Просроченная

– Я дам тебе то, что ты пожелаешь. А Бен не даст ничего. Он оборванец. Посмотри на него, он ужасен во всех своих проявлениях.

– Ты не знаешь, как он ведет себя со мной.

– Я знаю его двадцать семь лет. И двадцать семь лет он доставляет неудобства.

Ангус убирает телефон и встает из-за стола.

– Нил, а можно с тобой пройтись? Хочу знать, хорошую ли девушку выбрал мой любимый братец, – он ожидает ответ от Бена. Тот улыбается.

– Конечно, идите. Нил, там похолодало, накинешь мое пальто?

Я киваю и тоже встаю из-за стола, направляясь в коридор. Мы обуваемся, выходим из подъезда. И в одной из подворотни Ангус останавливается и внезапно прижимает меня к стене. Он обхватывает мое лицо рукой и грязно целует.

– Я видел, как он обращается с девушками, – прерывает слова поцелуем, а потом отходит от меня, отпуская. – Ты хочешь такое же отношение к себе?

– Не прикасайся ко мне. Ни за какие деньги больше я не позволю прикасаться к себе.

– Правда? Ни за какие деньги, Аннабель? Да сколько раз ты мне говорила это? Аннабель или Нил, как тебе удобнее? Ты же грязная шлюха, и я любил тебя, грязную шлюху! – он тычет в мою грудь пальцем. – Я стал себя ненавидеть за то, что не смог тебя завоевать без денег, но теперь, когда оказалось, что ты с ним, знаешь, я перестаю чувствовать эту ненависть. Но зато появляется новое чувство. Это отвращение к тебе. Ты потаскуха, которой не место быть рядом со мной, ни за что, – он выдыхает и набирает легкие воздухом для новой тирады, но я прерываю.

– Но сейчас ты здесь. Ты со мной, и даже успел меня поцеловать. Как ты это объяснишь? Может, тем, что твоя похоть сильнее твоих мыслей? Может, это страх перед тем, чтобы остаться всегда в своем одиночестве, потому что ни одной женщине ты не нравился? Ангус, что ты делаешь сейчас? Что ты хотел от этого разговора? Скажи мне, и мы разойдемся сейчас же, мне не нужны эти крики.

– Я… – он начинает мяться и шептать. – Я хотел тебя, – он схватывает меня за руку и тащит на свободную лавочку перед домом. – Я хотел тебя трахнуть, не заплатив тебе ни гроша.

Я пытаюсь вырваться из цепких лап Ангуса, но его руки слишком сильно сжимают мои запястья. Он срывает с меня пальто Бена, кидая его на грязную землю, а сам начинает залезать рукой ко мне под юбку. Я не кричала в этот момент. Лишь потому, что его рука массировала мой клитор, как прежде никто не мог. Я была в этой ужасной власти желания, которая заглушала мои внутренние крики о том, что это неправильно. Его палец входит в меня, и с губ срывается лишь хриплый стон, но никак не крик.

Ангус наваливается на меня всем телом и входит. Кажется, это был самый быстрый секс между нами. Он кончил спустя каких-то жалких пять минут после того, как вошел в меня. Он вышел, продолжая извергать сперму прямо мне на юбку, и вздохнул.

– И я уйду, не заплатив. Как тебе твои правила, что не должна спать с клиентом не за деньги?

– Ты унизил сейчас лишь себя, Ангус, – я беру пальто и надеваю его на себя. Изнутри оно сырое, в грязи. Поворачиваясь к Ангусу, у меня появляется неимоверное желание дать ему пощечину, но я сдерживаюсь. – Я была в тебя влюблена. В вас обоих.

Он встает и уходит в подворотню, где фонари не светят, и я не вижу его дальнейшего пути. Мне остается лишь вернуться обратно в дом к Бену. Вернуться грязной в прямом смысле и свободной в душевном.

Я подхожу к подъезду к тому моменту, как о том, что я ушла с Ангусом, забили тревогу Бен и его родители. Бен выбегает, держа в руке мобильный и прислонив его к уху.

– Да, я как найду их, позвоню вам, пап. Конечно, – он замирает, видя перед собой меня: грязную, потрепанную, но радующуюся тому, что ее не бросили. – Я позвоню, – он кладет трубку.

– Все в порядке? – спрашиваю я, зная, что ничего не в порядке. Что мы исчезли на час, а то и на два, телефоны оба не брали.

– Теперь да, – он обнимает меня и целует. – Куда вы с ним пропали? Где Ангус?

– Ушел домой. Мы с ним хорошо провели время, – сдерживаясь, чтобы голос не казался писклявым или слезливым, я пытаюсь что-то сказать. Это вновь было откровением, я стала ежиться и переживать, когда как раньше бы я ни за что не стала бы переживать из-за потери клиента, как бы он не разошелся со мной. Я чувствую виноватой себя перед Беном. Он думает о том, что я с ним полностью откровенна, на столько, насколько это вообще возможно. А я лжива даже с тем, к кому что-то чувствую.

– Пойдем ко мне? – Бен целует меня в макушку и прижимает к себе. Я киваю и утыкаюсь в него. – Что-то случилось? Почему мое пальто такое грязное?

– Я поскользнулась несколько раз и в последний все-таки рухнула в лужу.

– Не ушиблась? Все нормально? – он хватает меня за руку и начинает трясти. – Нил?

– Да, все нормально, – я улыбаюсь, чтобы успокоить его. Улыбка всегда успокаивает, если эта улыбка вовремя.

Мы дошли до его дома, там я придумала историю о том, что мне нужно расслабиться в ванной одной. После парочки острых шуток я все же иду в ванную и смываю с себя позор. Я назвала это позором не потому, что он не заплатил и меня использовали, а потому что мне было позорно за свои эмоции и желания. Я сама хотела этого, как ни странно. Смывая засохшую сперму Ангуса со внутренней стороны бедра, Бен входит в ванную.

– Не против, если я присоединюсь? – ухмыляется Бен и останавливается около стиральной машинки, где лежит моя юбка. На вельветовой коричневой юбке тоже были разводы нашей «любви» с Ангусом. Бен осматривает ее и поворачивает голову ко мне. – Юбку тоже испачкала?

– Чистая случайность. Надо было так вляпаться. Пальто, юбка, сапоги…

– Это не похоже на грязь, – он берет ее и присматривается.

– Бен, ты вроде хотел присоединиться к своей девушке, – я открываю дверку душа и хватаю его за футболку. – Так раздевайся и быстрее залезай ко мне.

Как по сигналу, Бен оказывается обнажен, а в следующую секунду уже позволяет мне нежиться в своих объятиях. Горячий пар и вода жгли лицо и тело, Бен целовал мои плечи, опускался на грудь и поднимался обратно.

– Я люблю тебя, Нил, – он говорит это мне, смотря в мои глаза. Тихо, почти сливаясь с шумом душа, он признается в любви, целует мне руки, приподняв их к себе. Он любит меня в эту же самую секунду. Любит, целует, нежится со мной. Мне так хочется, чтобы я чувствовала тоже самое. Чтобы не было никаких сотен мужчин за спиной.

Я стала жалеть о том, что было. Это гадко и мерзко, обманывать его. Это невыносимо тягостно, когда не можешь сказать человеку, кто ты есть на самом деле, где твоя работа. И что творится у тебя в мыслях.

Мои мысли переполнялись от этого всего, но лишь одна фраза стояла комом и не уходила. Слова Ангуса о том, что я грязная шлюха.

Бен ласкает мое тело в душе, а потом предлагает выйти и перейти к «самому главному» в спальне. Я соглашаюсь с ним и вылезаю, пряча постыдную юбку в барабан стиральной машинки.

В этот раз он быстро подсуетился и усадил меня сверху на член. Я выдохнула, будто с облегчением, и начала двигаться своими бедрами ему на встречу. Мой оргазм, как ни удивительно, не заставил себя долго ждать, он пришел минут через пять после того, как член вошел в меня. Простонав и в изнеможении упав на Бена, я стала ждать, когда кончит он. Мне уже не хотелось заниматься сексом, даже было немного противно, да и больно, но не в этом ли и заключаются отношения? Терпеть, когда не хочешь. Но вот в чем был интересен женский оргазм: я не хотела уже ничего, я просто лежала на Бене, когда он входил, держа меня за бедра, но в один момент я почувствовала нарастающее приятное чувство. Я лежала в исступлении, ожидая второй оргазм. Он случился одновременно с Беном. Мы содрогнулись и с облегчением выдохнули.

– Я люблю каждый сантиметр твоего тела, милая, – он целует меня в нос, ожидая ответ.

– Бен, – я слезаю с него и сажусь на кровать. – Я хочу рассказать одну очень гнусную тайну, после которой ты можешь выгнать меня отсюда пинком под зад.

– Нил, что такое?

Мне нужно время. Я глубоко вдыхаю, так, чтобы в легких стало больно. И выдыхаю.

– Нил, милая, – он садится ко мне и обнимает. – Если ты не хочешь рассказывать, то, может, и не нужно. Мне все равно на твои тайны, главное, что ты со мной.

– Нет, я должна рассказать. Мне стыдно перед тобой. У тебя есть компьютер?

– На стеллаже лежит, – он указывает мне на полки, где я вижу белый ноутбук. Я встаю, беру его и вновь сильно вдыхаю.

Мне нужно что-то сделать. Я решилась лишь на то, чтобы он все узнал сам. В интернете я перехожу на режим инкогнито и ввожу в поисковике наш сайт. Сайт нашего борделя. Я уже не буду называть его «Домом» или работой.

– Нил, что ты ищешь? – и я поворачиваю к нему компьютер. На сайте отображались наши фотографии и наши имена. Я была Аннабель, конечно же. Той самой Аннабель. Глаза Бена расширились, когда он взял ноутбук поближе и стал рассматривать. – Бекка? Марджери? Что все это значит?

Я продолжаю молчать и жду, когда он пролистнет на вторую страницу, где будет моя фотография в нежно-розовом халате с уложенными на одну сторону волосами и еле заметной улыбкой.

– Нил, на кой черт мне проститутки? – после этих слов я не выдерживаю и, отобрав у него компьютер, включаю Бену вторую страницу сайта. Его взгляд скачет по фотографиям девушек, он читает каждое имя, и останавливается на букве А. Аннабель. Он разглядывает мое фото, хмуря брови, перечитывает имя и неожиданно тыкает в экран, после чего снова перечитывает. – Нил?

– Это та тайна, о которой мне нужно было рассказать. Я уйду, если ты захочешь, прямо сейчас.

– Это ты? Ты Аннабель? – он тычет в экран, а потом закрывает глаза рукой, протирая их.