Нечто большее

– В каком смысле – «интересно»? Мне не кажется, что ты местным таксистом, то есть ямщиком подрабатываешь, всех на чуде-юде своём обалденном катаешь. И, тем более, порулить даёшь.

Он усмехнулся, хотел пошутить и что-то дурацкое ответить, но вдруг сделался серьёзным, осторожно обхватил своими длинными ладонями моё лицо. Оно, круглое и до ужаса простое в сравнении со всем этим пафосом, утонуло в них.

«Что за… Никто себе такого ещё не позволял!»

– Отман, – просто и задумчиво сказал он. – Я ещё приду…

– Н-не, мы же договорились… Ты обещал отстать!

– Ах да, точно. Скажешь спасибо, если подействует! – едва коснувшись коня, он вдруг уже был на нём и уже далеко.

– Что значит «если»? – задала я вопрос в темноту. – И за что спасибо?

«Ничего себе, ускорение! Чёрт с тобой, сделаю бессмысленную ерунду твою».

Кстати, о чертях: храпели они знатно, прямо-таки синхронизировались и перебивали даже человеческие рулады с чердака. Я старалась вернуть рациональность разуму – хотя бы под утро надо поспать и потом как-то расчесать колтуны, образовавшиеся от ветра и скорости.

Чувствуя дикую тяжесть усталости и озираясь, доползла до свободного тюфяка в углу чердака и не заметила, как отключилась, думая лишь о том, чтобы крылатые обитатели курятника не разбудили нас слишком рано.

Глава 8. Невкусно – и точка

Утро началось не с петухов. А с безумных воплей и скачек под окном. Хозяин поливал кизяков из ведра, а черти подскакивали, вопили, подхватывали свои расписные атласные одеяния.

«Как же мышцы болят, как же я всё ненавижу…»

Моё обычное состояние по утрам, наверное, было несколько похоже на то, что происходило вчера с Анной. Вспомнив об этом, я поёжилась.

Вокруг весело щебетали девчонки, одеваясь и собираясь спускаться, а внизу, починяя остатки мебели зала, гудело наше мужское сообщество. Как я ни старалась скрыться от всего лицом в грубой ткани тюфяка, Машка-Мышка плюхнулась поперёк меня и попыталась защекотать. Понимая, что от меня не отвяжутся, я, попытавшись привести себя в чувство, спустилась вниз вместе с нашей выспавшейся, блин, женской частью коллектива.

– Чего-то ты выглядишь – неважнец, – заметил Шура, выдавая нам всем по метле.

«Ещё бы. Нева Жнец. Да, ё-моё!..»

Анна сжалилась над всеми и молча готовила нехитрый завтрак, а мы подметали валявшиеся после вчерашнего веселья осколки. Привычка убирать за собой ещё никому не вредила. Я вспоминала вчерашнюю ночь как какой-то сон во время температурного жара. На мгновение показалось лицо Анны и снова скрылось в недрах кухни. Затем она принесла две кружки, одну поставила перед Сватом, многозначительно глянув на него, вторую – передо мной. Разило от моей кружки чем-то ужасным.

– А с чего такой персональный подход? С ним-то понятно, – Шура кивнул на попивающего вкусный чаёк Свата, а затем на меня. – А с ней что?

Анна молча улыбнулась ему, бросила мне:

– Пей, на ноги железно поднимает, – и ушла работать дальше.

– Заболела? С чего бы? Мы нормально вроде… – уже не так громко продолжил Шура, пока Рысь не дёрнула его за рукав.

– Да, нормально, по холодку с мокрой ж… Неважно! – рыкнула я.

Сват вопросительно посмотрел на меня и в сторону кухни. Я почувствовала подвижность в мышцах и облегчение в целом, но повернулась к нему всем корпусом.

– Анна – хорошая женщина. Только это… ну, как бы… понимаешь, идеальных не существует, и иногда у неё бывают такие дни…

«Блин, что я несу, как по-дурацки звучит!»

– …когда лучше не трогать и не подходить, – закончил за меня в два раза более зрелый и самостоятельный человек.

– Точно! – понимая, что Сват думает совсем не о том, что я хочу сказать, но выдаёт правильные ответы, я бросила попытки подобрать слова, да и нормальных не находилось.

– Так они у всех женщин бывают. У некоторых сложно проходят. Нужно закидывать им побольше вкусняшек и отбегать как можно дальше. А когда призовут, совершить «пожалейку» методом заворачивания в одеяло и ненавязчивых поглаживаний. Желательно громко не дышать и никак не пахнуть. Какой-никакой, жизненный опыт-то имеется! – подмигнул Сват.

– Как я рада, что ты освободил меня от подробностей, – выдохнула я, надеясь, что дальше они, взрослые, как-нибудь сами разберутся.

«Если это „как-нибудь“ наступит – мы же из разных миров!»

Хозяин Хрючевни восседал за столом, а вокруг, подлизываясь, суетились черти – кто кружку подавал, кто башмаки чистил, кто столы и окна натирал… Испугались, что не пустит больше сюда пировать. Сват, недолго думая, присоединился к нему с кружкой – пущай молодёжь, у кого голова не болит, поработает. То есть мы.

Пока происходил субботник, моё варево как раз чуть остыло. Безотрывно глядя на суетящуюся на кухне Анну, в то время как она то и дело смотрела оттуда на меня, я зажала нос и осторожно принялась пить горячую гадость из кружки. Лицо у меня и без того было кислым, ещё и это…

– Иммунитет укреплять надо! – авторитетно заявили черти. Я уничтожающе посмотрела на них, таких умных-разумных, допила варево, сдержанно сказала «благодарю» и удалилась на чердак.

«Сейчас я вам покажу иммунитет!»

Пока кизяки не ушли куда-нибудь «охранять трезвость и честь», я решила исполнить то, что попросил недокощей, то есть, если верить собственному вчерашнему экспромту, жнец.

«Жнец чего? Наверняка не урожая с полей!»

Внезапно для всех вниз спустился он. Плащ тащился по ступенькам лестницы, высокий силуэт сверлил тяжёлым, ощутимым взглядом всех вокруг и особенно – кизяков.

От неожиданности у чертей выпало всё, что было в их суетливых лапках и ртах, некоторые сразу попадали в обмороки.

– Он что, тоже здесь ночевал?! – шёпотом спросил Ален и отошёл ближе к Барсу, который уже смотрел исподлобья на незваного гостя. Хозяин харчевни отложил трубку и медленно встал.

– Чего изволите, ваша тёмность? Неужели не понравилось вчерашнее меню? – проблеял Еремей.

Сват продолжал мирно ковырять свою трубочку, а сам просто лучился интересом. Жнец молча повернулся к остальной нашей команде и спросил.

– Вам понравилось?

Бледная Машка-Мышка молча вытянула палец вверх, Анна слегка и напряжённо улыбнулась. Жнец кивнул.

– Путешественники благодарны этому заведению. Что ж, я тоже. Спрошу следующее. Вы знаете, что у них, – он кивнул на кизяков, большая часть из которых уже пребывала без сознания, – есть то, что вам нужно, и они это прекрасно знают?

Все вопросительно воззрились на толпу дрожащих и едва дышащих чертей.

– Слухи быстро расходятся, особливо про путников необычных. Мы на вас поглазеть прискакали. Победу вашу вчера присвоили и праздновали – всем наплели, что это мы разбойников на дороге разогнали. Виноваты… Ы-ы… – заныли рогатые. – Чего вам надо, ведать не ведаем…

– А если подумать? – терпение жнеца грозило иссякнуть, черти судорожно перешёптывались.

– Меч ищете? – пуще прежнего заныли черти. Ребята переглянулись и отложили мётлы и щётки. – Да не абы какой. С камешком и звездой семиконечной на хвостовике. Нет! Не можем отдать творение древнего искусства! Хоть убивайте!

– Это мысль, – улыбнулся Барс. Жнец щёлкнул пальцами в перчатке и показал на него, мол, прав на все сто. Барс с Аленом медленно подошли ближе. Кизяки пнули своих товарищей, все вместе они снова ощерились как гигантский чёрный ёж и приготовили своё оружие.