Легенда о половинках. Часть 2

Заехав после работы домой, он переоделся в простой теплый свитер и строгие брюки и вызвал специальное такси. С собой у него был маленький кожаный кейс и «чистый» мобильный телефон. Он сел в такси и выехал почти на окраину Хьюстона.

– У тебя все готово?– спросил Алекс агента за рулем.

– Да, все, как ты просил. Документы и билеты в бардачке.

– Человек уже там?

– Да. Не волнуйся.

Ахматов вынул из бардачка пакет с документами, тщательно проверил каждый и аккуратно сложил в кейс.

Начинался мелкий дождь. Алекс смотрел на ветровое стекло и сосредоточенно обдумывал последние шаги. Его не раздирали сомнения, но то, что он собирался сделать, напрягало его, и внутренности поочередно обдавало то холодом, то жаром.

Через полтора часа такси остановилось у неприметного высотного дома. Ахматов вышел из машины, непринужденно огляделся, взял кейс и вошел в дом.

На четвертом этаже он постучал в дверь квартиры, и ее тут же отворили. Алекс строгим оценивающим взглядом окинул открывшего ему дверь мужчину и, одобрительно кивнув, подал ему кейс:

– Все здесь. Там же «чистый» мобильный. Позвонишь сразу, как прибудете на место.

– Хорошо, сэр,– по-военному отчеканил мужчина и отошел в другую комнату.

Ахматов постоял с минуту, будто набираясь решимости, и с бесстрастным лицом подошел к запертой комнате, повернул ключ и открыл дверь.

Из угла темного пустого помещения на него испуганно глядели зеленые глаза. Глаза, потерявшие блеск и прежнее очарование. Алекс захлопнул за собой дверь, пересек комнату и, закинув руки за спину, встал перед женщиной.

Жанна замерла в ожидании приговора.

– Поднимайся,– жестко приказал он.

Она медленно разогнула ноги, уперлась руками в пол и тяжело встала. Ее лицо было худым, бледным, без косметики, под глазами виднелись темные круги, губы пересохли и потрескались, волосы не уложены и засалены. Но все равно ее тонкие красивые черты были неподвластны временному недомоганию и дискомфорту.

Алекс смерил женщину ледяным взглядом и твердым тоном объявил:

– Я не прощаю тебя! И никогда не прощу… Более того, я буду презирать тебя. Но… я принял непростое решение. Я помню, какой принес тебя в клинику Эль-Пасо, я помню твой взгляд и твой страх… и я дарю тебе жизнь.

– Жизнь!– осипшим голосом повторила Жанна и смятенно отклонилась назад, ударившись спиной о стену.

Тяжелый взгляд Ахматова словно приковал ее к стене, мышцы лица и тела одеревенели.

– Это только жалость! Но вот, что тебя ждет… Сейчас назовешь мне страну, в которой ты поселишься. У тебя будут новые документы, новая личность, профессия, чтобы ты могла зарабатывать на жизнь. Знай, что твое имя, фотография, личные данные будут внесены в базу данных запрета выезда из этой страны… Ты не сможешь сменить документы, не сможешь распоряжаться недвижимостью и банковскими счетами. Все твои прежние счета будут арестованы. На все у тебя будет жесткий лимит. Ты больше не сможешь выехать из этой страны ни в США, ни в какую-либо другую страну. И поверь мне: СЭБ тебя не спасет.

Жанна шокировано прикрыла дрожащие губы ладонью, и на ее глазах появились слезы.

– Ты… заточишь меня?– дрожащим голосом выговорила она и, не сумев удержаться на ногах, сползла вниз по стене на колени.

Ахматов сделал короткий шаг назад. Его взгляд был холоден и неприступен.

– Ты даришь мне заточение?– прошептала Жанна.– Ты безжалостен!

– Я само великодушие!– пренебрежительно усмехнулся он.

– Ты не выдашь меня спецслужбам? Разве они не знают обо мне все?

– Это не твоя забота. И лучше молчи, пока я не передумал!

Жанна нервно икнула и крепко сжала губы. Ее испуганные глаза смотрели на него и ждали пощады.

– Приводи себя в порядок. Ты уезжаешь через тридцать минут.

– Я могу позвонить одному человеку?

– Кажется, ты не понимаешь, что здесь для тебя все закрыто?– нетерпеливо отрезал Ахматов.

– Я хочу попрощаться с другом…

Алекс хладнокровно усмехнулся:

– У тебя еще остались друзья?!

– Да, прости… я и так много от тебя уже получила,– задрожала Жанна всем телом и пригнулась к полу.

– У тебя уже двадцать пять минут,– предупредил Алекс и шагнул в сторону двери.– Какая страна, Жанна?

Фурье пришла в чувства, глубоко вздохнула и произнесла:

– Пусть это будет теплая страна… Австралия…

– Отлично. У твоего сопровождающего авиабилеты с открытым местом назначения, его впишут в аэропорту. Сопровождающий – профессиональный чистильщик, поэтому не трать время на мысли о побеге. Он доставит тебя в Австралию и передаст все документы. За тобой будет вестись наблюдение. Если ты допустишь хотя бы одну ошибку и вернешься к прошлому, тебя не убьют, но ты горько пожалеешь, что не воспользовалась вторым шансом…

– Второй шанс!– с тайной надеждой произнесла Жанна и зажмурилась.

Ахматов оглянулся, и в его взгляде на долю секунды появились жалость и смятение, но через мгновение он стал непроницаем и несокрушим.

– Прощай!– сурово бросил он и исчез за дверью.

***

Одинокое такси плыло по ночной дороге, изредка мигая идущим навстречу машинам. В салоне не было света, потому что перегорела лампочка, но так было спокойнее. Таксист молча смотрел на девушку в зеркало заднего вида и не пытался ее развеселить, как это было принято по их негласному уставу, чтобы клиент оставил больше чаевых: слишком угрюмый и подавленный был у нее вид.

Она уезжала далеко, бежала от себя, от любви и от человека, который был дорог ей больше жизни. Но ее глупая гордость обрывала все ниточки, что связывали с ним, и душила все, что тянулось к нему. Глаза стали влажными, и ночные фонари ярче отражались в них. Наверное, было слишком поздно искать оправдание себе и возвращаться назад. Было горько-уютно впечатать спину в сиденье и мчаться со скоростью прочь от всех сует.

Ночь все ниже опускалась на землю, а дорога все дальше уводила Софию от Александра Ахматова, разрывая мир пополам – там, где был Он и там, куда уезжала Она.

Девушка ехала в аэропорт одна, заранее попрощавшись с родными за ужином. Так было проще. Она никогда не любила расставаний. И боялась потерять твердость решения.

Аэропорт был полон людей. Но среди них София была, словно в пустыне. Что-то мельтешило вокруг, голоса за спиной сливались в монотонный гул, но перед ее глазами было широкое окно в темное беззвездное небо и взлетная полоса, с которой через каждые десять минут взлетали самолеты и исчезали за облаками. Больше ее глаза ничего не касались.

Вскоре София сидела в салоне «Боинга» в кресле двухместного ряда бизнес-класса и по указанию стюардессы застегивала ремень безопасности. Она несколько раз застегивала и расстегивала пряжку ремня, ощущая внутреннюю растерянность, будто забыла в аэропорту чемодан с самыми дорогими и нужными вещами. Но талончики в руках говорили о том, что все ее вещи были в грузовом отсеке, и она понимала, что это паника.