Немир

– А я говорю: нет! – отрезал Галахад. – Я – король, и ваши законы мне ни к чему.

Он сделал шаг к обрыву, обернулся, и проговорил, обращаясь к Сантариалу:

– Можешь идти куда угодно, только не ходи за мной. Ясно?

И он покинул их, впрочем, свернув в сторону, противоположную той, куда отправился Дарслаг. Но для Арона всё только начиналось.

– Стойте! – властно сказал Сантариал.

Оглянувшись, Арон увидел примерно то, что ожидал: четверо смотрели на него во все глаза; ни один из них его не одобрял.

– Чего тебе надо, а? – устало сказал он, присаживаясь на корточки рядом с архаиком.

Ответный взгляд Сантариала был таков, что Арон ощутил себя бабочкой, наколотой на булавку. Или червяком, втоптанным в грязь. Если бы Сантариал решился дать целителю пощёчину, это было бы менее болезненно.

– Знали бы Вы, как близки были к той черте, откуда нет возврата, – медленно и чётко проговорил он. – И ничто Вас не спасло бы!

Несмотря на поэтичность метафоры, архаик свято верил в то, что говорил – это было несомненно. Арон обалдел. Другого слова здесь не смог бы подобрать даже личный летописец Магистра Немира. «Каким дураком я буду выглядеть в собственных мемуарах!» – мелькнуло у него. Наверно, из-за этой мысли, которая порядочно его разозлила, Арон сделал то, что сделал. Он поднял руку. Увидев это, Сантариал улыбнулся: так мог бы улыбаться Ангел Зла, встретив в Аду своих лучших друзей.

«Дальнейшее трудно передать словами» – обычно пишут авторы в романах, намекая, что лучше один раз увидеть. Но, даже оказавшись непосредственным свидетелем, Ленни так и не был уверен до конца, что же произошло. Сантариал съёжился у ног Арона, его била крупная дрожь. Стоявшие рядом слышали его прерывистое дыхание вперемежку со всхлипами, все видели, как он, корчась, словно от тяжкой муки, пытается собраться, встать на ноги… А над ним простирал ладонь тот, кто час назад заставил бежать целую армию.

Ленни созерцал эту сцену, находясь в глубочайшем шоке. Впервые на его глазах происходило медленное убийство. Внешне Арон не делал ничего, но Сантариал, распластавшийся на земле, походил на жертву зверского насилия. Что-то словно пожирало архаика изнутри. Обхватив себя руками, он пытался удержать это, не дать ему вырваться и уничтожить всё вокруг. Поглощённый происходящим, Ленни не видел и не слышал ничего; и всё же какие-то звуки извне находили путь к его сознанию. Например, голос Амбера:

– Рамзес, ты не сделаешь этого, слышишь?! Не станешь снимать на видео! Откуда у тебя вообще… дай сюда!!!

Помощи от Хранителя не дождёшься, понял Ленни, оставалось надеяться только на себя. Возможно, Сантариал порядочно досадил жителям Немира, однако Ленни не мог позволить ему скончаться в страшных судорогах прямо посреди пустоши. Подбежав, он попытался поднять Сантариала, но тот оттолкнул его руку. По подбородку архаика текла кровь из прокушенной губы.

Ленни разогнулся, посмотрел Арону в глаза.

– Перестаньте, – тихо сказал он, голос предательски вибрировал. – Не надо никого убивать… больше.

Это окончательно доконало Арона. Носком сапога он тихонько подтолкнул Сантариала, который задыхался, извиваясь в пыли, и тот перевернулся на спину. Жадно вдохнул воздух, запрокинул голову и захохотал резко и надрывно. Увернулся от объятий подоспевших Амбера и Ленни, грохнулся на землю и продолжал хохотать. Всё стало очевидно. Смеяться так можно было только от одного…

Ленни никогда не видел Хранителя таким. Казалось, тот буквально воспламенился от ярости. Широко шагнув, Амбер заступил дорогу покрасневшему от натуги целителю.

– Так не делается! – воскликнул он, задыхаясь. – Это, по меньшей мере, неспортивно! Вы знали, что он боится щекотки, и вызвали у него сходные кинестетические ощущения!

– Неужели? Откуда бы мне это знать?

– Вы знали! И Вас это не остановило!..

– Я что, должен был открутить ему голову? – с кроткой печалью спросил Арон. – Могу я хоть раз обойтись без этого? Или нет? – он по очереди оглядел собравшихся, словно пытаясь что-то прочесть на их лицах, но ответные взгляды его не порадовали. – Не могу! М-да…

М-да… Это только в книжках герои произносят значимые фразы, догадался Ленни. В реальности, по крайней мере, в этой самой реальности, герой так же мямлят, как и обычные смертные.

Паника отпустила Сантариала, как только отпала необходимость глубоко дышать через рот. Будь архаик диким зверем, он набросился бы на Арона и перегрыз ему горло… а так целитель спокойно повернулся к нему спиной.

– Подобные Вам удивляли меня всегда, – вскользь заметил он. – Правду говорят, что вы сделаны из песка, потому что Творец пожалел лучшего материала для вашего племени… а держитесь так, словно по другой земле ходите. А я даже убить Вас не в состоянии.

– И что же мешает? – живо поинтересовался Сантариал. Видно было, что он готов потерять сознание от бессильной злобы.

– Чувство юмора, – буркнул Арон и пошёл прочь.

Не прошёл он и десяти шагов, как столкнулся с королём. Галахад в изумлении разглядывал меч, выбитый из рук архаика. Его самые фантастические предположения обретали плоть, выстраиваясь перед ним в колонну; и это была гораздо более опасная армия, чем сборище трудновоспитуемых гигантов! Меч был фальшивым: ничего общего со старинным благородным оружием героев. Галахад, конечно, подозревал что-то подобное, но какова наглость!..

– Я вывел его из строя, – произнёс целитель; в его голосе не было оживления, только усталость и гордое осознание исполненного долга – воистину благородное сочетание!

– Боюсь, ты поторопился, – отозвался Галахад, оглядываясь на вершину, с которой подоспевшие гиганты только что утащили своего полуживого предводителя. – Я хотел спросить его об этом.

Он показал Арону меч. Тот взглянул, и его глаза расширились.

– О-о, проклятье, – простонал целитель. Галахад кивнул.

– Насколько я помню, древние волшебники никогда не касались настоящей стали, – сухо проронил он. – Так, стало быть: приятно познакомиться!

– Чума!

– Наоборот, это гениально: теперь мы знаем, кто он такой, а он в курсе, чего от нас можно ожидать. Друг мой, что-то мне подсказывает: Ваш спектакль со спецэффектами был несколько излишен.

Глубоко подавленный, целитель собирался кивнуть, но не смог даже этого. Он повесил голову, и уже не поднимал её.

– Ну вот, – разочарованно протянул Рамзес, запихивая видеокамеру в сумку, – все ушли.

– У меня заложило уши, – озабоченно сообщил Ленни, трогая пальцем перепонку. – А что, конфликты обязательно разрешать с таким грохотом?

– Ну что ты, конечно! Во всякой войне самое главное – психическая атака, которая деморализует врага и заставляет его обратиться в бегство! – убеждённо отозвался Хранитель Архива.

– О да! – сардонически фыркнул Рамзес. Ленни поёжился, вспомнив Сантариала, замершего в эпицентре магического вулкана. Даже оставаясь всего лишь воспоминанием, картина эта поражала своей неестественностью и вгоняла в жуть.

– Он был полностью деморализован, это уж точно, – продолжал глумиться Рамзес. – Видали, как улепётывал? – он сопроводил эту фразу издевательским жестом. Амбер опустил глаза.

– Ну, не всё и не всегда получается идеально…

– Ничто и никогда, ты хотел сказать!

– Рамзес, – выпалил Амбер, набрав побольше воздуха, – мне очень нужно с тобой поговорить. Можно тебя на пару слов?

Он отвёл (вернее сказать, оттащил) бывшего практиканта в сторону и принялся что-то ему втолковывать. Рамзес вёл себя вполне мирно: видно, понимал – это как раз тот случай, когда лучше притвориться, будто ты со всем согласен. Ленни, которого это, вроде как, не касалось, остался один на один со своими мыслями и ощущениями, и было ему довольно мерзко. Хотя с чего, если разобраться?.. Ведь всё закончилось хорошо…

Глава двенадцатая

Надеюсь, если наши пути опять пересекутся, я успею смыться до того, как Вы меня увидите.

Сильвана де Мари

В середине первого месяца лета Ленни ушёл из Архива куда глаза глядят. Не насовсем, конечно; но впервые он выбрался в Город, чтобы просто бесцельно побродить. За короткий период в его жизни случилось столько всего, что требовалось переосмыслить, но как раз этого он делать не собирался. Хватит с него! Смутные движения души, её неясные порывы и намёки ослабили его рациональное «я», ещё не пришедшее в себя от череды последних событий, и Ленни, наконец, им поддался. Место под названием «Куда угодно» существует в любом измерении, и те, у кого однажды возникала необходимость в бегстве от себя самого, понимают это без объяснений.

На самом деле такие настроения были естественны, но Ленни не мог этого знать. Подобное испытывал всякий, кто хоть на миг бывал окутан величественным сиянием короля сильфанеев. Ностальгия по этому небывалому свету возникала, едва Галахад уходил, а уходил он всегда. К счастью, Ленни не сознавал этого полностью, и все свои метания относил не к прошлому, а к будущему, считая это предчувствием грядущих катаклизмов…