Правило номер 8. Погружение. Часть 1

После того, как тропа начала забирать вверх сильнее, и сузилась, – лицо Стеллы подверглось настоящей атаке многочисленных веток деревьев. Некоторые, казалось, будто специально норовили уколоть её в глаз, но чаще они просто путались в её растрепанных волосах.

Пару раз случалось и такое, что, для того, чтобы помочь себе подняться на очередную возвышенность, девушка цеплялась рукой за кажущийся совершенно безобидным кустарник. Оба раза она чувствовала, при этом, сильную колющую боль, одёргивала руку и видела, что в ладони её осталось несколько противных маленьких колючек.

Когда Стелла поднялась достаточно высоко для того, чтобы деревья, – до этого густым лесом окружающие её, – начали редеть, она принялась то и дело поскальзываться и падать.

Из-за дождя почва под ногами совершенно размягчилась, – став чересчур податливой, – и Стелла, всякий раз укатываясь вниз, в панике хваталась за всё, что попадалось ей под руку. Первый раз она вцепилась в знакомый ей уже кустарник с мелкими, невидимыми глазу колючками. Следующие два раза она ухватилась за ветки других видов кустов, – которые вытягивались из влажной почвы под напором её веса примерно с той же лёгкостью, как спелая морковь выскакивает из огородной грядки под рукой человека.

Страшнее всего был тот раз, когда девушка проходила по одному из отвесных участков, где тропа совершала заворот почти что на самом краю пропасти. Поскользнувшись в том месте, она едва успела ухватиться за пучок травы, который, естественно, через секунду оказался вместе с корнями у неё в руке. Только лишь вкопавшись пальцами обеих рук в почву, – сломав, при этом, последние целые ногти на руках (из тех, что она не успела сломать ещё вчера), Стелле, всё же, удалось успешно предотвратить своё падение.

Потом она поднялась ещё выше.

Намного выше.

Отдыхать, – стоя на открытых площадках на одном месте по несколько минут, – уже не получалось. На той высоте, где бывшая школьница сейчас находилась, температура воздуха была довольно низкой, – и это не говоря о том, что на Стелле, к тому времени, не осталось сухой нитки.

Волосы продолжали лезть в ей глаза, и она постоянно заправляла их за уши, забывая, при этом, о своих измазанных в грязи руках.

Стоит ли упоминать, во что превратился, после многочисленных падений, подаренный только вчера заботливой Лаурой комплект одежды…

Следуя всё выше по тропе, Стелла глядела теперь не по сторонам вовсе, но под ноги. На особо опасных участках она старалась держаться ближе к деревьям.

Через некоторое время Стелла заметила, что звуки дождя ослабли. Теперь, получив возможность разглядеть что-то, помимо густой дождевой завесы перед своим лицом, она начала изредка поднимать свой взгляд от земли.

Поскольку волосы, к тому моменту, она туго стянула лентой (которую совершенно случайно нашла в кармане своих новых штанов) они больше не цеплялись за ветки.

Дышать, из-за крутизны подъёмов, временами было по-прежнему тяжело, – тем не менее, Стеллу это больше не огорчало: по крайней мере, она больше не мёрзла.

Кроме того, взобравшись на очередную возвышенность, – позволить себе, наконец, вдохнуть полной грудью, было даже приятно: запах еловых веток и смолы дразняще щекотал ноздри и, проникая в лёгкие, казалось, наполнял их самой жизнью.

По прошествии ещё какого-то времени (уже после наплыва радости, вызванного горным воздухом) на девушку вновь накатило чувство усталости.

Каждый раз поднимаясь ещё выше на очередной склон, Стелла думала о том, что вот она, – вершина, – её скоро должно быть видно.

Но, тем не менее, вновь и вновь за пустым пространством неба возникала очередная возвышенность.

Подъём стал казаться бесконечным.

Даже запахи леса перестали радовать.

Помимо всего прочего, очень хотелось пить, но, – хоть дождь полностью так и не окончился, – падал с неба он мелкими брызгами, и нигде вокруг не наблюдалось емкости, в которую можно было собрать хоть немного дождевой воды.

Когда терпеть жажду стало совсем уж невыносимо, Стелла сошла с тропы на ровный пятачок каменистой земли, лишённый растительности, сложила руки вместе, и с надеждой посмотрела на свинцовое небо.

За несколько секунд её ладони наполнились некоторой влагой, и Стелла с жадностью втянула её губами. На короткое время маленький глоток воды дал успокоение, но это продолжалось, к сожалению, совсем не так долго, как ей того хотелось бы. Уже пару минут спустя Стеллу вновь начала терзать сильная жажда.

В конце концов, окончательно осознав тщетность своих действий в попытках преодолеть неугасающее желание пить, Стелла придумала для себя новый способ избавиться от него.

И, когда она увидела перед собой каменный, выдающийся далеко вперёд выступ, – она немедленно к нему устремилась.

С этого скального образования в ясную погоду наверняка открывался великолепный вид на долину – и даже сейчас, когда дождь начал постепенно преобразовываться в густую морось, – верхняя часть зоны видимости долины, – с обрывистыми склонами, деревьями и водопадами, – проглядывалась отсюда весьма чётко.

Нижняя зона, при этом, оставалось пока скрытой остаточным маревом от дождя.

Марево это, правда, к своей чести служило не только лишь помехой: скрывая собой истинную высоту, на которой сейчас находилась Стелла, оно придавало внушительной долине свой мистический окрас романтической опасности.

Картина, представшая перед её взором, показалась ей приятной, и Стелла, – даже несмотря на усталость, – некоторое время не без удовольствия любовалась ей.

Ей было очень жарко, поэтому она тихо сидела на камне, переводя дыхание и убеждая себя в том, что через кожу она сможет напитать свой организм необходимой ему влагой.

А затем, – совершенно неожиданно, – Стелла услышала недалеко от себя знакомые звуки.

Обернувшись, она увидела прямёхонько за своим плечом маленького чёрного дрозда.

Птица, уцепившись обеими лапками за ветку ближайшей ели, раскачивалась на ней, будто на качелях, и смотрела на девушку точь-в-точь, как вчера вечером: склонив на бок голову. Чёрные глаза, окаймлённые в золотистую оправу ярко-жёлтого оперения, сверкали, будто две большие бусины.

– Ой, это опять ты. – Выдохнула Стелла. – Ты-то что здесь забыл? Лети домой – пока не вымок.

Звонко щёлкнув клювом, дрозд, – будто послушав совета, – перепорхнул на ветку расположенного в начале подлеска низкорослого кустарника.

Стелла, не удержавшись от любопытства (неужто птица и правда решила её послушать) склонившись, прошла следом – сквозь коридор низко свисающих еловых ветвей.

Сюда, под сень елей и сосен, ветер почти не проникал.

Капли дождя тоже были очень редкими.

Оказавшись во мраке тенистых зарослей, Стелла сразу и не разглядела, куда подевался дрозд. Только приглядевшись повнимательней, она заметила его: тот сидел на земле, недалеко от неё, – посреди «ковра» засохшей хвои – казалось, проверяя, идёт ли она за ним.

Вдруг, – как и тогда, в сумерках, – дрозд удивительно сладкозвучно засвистел, а после, – на своих тонких чёрных ножках, – почти вприпрыжку побежал прямо по листьям ещё дальше в лес.

Стелла незамедлительно поспешила за ним.

Пахнущие хвоей и смолой ветви с каждым метром опускались всё ниже и ниже.

В конце концов, чтобы не упустить птицу из виду девушке пришлось даже опуститься на четвереньки.

В глубине леса освещение совсем оскудело.

Поскольку кроны деревьев на этом участке сходились меж собой очень плотно, – подобно естественной крыше, – дождь сюда не попадал вовсе.

Ещё через несколько шагов Стелла услышала звук журчащей воды, и ей сразу стало ясно, что этот новый звук отличен от дождя.

Вскоре Стелла очутилась на маленьком участке земли, на котором она смогла выпрямиться почти в полный рост.

Напротив этого участка, прямо под растущим на некотором возвышении стволом старой ели, вперемешку с землёй виднелось нагромождение покрытых зелёным мхом камней.

Сверху, из-под корней дерева, по камням вниз сбегал крохотный, но уверенно текущий ручеёк. Внизу же, на земле, в окружении тех же мшистых камней, располагалась небольшая, – шириной с две растопыренные человеческие ладони, – заводь, с совершенно прозрачной водой.

Маленький чёрный дрозд стоял на самом краю маленького водоёма. Взобравшись на почти что полностью погружённый в воду камень, он, – покрутив хвостом, – наклонился вниз, затем набрал в клюв воды, выпил. Потом, ни с того ни с сего, он вдруг резко запрыгнул в водоём и начал плескаться в нём, разбрасываясь во все стороны каплями.