Судьба – тени прошлого

– Мне интересно, как это стыкуется с тем, что не так давно я видел мальчика, совсем малого, который выглядел как труп из-за голода? А причиной этому служит то, что отец был убит бандитами, распространившимися в нашем государстве из-за вас, а мать из-за болезни, которую невозможно победить во время голода? И не говорите, что это не ваша вина.

– Ты рассуждаешь экспрессивно.

– Я рассуждаю здраво. В соответствии с нормами морали и благочестия.

– Дядя Эверард не говорил разве? Важно не то, что ты видишь, а то, как ты смотришь.

– Откуда вам это известно? – несколько удивившись, спросил Адияль уже не в риторической форме.

– Он вообще-то и меня обучал.

Адияль отвечать не стал.

– Забавно было, что Медбер всегда с уважением относился к брату, а ко мне несколько предвзято. Наверное, поэтому его взгляды по поводу моей коронации всегда были… агрессивными.

– Какая сейчас разница? Победите в войне, сделайте то, что должно. Дальше уже не ваше дело.

– Ошибаешься. Моя миссия в том, чтобы все люди на континенте жили спокойно и благополучно. Но для этого нужно потерпеть. И да. Мне тоже больно видеть, как тяжело невервилльцам. Но суть в том, что мы не одни. Есть те, кто тоже нуждается в помощи. Народ Игъвара голодает из-за нехватки ресурсов и земель, а мы из-за проблемного климата. Люди на островах Баго не жалуют того, что отрезаны от всего мира и находятся в косвенной зависимости от Игъвара. Все люди едины в одном: мы все люди. Если будем стремиться помогать друг другу, то рано или поздно все изменится. А ты, Адияль, будешь тем, кто построит на руинах прошлого новое.

Адияль не ответил. Но в голове признал, что, как ни странно, согласен с королём. И этот разговор даже несколько изменил образ Златогривого в его глазах.

– Мы долгое время разрабатывали такое оружие, которое сможет всё закончить без крови. Ампулы с жидкостью, которая вводит людей в кратковременный сон. Так что, сын Вэйрада, насчёт миролюбия я не лгал. Никогда, – произнёс он воодушевленно и встал, направившись в крепость, где будет дожидаться финала. – Я видел его лицо… того солдата, который отдал жизнь за меня. Лицо его выражало надежду… мимолетную, словно рывок глыбы в воздушную пропасть. Но этот взгляд – мой стимул, моя цель. Никто не поймет меня, но это и не важно.

Адияль не пошевелил губами, но в эту же секунду понял, что помимо него в этом мире есть еще кто-то, кто чувствует то же, что и он, пусть хоть это Зельман Златогривый.

Поместье Лузвельтов выглядело так мрачно, как никогда ещё не выглядело. Даже при подходе к золоченому ограждению имения бывшего барона Назара Лузвельта можно было всеми клетками своей кожи ощутить это ледяное веяние, которое по обыкновению бывает лишь тогда, когда кто-то скоропостижно скончался. Сады опустели, а зелень стала заслонять собой всё вокруг. Последние месяцы жизнь в этом месте, действительно, прекратилась. Изредка одинокая девушка расхаживала по парку, держа в руках то книгу, то листок бумаги. Норберт Изельгаам своим визитом сокрушил дух этой семьи, некогда считавшейся одной из самых видных на всем побережье. С Назаром Лузвельтом случился не один удар, и потому сейчас он редко выходил из своей спальни. Рядом с ним всегда находилась его дочь, которая, несмотря на свое душевное состояние, отнюдь не лучшее, чем отцовское, пыталась хоть немного скрасить его будни. В основном, она ему пересказывала что-то из прочитанного и делилась своим мнением по поводу этого. Однако отец прекрасно понимал, что сердце дочери разбито и она вряд ли когда-либо ещё сможет по-настоящему искренне улыбнуться. Вся её жизнь в один час была уничтожена, стёрта в пыль. Она была вынуждена сбежать от человека, которого любила, чтобы выйти замуж за того, кто обокрал и унизил её семью.

– Лисан, – обратился к дочери Назар Лузвельт, – отложи книгу, подойди ко мне. – Дочь так и поступила, села на краешек кровати, взяв отца за руку. Её ладонь была холодная. – Почему ты улыбаешься, дочка? Я же вижу, тебе больно и до смерти обидно. К чему эта фальш?

– Пап, с чего же ты взял, что мне должно быть больно и обидно? – с наигранной улыбкой произнесла Лисан нежным тоном.

– У тебя прекрасные глаза. Прямо как у твоей матери. Ляг со мной. – Дочь легла, крепко обняв его. И намерено прикрыла глаза, полные соли, уткнувшись в подушку. Но вздрагивания в груди выдали её. – Малышка, не плачь. Ты ещё молода и сможешь исправить эти ошибки. Мои ошибки… Прости меня, пожалуйста…

– Папа, я тебя люблю… Я всех вас очень люблю и знаю, что мы пройдём через это… вместе…

– Лисан, послушай меня. То, что я сейчас скажу, останется только между нами. Слышишь? – Кивок. – Я долго не протяну уже. Сердце моё вот гляди и откажет, потому я…

– Хватит! Не смей говорить такое! Ты должен жить хотя бы ради нас! – вскочив, завизжала Лисан с ручьями на алых щеках.

– Прелесть моя, такова жизнь. И ничего с этим не поделаешь. – Плач усилился. Назар почувствовал, как и его глаза влажнеют, а в горле появилась колкая боль. – Но ты должна сейчас понять меня. Слушай внимательно. В Невервилле у меня есть хорошие друзья, которые получили места в Совете Короны. Они тебе помогут. Тебе и братьям. Ты не должна страдать из-за меня. Изельгаам до тебя не доберётся. Поверь, я знаю, о чем говорю. Вскоре его постигнет кара. Но до тех пор я не позволю тебе мучиться из-за него. Вы должны сбежать из поместья. Я подготовил небольшой запас денег, который вам поможет на первое время. Берите его и сматывайтесь. Ты слышишь меня?

– Я не могу тебя оставить, папа… – с горечью произнесла слезливым тоном Лисан, вся влажная и красная.

– Дочка, солнышко моё… Иначе никак. Это последняя моя просьба. Изельгаам не посмеет причинить тебе и братьям вред. Я не потерплю этого. Ваша мать не потерпела бы этого. – Плач усилился. Дочь прильнула к отцу ещё сильнее. – Я вас люблю, дети мои…

VIII.

– Братья мои! Сегодня великий день! Ведь именно сегодня мы наконец положим конец этой войне, которая унесла столько жизней, которая столько лет мучила нас с вами! Наши друзья, наши родные, отцы, братья и прочие близкие, отдавшие свои души и тела на благо победы в этом ужасном и кровопролитнейшем многолетнем конфликте, сегодня будут воспеты вновь, а их голоса прозвучат в едином хоре! Хоре победителей и освободителей! Друзья, мы не имеем права отступать… и мы не отступим. Ведь за нами правда, за нами честь, за нами наши семьи, дома, за нами наши поля, наши леса, реки и озёра, за нами наша история, за нами могилы тех, кто хотел приблизить этот день! Так давайте же сегодня во славу тех, кого с нами нет, и во имя тех, ради кого мы бьёмся, в последний раз оголим мечи и натянем тетивы! Победа будет за нами! Я знаю это и верю в это! – начал торжественную речь Златогривый, сидя на белом коне с развивающимся позади синим плащом. Все внимательно поглощали каждое его слово, и уже несколько раз прогремели звучные возгласы «ура!» из уст тысяч собравшихся воинов. Хоть его внешний вид уже был далёк от того, что был в начале его пути правления, а шевелюра, благодаря которой он и получил свое прозвище, теперь и вовсе отсутствовала, но его глаза цвета чистого изумруда и гордое, утонченное лицо говорили о том, что это, действительно, король Невервилля. Тот самый, что однажды не побоялся бросить вызов тотальному превосходству Игъвара, а сейчас вполне может рассчитывать на победу. – Но перед этой дорогой я хочу сказать вам. Кто бы ни был наш противник сегодня, кто бы ни мчался с копьем на нас сейчас, помните: все мы людьми рождены. Всем свойственно ошибаться и всем свойственно беспокоиться о своих семьях. Война страшна для всех. Все в ней многое потеряли, включая и нас с вами! и наших недругов. Давайте быть… людьми… милосердными и праведными в отношении даже тех, кто носит знамя врага. Наш мир неидеален, и в нем крайне сложно добиться диалога. Именно поэтому эта война и началась! Но сегодня мы имеем шанс всё изменить. Раз и навсегда покончить с войной! Плюнуть на устои и традиции наших предков-дикарей и жить в мире – вот моя цель! Так скажите мне: готовы ли вы построить такое будущее?! – Громогласный ответ, определённо значащий «да!» – Так вперёд, друзья мои и братья! Вперёд навстречу свету и правде! Ура-а-а!

«Ур-р-р-а-а-а!»

– Подумать только, Зельман! Ведь совсем недавно эти люди готовы были мечи сбросить при первой же встрече с врагом… а сейчас они способны горы свернуть вместе с тобой! – Златогривый внимал словам Эйдэнса. – Ты проделал большую работу… нет! – громадную работу! Ты один из тех, кто спас Невервилль. Поздравляю, друг. Твоя мечта совсем рядом!

– Мы прошли нелегкий путь, друг. Так что этот праздник наш общий. И вклад мы внесли единый.

Со стороны короля шествие началось.

– Снова, как в старые-добрые, не так ли? – обратился к Адиялю Ольгерд, чей корпус входил в состав фронта под командованием Джеймса. – Правда, сегодня всё будет по-другому.

– Иначе быть не может, – высказался Джеймс. Речь уже была сказана, осталось дождаться приказа. – Ради Дэрека, ради остальных… ради дяди Эверарда! Мы обязаны победить. Сегодня мы не сбежим, друзья мои. Сегодня все решится.

Адияль смотрел на своих старых друзей, и перед его лицом вновь рисовались образы ушедших: и Дэрека, и Зендея, и Артура, и всех-всех других. Но он был счастлив видеть Джеймса и Ольгерда живыми. И это счастье наполняло его глаза сиянием веры.

– Друзья, я люблю вас. Спасибо, что вы есть у меня, – сказал Адияль. Друзья опешили от столь внезапного признания товарища. – Пожалуй, если бы не вы… не стоял бы я сейчас тут.

– Мы тебя тоже любим, Эди. Мы рады, что ты вернулся наконец… что вернулся именно ты! – отозвался Джеймс и обнял Адияля с Ольгердом.

Дядя Эверард нами бы гордился, – подумали все трое.

Наконец к командующему направления прилетела птица-вестник с нежно-голубым оперением с маленькой весточкой. Со стороны фронта Джеймса шествие началось.

– …И помните: неважно, что случится, мы уже герои и уже достойны упоминания в истории, – произнёс в своей речи князь Лерилина Гефест Гербинский, – но… но давайте же всё-таки не позорить честь наших отцов и веру наших детей! Давайте сокрушим врага! – довершил он.

Армия поддержала князя. Однако адъютант правителя Лерилина стоял недвижимо, уныло и едва ли как-то реагировал на шум вокруг него.

– Эй! солдат, как настрой? – обратился к Менделю Лузвельту Гербинский. – Не печалься, старина. Знаю, нелегко пришлось. Но давай сегодня всё же не унывать. Мы обязаны сегодня одолеть белознамённого врага, а затем, не волнуйся, герб твоей семьи воссияет вновь. – Затем князь что-то прошептал на ухо адъютанту.

– Вы серьёзно?! Откуда вам…

– Это секрет, голубчик. А сейчас, зная, что всё впереди, взгляни на это прекрасное небо, сулящее нам победу! И приготовься к бою! Если сегодня Боги не будут на нашей стороне, то я окончательно уверую, что Боги – величайшие глупцы.

Через мгновение поступил приказ к началу наступления. Шествие со стороны Лерилина началось.

– Господин Изельгаам, пора.

Полководец встал, поправил свой мундир, как обычно обвешанный множеством украшений и орденов. Помолился. Пошёл сквозь ряды солдат, стоящих смирно. Оглядел каждого. Ласково потрепал парочку знакомых солдат и вернулся на свою позицию. Взяв со стойки огромный двуручный меч, увенчанный бриллиантами и искусными гравировками, он направил его на Юг. Часть армии, находящейся в его подчинении, всё уразумела. Шествие началось.

Вся стратегия наступления Невервилля звучала прямо-таки примитивно и незатейливо, однако она была разработана королем и преследовала свои цели. Всего выделено оказалось четыре главных направления: лев, феникс, волк и гепард. «Лев» под командованием Зельмана Златогривого должен был начать наступление с юга Невервилля между двумя горными хребтами и пробраться прямиком к столице Игъвара. «Феникс» под командованием Джеймса должен был начать атаку с территории княжества Ибиз и осуществлять поддержку «льву». «Волк» под началом князя Гефеста Гербинского наступал с земель Лерилина также напрямик к столице врага. «Гепард» под предводительством полководца Норберта Изельгаама подразумевал моментальный марш-бросок через тылы противника к сердцу Южного государства. Таким образом, все группы, так или иначе, обязаны были создать огромные проблемы для Игъвара с точки зрения обороны со множества сторон, а если учесть тайное оружие, коим была оснащена армия Невервилля, то шансов на отпор со стороны южан не оставалось. Потому командование Северного государства рассчитывало на быструю победу с минимумом потерь.

И в общем и целом, всё шло так, как и запланировалось. «Лев» без особых затруднений прорвал начальную оборону Игъвара, разгромив с ходу два батальона врага, и стал подступать к следующим оборонительным рубежам. Правда, здесь же армия Златогривого столкнулась со сложностью, заключающейся в осаде одной из крепостей. Стены форпоста были настолько непреклонны, что даже тяжёлые баллистические орудия не могли проделать бреши. Удержание этой крепости в блоковой позиции отнимало драгоценное время, что шло вразрез с целями короля Невервилля.

– Ваше Высочество, думаю, что сооружение может простоять ещё порядка суток при условии того же натиска, который мы оказываем сейчас. Снаряды едва ли наносят серьёзный ущерб конструкции. Видно, крепость была построена совсем недавно и спроецирована лучшими мастерами, – осведомил короля офицер, ответственный за ведение дальнобойной атаки.

– Много времени. Очень много времени. Однако рисковать нельзя. Вели атаковать конкретную позицию в стене крепости. Попробуем пробурить щель и выкурить их «микстурами», – отдал приказ король.

– Зел, пришли вести. Пока что всё идёт неплохо. За исключением блока «Волк», который застрял на границах, встретив неслабый отпор врага. Потери незначительные, но они есть. Удивительно, что Дезевон решил усилить именно тот фронт, – сообщил десница.

– Было ожидаемо. Потому я и выделил части Гербинского так мало воинов. Всё зависит от «феникса» и «гепарда».