Во имя жизни

«Ты – будущее», – сказал уверенно тягучий голос. Что это значит? Он покачал головой, дворф нахмурился.

– Ты забыл своё имя? – Неуверенный кивок. – Я думаю, Катерина, поможет тебе. Пойдём, – сказал Йорген, вытащил факел и жестом позвал за собой.

Они покинули темницу и оказались в длинном и узком коридоре. Тени разгонял свет факела дворфа и позволял ему разглядеть истлевшее знамя, висящее на стене. На нём было сложно определить изображение, но фраза, вышитая золотыми буквами, виднелась ясно: «Вопреки судьбе». Хватит ли ему сил и воли бороться и найти ответы?

– Вопреки судьбе, – прошептал он и сжал кулаки.

– Сильные слова, – кивнув, сказал Йорген. – Пойдём.

Крепко сложённый дворф направился вперёд по коридору, освещая дорогу. Он бросил прощальный взгляд на фразу и побрёл за Йоргеном. На протяжении всего пути их встречали с одной стороны холодные каменные стены с креплениями для факелов, с другой – двери в пустые камеры. Почему его поместили так далеко от выхода? Кто он? Как ему вспомнить имя, своё прошлое? Тяжело вздохнув, он продолжил идти за дворфом, который слегка повернул голову в его сторону.

– Пытаешься вспомнить имя? – Голос Йоргена звучал мягко.

– Да.

– Что ты помнишь о себе?

Они остановились у двери, к которой Йорген тут же стал подбирать ключ. Может ли он доверять дворфу, который с момента пробуждения в камере был с ним доброжелательным?

– Только как проснулся в той крепости и меня схватили.

– Больше ничего? – Йорген открыл дверь.

Он мотнул головой. Голос дворфа напоминал ему тот, что он слышал перед тем, как отрубиться. Йорген спас его?

– Это ты предотвратил моё убийство?

Дворф пригладил бороду и махнул рукой, зовя его за собой.

– Да, я остановил Брока. – Йорген вздохнул. – Нельзя убивать, не разобравшись. К тому же в хладнокровном убийстве нет чести.

Они пошли по винтовой лестнице, оставляя позади холодное подземелье.

– Спасибо, Йорген.

Дворф кивнул, не оборачиваясь к нему.

– Хочешь вспомнить своё прошлое? – Голос Йоргена слегка дрожал. – Не думал, что это шанс оставить его и начать жить с чистого листа?

Прекратить попытки вспомнить? Но разве без этого он не просто пустая оболочка, бродящая без цели? Что, если он сам сделал это с собой? Но почему? Что ему не нравилось в его жизни? В чём смысл? Голова от вопросов сильнее разболелась.

– Хотелось бы вспомнить имя. – Он посмотрел на закованную в сталь ладонь и сжал её. – А дальше обрести воспоминания.

– Тебе нужно имя. Да. – Дворф потянул последнее слово и задумался. – Может быть, Пробудившийся? Или на дворфийском – Тэрага?рд.

Пробудившийся? Это имя даст ему опору?

Они поднялись в квадратную комнату с парой дверей, обитых железом. Йорген подошёл к боковой и достал ключи. На противоположной стене висел выцветший гобелен с изображением человека, держащего медальон, напротив него сидела на троне фигура, без лица. Под этой картиной красовались вышитые фразы: «Победа над Безликим. Воцарение Кроссов».

– Безликий? Кроссы?

«Разочарование», – с грустью заметил тягучий голос.

– Кто? – прошептал он.

– Безликий больше тысячи лет назад хотел начать Эру Хаоса, но его остановил Дерек Кросс и стражи. – Йорген открыл дверь и толкнул её. – Кроссы раньше правили Паенией, пока их четырнадцать лет назад не уничтожила Регардия. Идём, Тэрагард.

Пробудившийся? Он направился за дворфом по коридору, в который проникали слабые солнечные лучи сквозь окна, подсвечивая покосившиеся картины в треснувших рамах. На одной из них изображался большой феникс, сражающийся с драконом.

Йорген вывел его в просторный холл с лестницей, ведущей на второй этаж, рядом с которой стоял постамент с обломками статуи: ноги в сапогах и часть древка. Над входными дверями висело разорванное знамя с восстающим чёрным котом на изумрудном фоне.

– Чьё это знамя?

– Кроссов, – сказал Йорген, ведя его к лестнице. – Ну и само?й Паении. Оглед был их первым северным замком, пока его не оставили.

– Почему Оглед бросили? – Он поднялся на ступеньку.

– Около сорока лет назад, – Дворф почесал затылок, – три северных баронства объединились и устроили восстание против королевы Девон. Они быстро осадили замок и меньше, чем за сутки захватили его. В крепостных стенах с тех времён остались крупные пробоины.

– Чего добивались бароны?

– Свободы. – Дворф ухмыльнулся. – Барон Уэ?рский, не помню его имени, требовал у королевы снижение налогов и прочих повинностей. Девон его требования отклонила, а после он восстал с двумя своими братьями из соседних баронств. – Они поднялись на второй этаж. – Они проиграли в битве неподалёку от Огледа. Численный перевес был не на их стороне. – Йорген пожал плечами. – Королева приказала вздёрнуть барона Уэ?рска на стенах Огледа. Весьма жестоко, как мне кажется, но этим она припугнула остальных. Через пару лет она приказала бросить замок из-за того, что не видела угрозы в лице северных баронов.

«Жестокая и расчётливая королева. Старая история», – сказал тягучий голос.

– Почему не пойти на уступку? Почему не договориться? – Он посмотрел на очередную картину, висящую на каменной стене: толпа глядела на постамент, на котором казнили человека.

– Только Йоде?рик мог бы понять действия королевы, – вздохнув, сказал Йорген. – Мы почти пришли.

Совершал ли он в прошлом жестокие поступки? Был ли у него выбор поступить иначе? Не быть жестоким? Хаос. Ему хотелось верить, что он был другим, но почему-то казалось, что всё было иначе. Он врезался в спину дворфа и очнулся от раздумий. Йорген кинул беглый взгляд на него и постучал в дверь.

– Входи, Тэрагард, – сказал дворф и похлопал его по плечу.

Он толкнул тяжёлую дверь и переступил порог. В небольшой комнате было тепло из-за камина, в котором был слышен весёлый треск брёвен. За столом, заваленным книгами и свитками, сидела девушка, в чёрном сюрко с пылающим фениксом, из-под которого виднелась кольчуга.

– Садись. – Её голос звучал мягко.

Она жестом махнула в сторону пары стульев, стоя?щих напротив стола, не отрывая взгляда от книги. Присаживаясь, он заметил на раскинутой карте название в верхнем углу: «Северная Паения». Она отложила книгу в сторону и посмотрела на него слегка узкими чёрными глазами. Её бровь дёрнулась.

– Гарретт? – спросила она и поправила непослушную прядь тёмно-серых волос, спускающихся чуть ниже подбородка.

«Ты не Гарретт», – твёрдо сказал хрипловатый голос. «Да, ты не он», – вторил тягучий голос.

Тогда кто он?

– Гарретт? – Он слегка наклонил голову вбок.

– Гарретт, ты не помнишь меня? – Она пристально смотрела на него.