Правило номер 8. Погружение. Часть 1

Вплотную к кровати прилегала прикроватная тумбочка с тремя отделениями, имеющая, – так же, как и кровать, – основание в форме круга. Крышку тумбочки прикрывала вязаная салфетка, на которой покоилась бурая, вся в наростах, морская раковина весьма внушительных размеров.

Занавеси в пол, – спускающиеся с перекладины под потолком по обе стороны от полукруглого окна, – были, почему-то, разных цветов: одна бордовая, вторая – тёмно-зелёная. Рядом с окном стояло так же круглое плетеное кресло.

Далее вдоль этой же стены располагался длинный-длинный, – переходящий затем и на смежную стену, – угловой книжный шкаф. Упирался это шкаф, – заполненный книгами, рукописями, и стоящими между ними на полках разнообразными предметами, – в закрытый отсек неровной формы.

Отсек занимал немногим меньше четверти всего пространства помещения. Дверь, служившая в него входом, находилась в паре метров от входной двери в основную комнату.

На участке между двумя этими дверьми стоял плотно прижатый к стене небольшой платяной шкаф, – имеющий тот же тёмный оттенок, что и прочая деревянная мебель в комнате.

Конечно же, Стелла не преминула заглянуть внутрь отсека.

Там скрывалась ванная комната, – с настоящим, пусть и не совсем современными атрибутами, положенными находиться в подобном помещении. Помещение ванной было так же, как и основное, частично выложено изнутри галькой, – на сей раз только лишь серого цвета.

В отсеке Стелла немного задержалась – нужно было привести себя в порядок после сна.

Пользование прелестями ванной комнаты заняло у Стеллы чуть более десяти минут. К сожалению, не хватило времени на то, чтобы полностью обмыться водой (это бы взбодрило её ещё больше), но что-то подсказывало девушке, что контрастный душ с утра ей и так будет гарантирован.

А так как времени, данного ей Лаурой, по ощущениям оставалось всё меньше, – из «комнаты-грота» под номером 523 девушка уже не уходила, а выбегала.

***

Звуки её шагов разлетались по пустующему коридору громким эхом.

Слишком тихо было вокруг, будто она являлась единственным обитателем этого многоэтажного «гиганта».

Этого ведь никак не могло быть на самом деле?

А может быть всё дело было в том, что здесь просто никто не вставал слишком рано?

Либо, наоборот – все уже давным-давно встали.

Кто знает…

Сбежать по лестнице быстро не получилось.

Отсутствие нормального освещения не дало как следует разогнаться, а острые выступающие части каменных украшений на перилах не оставили возможности хвататься за них в качестве подстраховки.

Наконец, под очередной удар грома Стелла, – толкнув от себя массивную входную дверь крепости, – выскочила на улицу.

Лаура ждала её почти у самого входа, и пока дверь открывалась, продолжала ещё первые секунды глядеть в сторону вершины хребта, что располагался напротив замка.

Стелла посмотрела туда же, – и в эту же секунду увидела, как тёмно-серое пространство у неё над головой осветилось ослепительно-яркой вспышкой молнии.

Разряд природного электричества длинной, огненной извилистой веткой пронзил сразу полнеба.

Через пару секунд снова прогремел гром.

Его звук был столь умопомрачительным, что Стелла подумала на секунду: сейчас небо точно расколется надвое, – а его обломки упадут на землю, придавив собой все живое вокруг.

Наверное, во всём виноваты были горы, усиливающие эхо, но звук показался девушке настолько ужасным (да ещё и вкупе с этой неимоверно длинной молнией), что ей вдруг очень захотелось куда-нибудь спрятаться.

– Мне что, правда нужно подняться на самую вершину именно сегодня?

Признаться честно, Стелла была бы рада услышать о том, что в связи с неприемлемыми погодными условиями ее восхождение «переносится» на завтрашний день, а сейчас ей можно подняться назад в комнату и остаток дня проваляться в кровати.

– Непременно сегодня, дорогая. – Лаура, судя по её нежной улыбке проповедницы, похоже, была только рада тому грохоту, от которого закладывало уши. – Следуй тропе – вот этой, широкой, прямо уходящей от главного входа. Никуда с неё не сворачивай. Тропа выведет тебя к самому подножию горы. У подножия ты увидишь другую тропу: ту, что приведёт тебя к вершине. Тропа наверх одна, так что не бойся заблудиться.

– Вы не пойдёте со мной?

Лаура сегодня была вновь одета в белое платье, только на этот раз из более плотной ткани и без кристаллов. Тем не менее, даже в отсутствии явных украшений это платье совершенно не походило на одеяние, в котором можно было бы путешествовать по горам.

– Нет, я пойти с тобой не могу. – Подтвердила опасения девушки Лаура. – Каждый избранный, прибыв сюда, в этот мир, должен впервые проделать данный путь самостоятельно, в одиночестве. Я лишь должна была направить тебя.

– И что мне делать там, наверху, когда доберусь?

– Ты поймешь это сразу же, едва только достигнешь цели. – Лаура продолжала улыбаться.

Стеллу это начинало уже не на шутку раздражать. Если бы не благодарность Лауре за вчерашнее, девушка сейчас бы за ответным словом в карман не полезла.

Блаженные всегда выводили её из себя.

Впрочем, не стоило забывать о том, что Лаура была не просто блаженной: не считая того, что эта женщина помогла ей в трудную минуту, она являлась ещё и кем-то вроде ведьмы.

С последним, волей-неволей, приходилось считаться.

«Кстати, о ведьмах…»

– А есть какие-нибудь приметы для тех… ну, для избранных, которые поднимаются на вершину в первый раз? Вот, например, сегодня с утра гром гремит – это что может значить?

Женщина в белом загадочно поглядела на неё.

– Приметы – это то, во что мы верим. Как ты сама думаешь, что может предвещать данная погода для тебя?

«Что меня смоет с этой горы, не успею я и до середины её доползти».

Стелла покачала головой и молча пошла по той дороге, на которую ей указали минутой ранее.

Её собственное мнение по заданному ей же вопросу являлось ничтожным – и это было очевидно. В конце концов, у женщины в белом наверняка была куча других дел, помимо того, чтобы взбираться в грозу на горные вершины. И женщина эта имела полное право говорить всякую ерунду и без конца улыбаться, – хотя бы даже от осознания того, что это не ей вскоре предстояло корячиться под дождём – с утра пораньше, на высокий скалистый хребет.

***

Тропа, ведущая, – как сказала Лаура, – прямо к подножию, оказалась ровной, прямой, утрамбованной следами многочисленных ног. Стелла быстро шла по ней, лелея в мыслях слабую надежду на то, что она успеет достичь вершины до начала дождя.

Ещё немного побаливали ссадины на её теле, но они здорово поджили за ночь: похоже, мази, предоставленные длинноногой Лаурой, и впрямь были чуть ли не колдовскими.

Что касается мышц, то они, в отличие от кожи, по-прежнему болели довольно сильно, – причем, как девушке показалось, болели абсолютно все они.

– Это боль моей спасённой жизни. – Тихо произнесла про себя Стелла.