Люди

Аркаша ничего не ответил – он привык.

«И вообще, я не бомжара, у меня дом есть», – мысленно ответил им Аркаша и потянул сумку-тележку дальше. «Но что алкаш… Да, был за Аркадием такой грешок – алкать любил, он был алкаш со стажем».

Между прочим, сумка-тележка была добротная: с ней и на рынок удобно сходить, и бутылки довести. И колесики там необычные – тройные, легко можно вскатить по лестнице. Правда, по плохой дороге, нагруженная бутылками, создает много шума. Увидел он эту тележку по телевизору – не бомж он – и решил, что это отличное вложение сэкономленных денег.

– Здорова, Аркадий Петрович! – нечленораздельно выговаривая, крикнул ему Валера, его сосед из четвертого подъезда. – Третьим будешь?

Валера уже был с красным фингалом после ночи. Видимо, повстречался с асфальтом. Аркаша помотал головой:

– Не, я уже опохмелился.

– А когда это тебе мешало? – продолжал настаивать Валера, неустойчиво шатаясь на легком утреннем ветерке. Рядом с ним, облокотившись на парапет, стоял какой-то неизвестный коренастый бандитского вида мужичок.

– У меня еще дела сегодня!

– Ишь какой деловой! – обидевшись, крикнул Валера и отвернулся к новому товарищу.

«Ну, как деловой? На водку-то и закуску деньги с неба не упадут, – мысленно отвечал Аркаша. – Вот, порылся по помойкам, нашел целую одежду, постирал, высушил, отгладил – можно и в сэконд нести. Копейка какая-никакая. Еще бутылки собрать, отмыть, сдать. Интересно, что это за подозрительный мужик с Валерой? Ай, ладно, без разницы».

Он подкатился к пункту приема. Тут, рядышком на уступке, уже сидела баба Жанна и перебирала свои бутылки. Не то чтобы она была старая, но точно была баба. Спившееся лицо мешковато обвисло, взгляд временами затуманивался, хотя, скорее, временами просветлевал – туманен он был почти всегда. Худощавое, угловатое, плоское, непослушное тело, спутанные волосы, сизая от алкоголя кожа – жалкое зрелище, но ухажеров среди местных на районе, желавших угостить Жанну чекушкой, хватало. «Старуха, лет за сорок», – так он думал о бабе Жанне. Его же она скорее отталкивала. Жанна что-то приветственно крикнула ему, но ее язык настолько заплетался, и так она его уже не контролировала, что сказанное разобрать было практически невозможно. Но Аркаша особо и не пытался. Он только где-то глубоко в душе почувствовал к ней жалость.

Тут же, неподалеку, свои бутылки в пластиковую коробку расставлял Кирилл. Он чуть ли не любовно гладил их по темным полупрозрачным бокам. Кирилл сидел в рваной грязной куртке, шапка на голове держалась на добром слове и была такая же грязная. Кожа на руках и лице обветрилась, краснелась и, казалось, была как асфальт. Аркаша отшатнулся. И взглядом встретился с Виталиком – мужичком средних лет с изломанным лицом. Его лицо было плоским от многочисленных травм, отчего выглядело пугающе. Массивные надбровные дуги нависли над глазами, делая взгляд тяжелым, на губах темными корочками запеклась кровь. Аркаша снова чуть заметно отшатнулся, взял себя в руки и направился к окошку приема стеклотары. Ближе к окошку стекались и другие.

– За кем я буду? – спросил Аркаша.

Повисла секундная тишина. И вдруг одна из худощавых нескладных женщин с длинными сальными волосами, явно радуясь придуманному, ответила:

– За человеком! – и стала, хихикая, оглядываться по сторонам и искать поддержку ее шутке.

Поддержки не последовало, угрюмо продолжали занимались своими делами.

*

С делами Аркаша справился ближе к вечеру. Он неспешно катил тележку, удаляясь от пылающего заката. Его тень бежала впереди, все больше удлиняясь; погода успокоилась, и у Аркаши на душе тоже стало будто бы спокойнее. В кармане он сжимал пару бумажек, гревших его душу. Он решил зайти в магазин. Нестерпимо хотелось выпить.

Продавщицы смотрели на него косо и с укором, стараясь как можно скорее рассчитать, какой-то пухлый мужчина, стоявший следом в очереди, так и норовил стукнуть Аркашу продуктовой тележкой. Но он не обращал внимания – привык. Человек ко всему может привыкнуть: и к плохому, и к хорошему, такова суть человеческая.

В сентябре уже темнело быстро, и вот сейчас Аркаша вышел в подсвеченную оранжевым светом фонаря темноту. Открутил пробку и сделал пару глотков. Внутри согревающее зажгло. «Вот оно, блаженство», – подумал он и сделал третий глоток «на счастье». Вытер губы засаленным рукавом куртки и запихал бутылку во внутренний карман.

Он отправился домой. Завтра предстоял новый день, снова придется отмывать бутылки, искать картон и одежду. А еще один его знакомый предложил подработку дворником, как раз не хватало свободных рук, чтобы убирать опадающие листья, так что Аркаша подумывал зайти к нему и узнать подробности.

– Эй, Аркадий Петрович, – окликнул знакомый голос Аркашу, когда тот перешел дорогу и направился к своему дому. Это был Валера.

– Аркадий Петрович, – повторил сипло Валера и хлопнул его по плечу, – будет одолжить пять рублей до следующей недели? Позарез как нужно, – он сделал жест на уровне шеи и умоляюще посмотрел туманным взглядом на Аркашу.

– Не будет, самому нужно, – буркнул Аркаша. Ему было неловко врать собутыльнику.

– Да ладно тебе, я же видел, ты сегодня нормально так заработал.

Аркаша покачал головой.

– Ну и жмотяра ты! – кинул обиженно Валера и хотел было уйти, но Аркаша вдруг решил его спросить.

– А что это за мужик с тобой сегодня с утра был?

– Одолжить денег не хочешь, а любопытные вопросы задаешь?

– Да нет у меня пяти рублей, хочешь, могу три дать.

Валера почесал затылок, что-то прикидывая в уме.

– Вот! Добрый ты человек, Аркадий Петрович, уважаемый! – вдруг повеселел Валера. – Не обидишь друга и всегда одолжишь денег! На тебя можно положиться, спасибо, друг! – и похлопал того по плечу.

После того как монеты оказались у него в кармане, язык Валеры развязался, и рассказ о новом знакомом полился сам собой:

– Да вот действительно, какой-то странный мужик. Появился будто из ниоткуда, все расспрашивал, как тут у нас дела на районе, есть ли какой криминал, какие-нибудь странные безобразия. Я ответил, что нет, спокойный у нас район, пару безобидных маньяков только изловили за все время. Все мы люди скромные, тихие, работящие. А потом он выпить предложил, так я сразу и подумал, что человек свой, честный, волнуется. Как оказалось, переехать жить сюда хочет. В этот момент я и позвал тебя к нам третьим.

Аркаша кивнул.

– Аркадий Петрович, а ты домой?

– Домой, – и Аркаша хотел уже поскорее отвязаться от соседа и спокойно пойти к себе, но не тут-то было.

– А давай вместе пойдем, нам же по пути.

Предложение ему откровенно не нравилось, но и прогонять Валеру он не хотел. С другой стороны, вдвоем как-никак веселее. Они прошли мимо игорного клуба, ярко светившего вывеской на полмикрорайона. «Удивительно, как беспечно люди могут сливать огромные деньги на бессмысленные развлечения, – думал Аркаша, глядя на попеременно мигающие буквы. – А я, честный и уважаемый человек, должен перебиваться с копейки на копейку. Ни семьи, ни детей, ни внуков, ни хороших друзей».

Аркаша вздохнул, пропустив мимо ушей вопрос Валеры, чего это он вздыхает, и пошел вдоль проезжей дороги, таща за собой пустую сумку-тележку. Район вокруг торгового центра, мимо которого они шли, держала своя банда бомжей. Здесь Аркаша предпочитал не «кормиться», быстрее проходя мимо, чтобы «местные» не заподозрили в каком-либо умысле. Умыслов у него, конечно, не было, но он прекрасно знал местных с иссохшими от алкоголя мозгами. Банды бомжей уже давным-давно поделили между собой районы. На условиях этих банд Аркадий существовать не хотел, потому и предпочитал пройти несколько километров до свободных мест, где его интересы не будут пересекаться с интересами местных главарей мусорных баков.

Парочка прошла еще с сотню метров вглубь под непрерывную болтовню Валеры. Вдруг один из немногочисленных фонарей погас, и сделалось как-то тревожно. Все вокруг погрузилось в густую темноту. «Не к добру, ой, не к добру», – только и успел подумать Аркаша, как из арки, мимо которой они проходили, появились темные устрашающие силуэты. В руках у них были какие-то палки и цепи. Валера наконец-то осознал происходящее и умолк.

– Ну что, бомжары, портите улицы нашего города своими грязными физиономиями? – как-то чересчур грозно сказала одна из фигур.

– Не-не, мы уже уходим, – ответил Аркаша как можно беззаботнее и потянул за рукав оторопевшего Валеру.

– Никуда вы не уйдете…

И тут, видимо, до Валеры что-то дошло, и он вдруг резко со всех ног припустил по улице, оставив Аркашу одного.

– Догнать его! – вскрикнул главарь, указывая палкой в сторону беглеца. И трое из шестерых бросились за Валерой. Аркаша только и подумал, что у Валеры нет шансов, спортом тот никогда не занимался, да и вряд ли когда в жизни бегал. Хотя, быть может, благодаря подскочившему адреналину он и удерет.

– А сейчас мы разделаемся с тобой, чтобы больше глаза наши не видели такую мразь, которая по помойкам лазит.

– Не лажу я по помойкам. Между прочим, я занимаюсь общественно важным делом – собираю стекло для переработки за теми, кто его разбрасывает, – старался оправдаться Аркаша.

– О, как запел! Интеллигент нашелся, – усмехнулся злой голос; три темные фигуры, угрожающе покачивая палками и цепями, стали приближаться к Аркаше.

– Да что вам надо-то? Я честный гражданин! – Аркаша пятился, и в самый неподходящий момент зацепился ногой за бордюр, и упал на клумбу.