Коллекция королевы

– Тогда золотая… она может подойти леопарду на плече Диониса, его открытой пасти. Ведь она как раз золотая! – заметила Анна-Мари.

– А пантера у его ног? Сама она не серебрянная, но голова? Я в этом не слишком разбираюсь, однако, цвет похож, и доктор Юнке что-то такое сказал? – не остался в долгу комиссар. Давайте попробуем «вставить ключ в замок». У нас, правда, и так полно бриллиантов, но вдруг внутри скрыт ещё какой-нибудь «Великий Шах»?

Небылицын так и сделал. Золотой брусок подошёл идеально, и.... ровно ничего не произошло. Аудитория разочаровано вздохнула. Тогда он собрался было «золотой ключик» убрать и испробовать свой последний, но передумал. Он поднял серебряный кусок и поглядел на пантеру. Пожалуй, язык? Отлично, но опять ничего. Теперь во всех пазах было по «ключу»

Стас наклонился над фигуркой. Он хотел рассмотреть ее ближе и взял

Диониса за плечо там, где завиток кудрей бога касался драгоценной

овальной пряжки у головы и лап леопарда. Зрители не отрывали от него

глаз. Везапно стало очень тихо. Поэтому странный звук, раздавшийся

через минуту, сразу привлёк всеобщее внимание… Послышалось шипение… нет, шуршание! Люди подняли головы, Небылицын сделал невольно то же самое и прислушался. Они удивлённо глядели друг на друга. Статуэтка выпала из их поля зрения. Одна только Анна-Мари…

Смотревшая прямо перед собой Анна-Мари отозвалась непосредственно на звук. Сначала девушка вымолвила «о-о-о», потом вскрикнула: «Он… он меняется! Да посмотрите же вы на него, я боюсь!»

Леопардовая шкура медленно сползала вниз. Что-то неуловимо изменилось и в лице Диониса, или им показалось? На нем появилось хищное выражение, волосы – змеи шевелились, а само тело…

Одежда, как чешуя, сползла к ногам божества и улеглась около ступней. Полностью обнажённая теперь фигура имела все, известные в природе, признаки пола, выполненные с достоверностью добросовестного копииста. Под головой зверя скрывалась восхитительной формы юная грудь с рельефными выпуклыми сосками. А густая растительность внизу живота из золотых завитков служила обрамлением для детородного органа таких внушительных очертаний, что не стыдно бы иметь и самому Вакху. Однако, какая гипертрофированная величина и… м-м-м… форма? Куда это он… ?

Первым из потрясённых зрителей опомнился доктор Юнке. Стас так и не поднял статуэтку, и тыльная её сторона была видна только государственному эксперту.

– Зевс-Громовержец и олимпийские боги, это уж совсем не Дионис! -воскликнул он. – Это сын Афродиты и Гермеса! Это же…

Он медленно повернул фигуру, и все увидели округлые женские ягодицы и промежность. Мускулистая нога, согнутая в колене, открывала и остальное. Существо совокуплялось само с собой…

– Вот тебе и огромный алмаз, – пробормотал комиссар.

Глава 55

– Ветерок к ночи… Как здесь всё необычно : «тёплые» ветры – с моря, холодные – с материка. Не приехал наш Федька. Давайте спать ложиться.

Решевский прибрался после еды и явно намеревался забраться в спальный мешок.

– Чего уж обычного! Никак не могу привыкнуть, что ты это вот называешь ночью. Светло! А покемарить, правда, охота. Солнце хотя бы за облаками скрылось, из рыжих остался только я! – бодрился Петя, но было видно, что из последних сил. – А где Кирилл?

– Сейчас придёт. Он пошёл собак кормить. Да вот и он.

– Кирилл Игнатьевич, мы спать собрались. А я вот что спросить хотел. Бог с ним, с наследством, хоть и не пойму, кто его тут мог стибрить. Но Вы сказали перед утёсом, что все приметы сошлись. Все совпало. Может, расскажете, а? Ужасно интересно.

– Расскажу – расскажу. Нам ещё Тимка доложить обещался про парник подо льдом. Помнишь?

– Кирилл начал снимать бахилы и унты и тоже уселся на край палатки лицом к морю. Да! И про красный снег! Ух я тогда и перетрусил!

– Вот что, мужики, давайте сделаем так. Федя приедет, мы отоспимся и отметим… победу! Мы же скалу нашли как-никак! А значит, мы молодцы. Вот и устроим разбор полётов с капитанским НЗ впридачу. У меня есть на этот случай, чем порадовать душу. Ну, лады?

Бисер запрятал унты в мешок, чтобы они не замёрзли. Не услышав ответа, он обернулся к своим товарищам, забравшимся уже в спальники. «Вот оно что!» Оба спали! Петя и Тима едва донесли головы до изголовья.

Кирилл улыбнулся, а затем последовал их примеру и, уже наполовину сам застегнувшись, зашнуровал изнутри палатку. Не прошло и четверти часа, как в их лагере всё уснуло. Спали двое мужчин, спал рыжий Петька, спали в снегу собаки, свернувшись калачиком и уткнувши носы в пушистые хвосты. Только вездесущие песцы появились, почти не прячась, и, обнюхав перевёрнутый пустой котелок, разочарованно скрылись за снежными торосами.

Тимофей проснулся от какого-то звука и сначала попробовал, не открывая глаз, перевернуться на другой бок. Звук повторился снова.

«Собачий лай? Нет, скулёж, словно бы мой Песец…» – пронеслось в его голове, постепенно выныривающей из вязкого сна. «Медведь? И почему-то щиплет глаза…»

Решевский с трудом разлепил веки и немедленно закашлялся. Палатка была полна дыма.

– Ах ты, пропасть! То-то мне снилось, что я шлёпаю по южному пляжу! Снаружи потрескивало пламя и спальные мешки уже занялись. К запаху гари и дыма примешивалась тошнотворная вонь горящего тюленьего жира.

– Ребята, горим! – заорал Тима и рванулся наружу, позабыв, что он находится не в кровати, а в заботливо зашнурованном спальном мешке. Следующие несколько минут слились в одно мгновение, заполненное безуспешными попытками троих людей одновременно вырваться из полной дыма ловушки, подпекающей пятки. Наконец им удалось освободиться из мешков. Кирилл вытащил охотничий нож и распорол изнутри заднюю стенку палатки. Помогая друг-другу, они выбрались наружу и отбежали на несколько шагов. В это время раздался сильный хлопок, и пламя взметнулось в небо.

– Примус взорвался, – констатировал мрачно Бисер. – Кто ларчик стибрил, ты говоришь? А кто костёрчик нам смастерил?

Трое друзей молча смотрели на своё догарающее имущество. Ветер стих, и пожарище начало тлеть. На всех троих удалось спасти только одни унты. Сохранился нож у Кирилла, зажигалка, компас и спички… Ни вещей, ни продуктов…

– Так, спокойно, ребята. Из остатков палатки надо обувь смостырить. Котелки наши целы, медвежатины много. И потом. Фёдор приедет когда-нибудь, да? – Решевский попробовал улыбнуться. На его закопчённой физиономии, окаймлённой подпаленной бородищей, засверкали белые зубы. Он хлопнул Кирилла по плечу и обернулся к сидящему на снегу Пете. Парень, надышавшийся дымом, выглядел не лучшим образом. – Петь, ты что-то зелёный. Я хотел с тобой на каяке, но лучше погодим. Или мы с Кириллом сплаваем, а тебя здесь оставим отдышаться.

– Не, Тим… я – ничего, я сейчас. А куда на каяке? – пробормотал с трудом тот.

– На соседний «остров сокровищ». Тут есть маленький такой, скальный островок, от нас мористей. Плыть надо прямо на север. Там промысловики оставили базу. Я по прошлогодней экспедиции знаю.

– Просто ушам своим не верю. Неужто нам наконец повезло? База – рядом! Только вот что – раз плыть, так вместе. Чтобы нас по одному не достали, – грустно усмехнулся Бисер.

Он достал из планшета карту, взглянул на неё, но вдруг нахмурился и быстро спросил.

– Эй постойте! А где собаки? Мы всё равно на нашей маленькой нарте далеко не уйдём… Но я не о том. Почему так подозрительно тихо? И где Песец? Мы ж его не привязываем на ночь, он спит под крыльями палатки.

– Верно, теперь я понял, – сказал озадаченно Решевский. – Вот почему я проснулся! Мне показалось, взвизгнул Песец…

Все трое, не сговариваясь двинулись прочь от палатки. Петя побрёл в сторону нарты, где остались лайки. Мужчины, озираясь, принялись кликать Песца. Но, не пройдя и нескольких шагов, Кирилл покачнулся и вынужден был сесть на снег. Биолог же стал осматривать местность вокруг палатки в поиски следов.

– Песцы тут побывали, медведь небольшой, а вот и пёс…, – тревожно сказал он.

И Тимофей, озабоченно следуя за знакомыми отпечатками лап, скрылся среди прибрежных скал.

Словно по уговору с неведомым врагом погода тоже сделалась пакостной, и утренняя изморось сменилась моросящим дождём. По небу двигались тяжёлые тёмные облака, а лужи быстро покрывались слоем тонкого льда. Из-за морены появился Петя и медленно, как прежде, ни слова не говоря, стал приближаться. У Кирилла не было сил кричать, и он решил дождаться, пока молодой человек подойдёт ближе. Рыжий, наконец, опустился рядом на волчью шкуру и бесцветным голосом произнёс.

– Постромки обрезаны. Собак – ни одной. А Нарта… – Петька неожиданно судорожно, зло всхлипнул. – Нарту он разможжи-и-и-л. Абсолютно всю! На куски!

– Кто – он? – обескураженно спросил было Бисер, не слишком удивившись, впрочем, этим словам. Но тут они услышали крик.

– Сволочь! Паскуда проклятая! Собаку за что? Бедный зверька! Найду заразу – удушу голыми руками! Ах ты бандюга, дерьмо!

Решевский, измученный болезнью и другими напастями не меньше остальных, шёл тяжело. Глаза его лихорадочно блестели. На вытянутых руках он нёс Песца. Собака была мертва. Потрясённые Кирилл и Петя встали навстречу биологу и, как сумели, помогли ему донести и уложить несчастную лайку.

– Этот подлец его ножом заколол. Но Песец, бедняга, и тут нам сослужил службу. Он заскулил и я услыхал, – горько сказал Тимофей.

– Тима, Песец нам всем спас жизнь. Мы его похороним и камень поставим. А мерзавца, гадом буду, найдём. Я тебе обещаю! – звенящим голосом проговорил Кирилл. – Давай ошейник на память снимем.