Просроченная

Я соглашаюсь, и будто волной меня захватывает возбуждение. Ангус все так же мил и неловок, как и обычно, и я понимаю, что это привлекает меня. Ни его член, ни его глаза или тело, а этот образ неловкого любовника, который не может найти подход к женщинам, от чего у него и идут проблемы.

– Я стала твоей девушкой уже сейчас?

– Да.

– Тогда выпьем чаю у меня?

Чайник весь выкипел, пока Ангус с упоением вылизывал меня и мои интимности. Его язык ласкал меня очень долго, и только лишь после моего удовлетворения он вошел в меня. И этот секс был снова совсем чужд мне. Он был не сексом, а занятием любовью, как бы я не устала это повторять. Любовью, во время которой я забывала про сотни мужчин, которые занимались со мной точно таким же сексом. И, кажется, теперь я стала понимать значение выражения «Главная приправа к сексу – любовь».

Главной приправой – любовью был усыпан весь наш двухдневный платный роман. Он водил меня на встречу с выпускниками, показывал всем, рассказывал обо мне многие вещи. Я, как и полагалось той, кому заплатили лишь за тело, молчала. Молчала, когда спрашивали, кем я работаю, молчала о своем прошлом, молчала о том, как мы познакомились с моим «мужчиной». Я была молчаливой куклой, любовь которой купили, но… Эта любовь будто не была выкуплена за огромные, по мере проституток, денег. Когда мы были одни, мы смеялись, общались. Да, я никогда не говорила о своем прошлом, но я выдумывала смешные и нелепые вещи, от которых Ангус заливался смехом. От которого я верила в их существование.

И только лишь однажды я почувствовала себя шлюхой. И это было для меня откровением – спать с сотнями мужчин и никогда не поддаваться на осознание этого факта. Но сейчас, сидя у Ангуса в номере, я поняла, что действительно оказываюсь той самой шлюхой.

Дело было в том, что каждый день мне писал Бен. И каждый день я общалась с ним. Общалась о его работе, о плюшевых мишках, о глупых передачах на тв, да о чем угодно. Мы общались и здесь не было никакого пошлого контекста. Да, наша встреча, может, и являлась сексом на один раз, но когда человек писал мне о своих собаках или, может, о немытой посуде, вряд ли он хотел трахнуть меня прямо в эту минуту.

Я, честно говоря, находилась и нахожусь в смятении. Ангус был хорошим человеком, который платил мне за любовь, и я, может, чувствовала что-то к нему, но… Я поклялась самой себе, что никаких отношений с клиентами у меня не будет. Никаких и никогда. Я испытывала к нему привязанность, как испытывают люди, которые уже давно вместе. Я испытывала подобие любви. И я хотела, чтобы он был счастлив.

Я не была между двух огней просто потому, что никто не знал друг о друге. Ангус не мог и предположить, что я имею какие-либо отношения, кроме своей работы. А Бен… Бен просто не знал меня и в этом была моя радость. Я не видела осуждающего взгляда, я не слышала ни слова про купленный секс. И я впервые за долгое время получала настоящее удовольствие от секса именно с Беном.

У меня никогда не было серьезных отношений.

Мой последний сексуальный опыт перед тем, как я пришла в дом, был крайне обыденным и скучным. Как-то с другом я заключила пари, что если до восемнадцати он ни с кем не переспит, то моя вагина и я сама к его услугам. И в двадцатых числах января на моем пороге появился он: с цветами в одной руке и презервативами в другой. Цветы были красивыми, а презервативы дорогими и ультратонкими. Я улыбнулась ему и разрешила войти. Мы совершенно недолго находились в смущении, потому что я знала о его чувствах ко мне, а он думал, что я обожаю секс, раз начала им заниматься так рано. Так и сошлись наши интересы и появилось это обещание. Он не был чутким любовником. Как только границы между нашими телами в виде одежды были стерты, он накинулся на меня. И этот секс был самым быстрым. Мы даже толком не подобрали одинаковый темп, как он вышел и сказал, что кончил. А история моего первого оргазма уже рассказана, так что ожидать чуда от моей вагины не стоило. Я просто полежала с ним пару минут, чмокнула и попросила уйти, сославшись на родителей. Он согласился, ушел, так и не узнав, что с родителями я давно уже не живу.

– Нил, а какой твой любимый напиток?

– Напиток?

Набирает сообщение.

– Да. Я вот люблю вишневую колу, готов пить ее бесконечно.

– Не знаю, наверное, виноградный сок, свежевыжатый.

– Черт возьми, Нил! Я о тебе думаю, как сумасшедший. Ты просто прекрасна, Ни-и-и-ил!

Я уже лежала в своей постели после безумного уикенда с Ангусом. Моим отдыхом был сериал, легкий салат и переписка с Беном.

Я стала теряться в своих эмоциях, не понимая, какие чувства я испытываю к одному, и какие эмоции не должна испытывать к другому. И это все копилось в моей голове, воссоздавая туманные воспоминания и нелепые надежды на будущее.

– Нил, боже мой, я хочу сейчас к тебе прийти. Можно? Я развозил неподалеку продукты.

Я беру телефон и набираю его номер.

– Ни-и-и-и-л! Привет.

– Привет, можешь прийти, я не занята сейчас.

За то ничтожное время, что я была в ожидании Бена, я успела лишь помыть посуду. Его стук в дверь заставил мое дыхание быть более учащенным, а сердце как сумасшедшее билось. Я открываю ему.

– Бен, – улыбаюсь мужчине и впускаю его в квартиру. Он входит совсем не спеша, разувается, снимает куртку. И лишь потом подходит ко мне и нежно целует.

– Ты не поверишь, прошло всего три дня, а я так заскучал, – он обхватывает меня руками и приподнимает. – Да ты пушинка!

Его рыжая борода слегка кололась, а небрежные кудри смешно свисали с головы.

– Я тоже скучала, – я обнимаю его голову руками и целую в нос. – Со мной такое впервые.

Все на тех же руках Бена, я оказываюсь в спальне. Бен целует мою шею, утыкаясь в мое лицо своими кудрявыми рыжими волосами. Его руки не были уже такими грубыми, как в первый раз. Он был нежнее со мной.

Сразу после секса Бен встает с кровати.

– Будешь со мной встречаться? – он кидает в меня футболкой и смеется. Я хмурю лоб.

– То есть девушкой твоей стать? Ну, уж нет! – смеюсь я, надевая футболку. Я пыталась вылезти сухой из воды в этой ситуации. Предложение встречаться для меня уже было сродни с предложением быть «навсегда и навечно» вместе. Я начинала бояться слова «вместе», как маленькие мальчики боялись, что их застукают за мастурбацией. Просить о времени на раздумья мне не хотелось, это не то предложение, от которого нельзя сразу отказаться.

– Надеюсь, ты смеешься не от того, какой я придурок, – он присаживается и берет меня за руку. Я не одергиваю ее, просто жду, что будет дальше. – Правда, Нил, я хочу быть с тобой. За последние лет пять ты – единственная девушка, в обществе которой мне комфортно. Мне даже хочется познакомить тебя со своими родными. Ты такая прелесть, Нил, – он берет меня за голову и целует в лоб, после чего прислоняется своим лбом к моему и начинает тихо бормотать, – Нил, ты правда солнце. И мне так хочется, чтобы ты светила мне.

Я набираюсь смелости и на выдохе соглашаюсь на его слова.

И вот тут начинается череда лжи. Как в тех историях о том, что у людей встречается черная полоса в жизни, у меня начинается череда лжи. Огромной, неизмеримой. И такой гадкой.

Я вру Бену, когда говорю, что не буду дома ночью, потому что ночую у подруги или работаю в ночную смену. Я вру, что не могу работать каждый день, потому что у меня в семье разруха. Но у меня нет другой работы, семьи и даже подруги. У меня есть моя огромная ложь. Радовал лишь единственный факт на данный момент: был вечер пятницы. Точнее будет сказать, уже почти ночь. Я еду на троллейбусе до дома, где в подъезде должен был ждать меня Бен. Там мы и встречаемся.

– Привет, милая, – он обнимает меня и целует. – Как ты?

– Устала, – я улыбаюсь, но тут же улыбка на моем лице исчезает. Я ехала после пяти клиентов, два из которых брали меня сзади анально. Один из них предпочел стандартный секс, а еще двое предпочли, чтобы отымела их я. Я чувствовала себя грязной перед Беном, хоть и мылась в душе после каждого клиента и перед выходом. – Чем занимался?

– Сидел в доме за нетерпением встречи с тобой. Нил, не хочешь познакомиться с моими родными? У них сегодня ужин, ты уже приглашена, – он улыбается и смеется. – Ты же не против, я надеюсь?

– Я только помоюсь, и буду вся твоя, подождешь меня?

– Конечно.

Мы заходим в дом, входим в квартиру.

Я снимаю с себя всю одежду еще в комнате и, оставляя Бена в легком вожделении, иду в ванную. Закрыв дверь, я смотрю на свое тело в зеркале, смотрю на свою небольшую грудь, чуть свисающую в силу небольшой тяжести, смотрю на родинки на ребрах, бедрах. Смотрю на свои интимности, на бритый лобок с совсем чуть отросшими волосами. Смотрю на красноватые половые губы. И в то же мгновение оказываюсь в объятиях Бена. Он сжимает эти небольшие груди, целует в шею, прикусывает. Руки властвуют и требовательно ласкают меня. Он тоже раздет, и, кажется, мне больше ничего не нужно было в этот момент. Только он, его тело, и его чувства.

– Я такой грязный, что решил, – рычит он мне на ухо, – что мне тоже необходимо помыться. Ты не против?

Я выдыхаю и переворачиваюсь к нему лицом. Его тело завораживало меня, такое большое, такие рыжие волосы повсюду, такие широкие плечи. Бен сам поражал меня своей красотой.

Включив душ, я захожу в кабинку, а он следует за мной. В моей кабинке нашим телам мало места. Мы прижимаемся друг к другу, даже не стараясь сделать это специально. Вода предательски обжигающая. Слишком мало воздуха для двоих. И слишком жарко.

Он поворачивает меня к себе и опускается на колени. Его руки схватываются за мои бедра, расставляя их. Его кудрявые волосы намочены, я держусь за них, пока он ласкает меня языком.

Бен поднимается, целует меня.

– Я хочу в тебя войти, милая. Перевернись.