Судьба – тени прошлого

– Зельман, дружище! Чего же мы здесь ждём? Вот они, стены города, – прямо перед нами! – воскликнул Изельгаам.

– Полководец, сбавьте обороты. Мы не будем атаковать мирное население. Мы просто вынудим правительство капитулировать. Рисковать жизнями ни в чем не повинных граждан – удел политики лорда Дезевона.

– Какие глупости! Твоё милосердие, Зельман, вскоре может стать роковой ошибкой в твоей жизни.

– Звучало, как угроза, Изельгаам, – вступил Эйдэнс.

– Наша столица уже в опасности. Я думаю, что лишним не будет отправить хотя бы маленький отряд внутрь стен, дабы те как-то выманили начальство. Я не прав? – будто не услышав слов десницы, произнёс Изельгаам. – Или ты так и будешь выказывать свою наивную и… унизительную для себя же самого мягкотелость?..

– Благодаря моей мягкотелости, как ты выразился, я смог сохранить десятки тысяч жизней. Это уже себя оправдало. Я отказываюсь от твоей идеи.

Норберт Изельгаам, более не проронив и слова, спешно удалился. А вместе с ним и его свита.

– Стоит насторожиться… Да какого черта! – взвизгнул Эйдэнс.

На Изельгаама в это же мгновение напал Мендель Лузвельт, обезвредив с помощью «микстуры» часть его свиты. Однако добраться до своей цели он так и не смог. Он мгновенно был скручен двумя солдатами.

– Как это понимать?! – выдал Эйдэнс, подбежав к месту инцидента. – Имя! Живо!

– Я – Мендель Лузвельт…

Адияль опешил. Он понятия не имел, как реагировать на столь неожиданную встречу при столь странных обстоятельствах. С одной стороны, он мечтал бы спросить у него всё о его семье: как они живут? все ли хорошо? и самое главное – как живет Лисан? И вот он шанс. Находится в нескольких шагах от него. Однако…

– Объясните.

– Я лишь мщу за свою семью. Вот и всё. Этот аморальный урод лишил нас всего! Он отобрал у меня отца, оскорбил мою сестру!.. Разрушил все наши надежды!

И в эту секунду пазл в голове Леонеля сложился. Норберт Изельгаам – причина всей боли, что он перенёс. Мысли заплыл туман – они окончательно запутались. В глазах пелена. Сердце колотится в бешеном ритме. Руки дрожат.

– Адияль!

Рывок – а затем невероятно болезненный звон в области головы.

– Что за ересь здесь творится… – произнёс Изельгаам. – Я более не намерен терпеть этого.

И он ушёл.

– Адияль, мать твою! О чем ты-то думал! – сказал Джеймс, который и остановил своего товарища.

– Что ты меня не будешь по голове бить! Джеймс, ты не понимаешь! Перед моим лицом стоял тот самый дьявол, что отравил моё существование! Я мог его убить! Здесь и сейчас! Отомстить за свою семью и друзей!

– Тебе ясно сказали, что участь Изельгаама уже предрешена. Он поплатится за всё. Но, сука, не сейчас! Сейчас он нам нужен! Понимаешь?

Адияль смягчился. Кивнул.

– Голова кругом от всего!.. Какой абсурд… – взвыл Зельман Златогривый. И направился в сторону от шумной толпы.

IX.

Столица Невервилля оказалась в опасном положении. В случае поражения флота Альтильды вар Дольд сердце северного государства было бы захвачено южанами. И, вероятнее всего, в значительной степени пострадало бы и население города. Потому Советом Короны было предпринято решение незамедлительно эвакуировать горожан.

Сотни повозок и экипажей направились к северу от столицы.

Братья Лузвельт ехали в повозке под охраной элитной гвардии солдат, а Лисан Лузвельт находилась в одной карете с Династией Харт и Эммой Фоллен. Её лицо передавало чувство безмерного уныния и тоски, взгляд казался пустым, но вместе с тем – бездонным, словно лазурная впадина в океане посреди ночного неба, губы постоянно были в еле заметном движении, будто что-то проговаривали, иногда проскакивала лёгкая улыбка, скорее олицетворяющая какое-либо радужное воспоминание, внезапно всплывшее в голове девушки, будто дельфин из морской глади, но точно так же и затерявшееся в безмерных просторах тёмных мыслей и переживаний. В руке Лузвельт постоянно держала перо и что-то писала, иногда отрываясь от листа, лишь чтобы макнуть перо в чернила.

Эмма Фоллен лежала на коленях у Династии Харт и с печалью наблюдала за попутчицей. Харт нежно игралась с прядями волос Фоллен и задумчиво глядела в оконную раму дверцы, наблюдая, где сейчас они проезжают.

– Дорогая моя, что же ты так старательно пишешь? – в конце концов спросила Эмма Фоллен. – Неужто мемуары? Иль, быть может, новомодный… как его величают? роман?..

– Нет, всего лишь письмо, – робко ответила Лузвельт.

– Письмо? Разве же тебе дозволено?.. – присоединилась к беседе Харт.

– Не беспокойтесь, сударыня, это не семье. Да и вряд ли я его отправлю…

– Сколько раз я просила тебя не называть нас сударынями или госпожами, голубушка, – лениво поправила Фоллен.

– Простите.

– Так кому же ты пишешь? – интересовалась Династия Харт.

– Моему… любимому… – смущённо произнесла чуть ли не шёпотом Лузвельт.

В экипаже повисло неловкое молчание. Слышны были только скрип колёс да ржание лошадей с ударами хлыста.

– Милая, я же настаивала, чтобы ты не трогала меня за ухом! Меня это невыносимо раздражает, – буркнула Фоллен в адрес Династии Харт.

Лисан Лузвельт прервалась, убрала в сторону перо и принялась перечитать про себя написанное:

Здравствуй, Эди. Это, наверное, уже моё сто первое письмо, которое я тебе пишу. И, думаю, первое, которое я так и не отправлю. Ведь на предыдущие ты так и не ответил… Не знаю, насколько сильную боль я тебе причинила… Я покинула тебя в тот момент, когда ты, наверное, больше всего нуждался в помощи и поддержке. И тебе пришлось перенести всю эту боль в одиночестве. Но я знаю, что ты сильный. Очень сильный. Всегда был таким. Я тебя таким помню. Потому я уверена в том, что ты в любом случае пересилишь это. Эди… я была вынуждена тебя оставить. Ни в одном письме и не упоминала об истинной причине моего ухода. Вечно уклонялась и выводила чернилами какую-то ерунду, будто бы мне стало тяжело с тобой, будто я запуталась в себе, будто мне нужно время, будто так будет лучше и… Полагаю, труднее ничего нельзя придумать, чем пытаться оправдать потерю любви в то время, когда потери любви не было. Пойми, Эди, я пыталась защитить тебя, себя, но прежде всего – мою семью. Поверить сложно, что такое произошло, но очень влиятельный и опасный чиновник из Невервилля поставил мою семью перед ужасным выбором… Я не могла поступить иначе. Хотя, если ты меня не поймёшь, так будет даже легче. Сейчас я смею писать всё это, лишь потому что спустя очень много времени мой… самоназванный муж… будет наказан за свой проступок. За все свои ошибки. Он заплатит за содеянное с нами: со мной, с тобой, с отцом… Благо, у папы были знакомые, которые имеют достаточно власти и силы, чтобы убрать его. Эди, я молю Бога, чтобы, когда война наконец закончилась, мы с тобой вновь могли начать заново. С чистого листа.

Как в те прекрасные дни, когда мы были счастливы. На берегу моря, в объятиях друг друга и солнца, читая вслух стихи, целуясь… Мы думали о семье, женитьбе, детях… Детишках…

Дочитав до конца, Лузвельт проронила несколько слез и схватилась за несколько округлившийся живот.

– Девочка моя… он ответит за свои поступки. Я даю тебе свое слово, – с печальной интонацией сказала Эмма Фоллен. Династия Харт с горькой улыбкой кивнула.

– Госпожа адмирал! Что будем предпринимать? Ситуация очень-очень скверная!

Альтильда вар Дольд задумалась. Как любой опытный стратег, коим она и являлась, вар Дольд должна была проанализировать всю ситуацию. Во-первых, вода была относительно спокойна, что давало возможность для маневров. Во-вторых, силы – не на её стороне, ибо она уже потеряла четыре судна, а поразила всего два, хотя соотношение сил изначально было не в пользу Невервилля. В-третьих, отступление исключено в силу положения страны в данный момент. Те войска, которые остались у стен Сноудэрхелля, смогут отбить лишь незначительное наступление. А значит, нужно как можно сильнее снизить численность врага.

Ну, что же. За тебя, Роуланд Доббер. Видно, скоро уже свидимся. Славно.

– Все запасы взрывчатого вещества, которые только остались, перенести к носам кораблей! И как можно живее! Прикажи капитанам набрать наибольшую возможную скорость. Всем солдатам уйти по моему приказу к корме. Выполняй! – произнесла Альтильда вар Дольд. Она смотрела прямо в сторону вражеского флота. На её лице обрисовалась самодовольная улыбка. Взгляд был полон энергии и решимости. – Ну что! суки черномазые! Показать вам силу духа? Показать, что такое Невервилль?! Могущество первооснователей!

И точно по команде адмирала невервилльского флота все судна ринулись во всю мощь вперёд на противника ровным клином.

Командование игъварской эскадры не могло ожидать столь дерзкого хода, потому времени на перестройку для принятия удара не хватило. Даже если бы и удалось, то «микстуры», наполненные тем типом вещества, которое способно при контакте с воздухом взрываться, в любом случае сделали бы свое дело. Прогремел оглушающий взрыв, который можно было услышать с расстояния нескольких миль. На воде остались лишь обломки кораблей и относительно целые задние их части, которым стало суждено потонуть. Однако в толще воды оказалось огромное количество мертвых тел. В их же числе Альтильда вар Дольд, которая до последнего момента не уходила с носа главного судна, которое шло быстрее всех и первым приняло удар.