Судьба – тени прошлого

– Изельгаам – нелюдь. Ради него единственного можно сделать исключение.

– Эмма Фоллен, Династия Харт, прошу простить, но я сама решу, как мне действовать. Я прекрасно осознаю все риски касательно моего ребёнка, но уж лучше он не родится, чем будет носить имя такого ужасного человека. А насчёт убийства… Я считаю, что лучше уж я паду в честном поединке, чем поставлю свою честь на уровне с ним.

– Что же, цветок розы, мы ещё об этом побеседуем. А сейчас я вынуждена удалиться. Впрочем, как и ты, Эмма. Сегодня состоится первое полное собрание Совета Короны. Держим кулачки в надежде, что кончится всё тихо.

И они удалились под руку друг с другом. Лисан Лузвельт продолжила занятие. Не так давно она состригла волосы до плеч и начала завязывать хвост, что ранее для неё было совсем не привычно.

– Итак, господа и госпожи. Со всеми вами я не совсем знаком, но думаю, особого смысла это не имеет. В любом случае этот Совет отныне будет иметь минимум власти. Я не знаю, о чем думал мой дорогой внезапно погибший наставник и бывший король Невервилля, но я рассчитываю всё вернуть на круги своя. Первый вопрос, который стоит решить незамедлительно, касается документации и формальных письменных и устных законов. Как известно, каждый лидер государства должен взять определённое прозвище. Думаю, над этим вопросом стоит подумать всем нам. Дружным, так сказать, составом.

– Как насчёт Норберта Лучшего? Вам бы очень подошло, – с иронией произнёс Робб Лоун.

– И запоминается хорошо. Или… Думаю, Норберт Превысший тоже будет звучать бесподобно, – тут же съязвил Филипп Норман.

– Норберт Бесподобный… А что? Весьма красочно вас характеризует, согласны, друзья? – добавила Эмма Фоллен. На её сатирический вопрос все разом стали в том же тоне кивать и поддакивать.

Норберт Изельгаам сидел насупившийся, озлобленный.

– Так дело не пойдёт. Вы шутить вздумали? Страх потеряли? Я вам не Зельман, надо мной шутить вы не сможете. Я резво всех на место поставлю. Кто хочет первый отведать моей кары? – Мрачная тишина. – Вот и молчите. Я жду разумных предложений.

– Правильно, друзья, давайте говоришь откровенно и честно. Что же мы, право слово. Вам идеально подойдёт: Норберт Безумный, – выдал Марк Грет.

– Юноша, а у тебя колкий язык. Подойди ко мне. Ну же! – Голос Изельгаама был сух и страшен. Все присутствующие насторожились.

– Довольно, Ваше Высочество, давайте будем благоразумны, – вступилась Династия Харт.

Однако Изельгаам был настойчив и словно одним лишь взглядом довёл несчастного Марка Грета до своего кресла. Он шёл долго, ноги косились.

– Ну же, подойди поближе. Не бойся. Я чувствую, как твоё тело наполняется дрожью. – Глаза императора были широко открыты, а значки до безумия малы. От него исходил ужас и мрак, его длинный тонкий язык все норовил поглотить губу, подобно змее, поедающей свой хвост. До нечеловечности холодный тон и взгляд лишили дара речи министров. Все боязливо наблюдали за тем, что сделает Изельгаам. – Скажи мне, мальчик… Вот ты стоишь передо мной, весь облившийся потом, испускающий аромат страха… скажи мне: разве мы с тобой равны? Не молчи. Говори чётко и громко.

Марк Грет старался изо всех сил произнести хоть что-то, но губы словно слиплись. То могущество и жестокость, исходящие от императора, заткнули министра. Перечить тому, кто убил короля и кому это сошло с рук, было бы верхом безрассудства. Однако, видимо, Изельгаам ждал ответа. Грет, чуть заикаясь, произнёс, стоя перед императором, глядя ему в глаза, моля о пощаде:

– Разумеется, нет. Вы – император, а я лишь министр по… по… иностранным делам…

– Вернись на место, министр. Так вот. Хочу, чтобы вы уяснили: я не слабак, к которым вы, вероятно, уже привыкли. Я – Норберт Могучий. Таково моё прозвище. Запомните его, ибо теперь это имя для вас – есть имя самого Всебожества. Еще я подготовил на досуге список лиц, которых необходимо ликвидировать незамедлительно. Надеюсь на скорейшее исполнение.

Никто не выронил ни словечка, ни жеста. Лишь парочка из сидящих позволили себе с облегчением выдохнуть.

– Следующий вопрос касается территорий, которые мы оставили в покое, но которые, разумеется, необходимо зачистить. Все союзники Игъвара должны дорого заплатить за свою ошибку. В особенности это относится к островам Баго. Я желаю, чтобы вы подготовили команду для переговоров. Предложение будет следующее: либо Илмет Совари самолично подпишет указ о капитуляции и в дальнейшем примет мои условия, либо я сожгу дотла его земли, пройдясь армией.

– Это исключено! – воскликнула Династия Харт. – Флот Островов очень силен, нам ни за что не добраться до них. Нам потребуются года на то, чтобы построить хотя бы равный морской дивизион…

– В таком случае я просто перекрою им кислород. Прекращу торговлю и поставки. Их экономика не выдержит, и тогда они сами придут с мольбой о мире, – парировал Изельгаам.

– Не сработает, Ваше Величество. Баго – полностью самодостаточное государство. Они не зависят от континента. Илмет Совари – безголовая пустышка, но лорд Дезевон позаботился над тем, чтобы сотворить личного пса с зубастой пастью. Они выдержат блокаду, – вставила Эмма Фоллен. – Самый разумный ход – взаимовыгодный диалог.

Все присутствующие были ошарашены тем, что эти двое смогли что-либо сказать против мнения императора, учитывая, что только пару мгновений назад произошло. И несмотря на явный дискомфорт, с которым говорили дамы, всё же по ним было не сказать, что они чего-то страшатся.

– Вот как. Значит, мы первым делом уничтожим Южный Альянс. Затем, вооружившись их кораблями, атакуем Баго.

– Ваше Высочество, со всем уважением и почтением… но мы не можем вот так взять и накинуться на другое государство. Альянс проиграл, они выплатят контрибуцию, подпишут соглашение о мире и расформируют армию. Этого вполне достаточно… – уже робче протестовала Династия Харт.

– Нет уж! После всего, что мы пережили. После всех утрат и унижений. Я намерен ответить. Они познают всю мощь и гордость северного народа. Эти чёрномордые дикари почувствуют силу. И силой этой буду я!.. На этом всё. Готовьте приказы, – продекларировал император и неспешно, сцепив руки за спиной, направился к выходу из кабинета Совета Короны. – Помните… Я – ваше отныне всё.

Норберт Изельгаам спустился вниз и направился к тронному залу. Его мало волновала пустота дворца. Он подошёл к королевскому седалищу, этому полностью золотому креслу, выполненному в полном соответствии со званием человека, который должен на нем восседать. С довольной улыбкой он погрузился в него. Тело обдало холодом. Вокруг полная тишина. Ни души. Лишь огромный зал и император, сидящий на одиноком троне.

Вот значит, каково это, – размыслил про себя император. – Но… почему… мне здесь… не по себе? Я не этого хотел… Этот зал на деле слишком большой, а трон… он… высокий и холодный. Как Зельман проводил здесь месяцы безвылазно? Черт! Как же это всё… мерзко! Я, мать его, император! У меня в руках есть всё! К черту сентиментальности… очередная слабость!

Мысли отягощали его. Изельгаам вынул из внутреннего кармана капсулу с зеленоватой жидкостью. С жаждой смотрел на нее какое-то время. А затем выпил. Его взгляд смягчился, дыхание замедлилось.

– Да… Я – император! – И он громко засмеялся.

Внезапно в это мгновение в зале послышались шаги. Причём, шёл кто-то, судя по звону, в доспехах. И тут перед взором Изельгаама появился некто в балаклаве. В руках у него была сабля.

– Чего тебе надо? Заблудился? – спросил Изельгаам.

– Я пришёл по вашу душу, – ответил некто. Голос его был возбужденный и определённо молодой.

– Убить меня? – Раздался смех. Страшный и до безумия громкий, что аж потолки загудели. – Ну, посмотрим. Развлеки меня. – И император вынул огромный меч из специального приспособления в спинке трона. Меч был колоссальных размеров, как и сам самопровозглашенный правитель. Держать его могло только нечеловеческой силы существо. Однако Изельгаам использовал для него лишь одну руку.

Некто в балаклаве приготовился. Он встал в стойку и выставил саблю в боевое положение.

Но в эту же секунду с другой стороны зала раздался женский голос:

– Изельгаам! Пришёл час расплаты за мою семью!

Это была Лисан. Она держала в одной руке клинок, а в другой – щит.

– Лисан! – воскликнули и некто, и Изельгаам вместе.

– Сегодня прямо-таки мой день! Моя прекрасная супруга решила поздравить меня?!

– Руки прочь он неё! – вступился рыцарь в балаклаве. – Сегодня твой противник я.

– Кем бы ты ни был, но ты мне не противник. Я за секунду отделю твою голову от тела, болван.

– Ты ответишь за всё! За всё! За всю боль, что причинил мне и моей семье! Ты! Урод!

– Ах, какие слова! Милая, ты в своём положении меня больше смешишь, чем раздражаешь. Иди в постель. Нечего шутить со мной.

Некто со спрятанным лицом рванул в сторону Изельгаама. Однако тот ловко увернулся от выпада, несмотря на свою грузность и массивность.

– С меня хватит. Я закончу это представление, если вы не против…

Человек в доспехах попытался сделать повторный выпад, но это была ошибка. Из-за веса доспехов он не смог быстро уйти в безопасную позицию, потому Изельгаам одним ударом рукоятки меча по руке оппонента вынудил его выпустить оружие. Император бросил свой клинок и несколькими ударами выбил противника из равновесия. Затем взял его обоими руками и поднял над собой. Заключительным действием стал бросок его в одну из колонн тронного зала. Всё это время Лисан пыталась незаметно подкрасться за спину Изельгаама, но он это прекрасно видел. Как только она сделала рывок, чтобы нанести ранение императору, он сжал её руку с клинком, даже несмотря в её сторону.

– Деточка, нужно только побыстрее. Я ведь слышу твоё дыхание и шорох одежды…

Однако Лисан не остановилась и щитом ударила императора в лицо с такой скоростью, какую даже он не предвидел. На его подбородке появилась ранка.