для упрочивания нашего положения! Ты прекрасно знаешь, что Девять Миров в крайне нестабильном состоянии, брак с Муспельхеймской принцессой может оградить нас от угрозы по имени Сурт.

– Сурт нам не враг! – фыркнул Локи.

– Пока что, – ВсеОтец потер длинным костлявым пальцем висок, – нет. Но он вспыльчив и несговорчив. То, что его дочь здесь – подарок судьбы, и ты не имеешь права подвести всё, что мы строили так долго! Брак с ней явно тебя не затруднит – не слишком сообразительная девка попалась. Впрочем, тебе же лучше! Дети не из головы матери вылупляются!

– Как скажете, ВсеОтец, – Локи склонил голову. Один поймал себя на том, что вздохнул с облегчением. Тор медленно поднял подбородок, и тут Локи произнес:

– Я признаю ваше решение о моей женитьбе. Хотя все мое существо противится этому. Но мужем я ей не буду.

– Что значит, не буду? – подал голос Тор.

– То и значит, брат! Вы можете связать меня формальностями, но ничто меня не заставит быть этой девице мужем! Я не желаю быть с ней рядом, не желаю заводить с ней какую-то ни было семью, я не желаю делить с ней постель. Так яснее? В отличие от некоторых, я не испытываю удовольствия быть политической пешкой! Я и так в этой поганой роли с самого моего рождения, и на сей раз – довольно!

– Значит, так! – Один приложил обе ладони к лицу, будто стирая с него одно выражение и заменяя на другое, – я лично прослежу за тем, чтобы ты каждый вечер проводил со своей женой. Ты будешь рядом с ней, когда она будет засыпать, и постараешься сделать так, чтобы весь Азгард поверил, что ты женат и счастлив в браке!

– Вы не можете! Это низко!

– Ты же, говорят, – Бог Вранья – для тебя труда не составит!

– Я не стану этого делать. Мне слишком ценно мое личное время!

– Ты будешь делать так, как я скажу, иначе гнить тебе в корнях Иггдрасиля до тех пор, пока и он не сгниёт. А когда сгниёт – я посажу новое древо, и пусть оно гниёт! Вместе с тобой! Охрана! – Один сел обратно на трон. – Проводите Принца Локи в его покои. И выйдет он оттуда только тогда, когда его жена будет отходить ко сну, чтобы он лично мог пожелать ей мирной ночи!

– Вы пожалеете об этом, мой конунг! – прошипел Локи. – Клянусь вам, день, когда вы меня решили женить на этой муспельской девке, вы ещё вспомните!

– Не сомневаюсь. О всяком добре, что я для тебя сделал, я уже пожалел! – Один стиснул подлокотники. – А теперь – пошел вон! Будь добр, хотя бы сгинь с достоинством!

В чем плюс хорошей стражи? У них всегда каменные лица. Свои эмоции и отношение к происходящему они выражать не имеют права, но Локи почти кожей ощущал, как суровые воины в мыслях смеются.

Весь Азгард будет смеяться.

Можно было только представить себе насмешливые рожи первых придворных особ, когда они увидят младшего принца, этого занозу и кость в горле у каждого второго во дворце, под руку с пухлым невнятным чудовищем, с серой мышью, с…

Локи вскипал, покорно следуя в шаг с сопровождающими его стражниками-эйнхериями. Ему придется приложить много усилий и держать себя в железной узде, чтобы делать вид, что ему всё равно.

Дело было даже не в факте династического брака – рано или поздно это бы случилось. Локи не был готов в данное время.

Надо было срочно искать какие-то выгодные стороны, хотя бы для утешения себя, но Локи их не видел. Ощутимо земель не прибавится, Муспельхейм – не самый доступный из Миров. Туда даже Один был не вхож, что говорить о ётуне! Локи слышал отчёты о том, как несколько самых храбрых воинов Утгарда, ётунской столицы, попытались пересечь границу с Муспельхеймом. Они не продержались там и минуты, упали замертво, не успев издать и крика. Позже лекари, осмотревшие тела ётунов, ужаснулись – магическая защита, которой первопроходцы не поленились запастись, не помогла. Внутренности смельчаков были сожжены дотла одним воздухом огненного мира.

Наследники? Принцесса не красива, её аура не показывает ничего особо выдающегося. Любой плод союза с ней был бы просто растратой бесценного магического потенциала!

Да и к чему ему наследники? Йотунхеймом править? Этой глыбой льда и камня?! Локи и сам редко появлялся на родине, предпочитая предоставить правление Князю Триму – достаточно исполнительному и верному настолько, насколько может быть способен ледяной великан. Наместник был истинным ётуном и на вид, и по убеждениям, в отличие от рождённого, что греха таить, не с той стороны одеяла, Локи. Для ётунов синяя скуластая, красноглазая, с торчащими зверскими клыками морда Трима выглядела куда более достойной доверия, чем ехидное бледное лицо Локи. Лицо того, кто просиживает, в отличие от Трима, штаны в тёплом и сытом Азгарде, пока народ Йотунхейма вымирал и голодал. Трим же разделял горести ётунов вместе с ними и поддерживал, как мог. Любая попытка убрать с престола великанов того, кому они, пусть не сразу, научились доверять, привела бы к страшному конфликту, или, того хуже, войне.

Этого не желал никто из богов.

Радости супружеской жизни? С ней?! Локи так и хмыкнул – тоже нашлась боевая подруга! Ни ступить, ни молвить! Когда улыбается – хмыкает, когда хихикает – наверняка хрюкает, и эта дурацкая привычка, которую Локи успел подметить даже за короткий разговор – чуть что убирать прядь за ухо и глаза в пол отводить! И это – принцесса! Хорошо ещё, что от Сурта его клыки не унаследовала!

Локи считал себя великим шутником, хотя шутки у него были по большей части попросту злые. Но сегодня Тор и Один его обскакали.

* * *

Тем временем Один со вздохом откинулся на спинку трона и потёр лоб ладонью. Тор поклонился матери и поспешил удалиться с допустимой для церемониала скоростью. Фригг несколько раз с усилием выдохнула воздух, отчего её узкие ноздри и длинные кончики эльфийских ушей затрепетали, и вновь воззрилась на мужа с нескрываемым гневом.

– Итак, Ваше Высочество, вы объявили сыну решение. Нравится результат?

Конунг богов махнул рукой стражникам. Эйнхерии вышли из зала и закрыли за собой все двери, оставив монаршую чету наедине. Фригг встала с трона, гордо подняв голову, вслед за ней медленно заструились серебряная накидка и длинный белоснежный шлейф. От движения всколыхнулись пушистые перья цапли, украшающие высокий стоячий воротник накидки и сложную причёску из поднятых на затылок и переплетённых кос, замерцали в ушах искрами серьги, оставив отсветы на длинной шее. Когда дротнинг[11 - Дротнинг – королева (жена конунга).] повернулась к мужу, он вышел из тени собственных мыслей, привлеченный отблеском золотого пояса жены и звоном неизменной связки золотых церемониальных ключей на нём.

– Чуть менее достойно, чем я думал, но всё же Локи принял его. Как видишь, беда оказалась быстро улажена.