Поломанный Мир 3: Провидение

– Я не намерен оскорблять твои чувства. Верь хоть в сулактинских шлюх с шестью руками, плевать мне. Ты в глаза долбишься и не видишь очевидного: только человек теперь – хозяин своей судьбы. Не Противоположности, не вчерашние господа, не Церковь и не галимое общество с его дырявыми законами. Если хочешь жить, придётся попотеть, покрутиться!

– Такой ценой?..

– Все эти люди, что уже откинули копыта и дуба дадут позже, – никто! Ни для меня, ни для тебя. Пусть сами беды свои расхлебывают. А я отчаливаю. Нахуй индульгенцию, нахуй деньги, всё это блядство инквизиторское. Я жив и умирать не собираюсь. Тем более, не за хуй собачий! И раз ты мой друг, я предлагаю тебе присоединиться. Один раз. Или суетись, как хошь. Но не смей меня останавливать!..

Эрколи не сразу дал ответ. Быть может, сама Жаклин ждала его куда больше, чем Якуб Вронски. Наконец, Умберто вздохнул тяжело и пробормотал:

– Останавливать? Останавливать тебя? О, нет… Инквизиция пала как раз потому, что таких, как ты, брат мой, куда больше, чем таких, как я. Наш долг по ликвидации Круга и Культа Скорпиона исполнен. Впредь мы боремся невесть, с чем. Скорее уж, с ветряными мельницами. Здесь воинам Церкви делать более нечего. Я и сам это понимаю. И я тоже хочу уйти. Лучше с тобой, чем без тебя. Но… точно не этой ночью. Не следующим утром. Твари не дадут нам выбраться из Саргуз. Нам нужно добраться до Вальперги. Во что бы то ни стало. Так безопаснее. И проще.

– Смеешься? Да даже если Герцог не солгал, а я думаю, он солгал, хер кто нас так просто выпустит из треклятого замка! Только на фарш пустить. Не больше!

– Я думаю, этого стоит ожидать. Но позволь, я хочу сказать, во все времена воины – оружие в руках господ. Армия, ордены, Инквизиция, наёмники. Герцог хоть и болван, слабоумием не страдает. Он использует нас по назначению. В момент, когда ребром встанет вопрос жизни и смерти, мы уйдем. До того, как и нас попытаются прокрутить через мясорубку…

Точку зрения Умберто Якуб не забраковал. Потоптался взад-вперёд, после чего повернулся резко к жертве цинги, возмущаясь:

– Это сколько ещё нам придется ждать, прежде чем нас припутают на бой? Вдумайся! Не знаю, как тебе, а мне цепь и инквизиторская давно шею натёрла. Вряд ли герцогское ярмо будет хоть сколько-нибудь смазанным!

Ветеран хмыкнул.

– Говоришь так, будто это так важно. Якуб, ты ж не глуп. Сам знаешь, всему своё время и место. Момент придёт. А ты, главное, не упусти его.

– Я устал ждать хер знает, чего! Сколько можно? Ну, сколько можно, еб твою мать, блять?.. – бесновался Вронски, не находя себе места.

– Ровно столько, сколько потребуется, – совершенно спокойно рассудил Эрколи. – И тогда мы встанем плечом к плечу, вырвемся за пределы порочного круга. Что дальше будет, разойдемся мы или продолжим путь вместе, увидим уже после.

Ход мысли Умберто вполне устраивал Якуба. Он скривил губы, кивая понимающе. В кои-то веки примирился и объявил почти торжественно, что для него, грубияна с низов, было несвойственно:

– Будь по-твоему. Тогда давай держаться вместе. И не меньжеваться, когда нам всё-таки удастся дёру дать.

– Мы уберемся отсюда, вот увидишь. А до тех пор – лучше затаиться. Весь этот священный поход в никуда на ладан дышит. Посыпется вот-вот, а мы уже далеко. Так и сделаем. Но это потом. Сейчас нам нужно отдохнуть… после всего, что случилось. Завтра и узнаем, что несет нам день грядущий, – рассудил Умберто.

Два товарища-предателя достигли консенсуса. Направлялись обратно к спальным местам, даже не подозревая, что их подслушала Жаклин. Она уже прошмыгнула обратно и улеглась, делая вид, будто ничего не произошло. Будто разговор Умберто и Якубу всё же удалось сохранить в тайне. Как бы не так!

Удовлетворенные итогами важных переговоров, миротворцы тихо-мирно досыпали часы до рассвета. При этом у Жаклин сна не было ни в одном глазу. Ещё тогда к ней в голову закралась опасная идея: сплотиться с этими двумя шутами для побега. Даже если придётся пройтись по их головам к прощальному закату.

В общем-то, ничего крамольного для Аземы в этом не было. Перед ней поставили чёткую и понятную задачу, благословляя на свершения в Саргузах. Львиную долю работы она исполнила еще в день, когда Седьмая Луна появилась в ночном небе. Дело оставалось за малым, упираясь в её удачу сугубо.

Отныне со Священной Инквизицией Жаклин было не по пути. Повторить бесхитростную диверсию бойцов из “Цербера” одной она не сумеет. Совсем другое дело – воззвать к голосу разума того, кто на дух не переносит Псов Церкви. Главное, отыскать его. Лишь бы только жив был…

Конвой не собирался задерживаться на тракте в гуще леса. Малатеста, держась впереди двух обозов, окликнула всех разом:

– Ускоримся! Привал устроим на опушке по ту сторону. Дальше – в деревню!

Бойцы были только рады такому приказу. Их не покидало чувство, будто в этом лесу затаилась некая угроза. Пока ещё незримая. Возможно, гули. А может, и кто похуже, ибо Ларданская Провинция полна чудовищ не менее опасных. Мало с кем из них можно было справиться нахрапом.

И раз уж людей в принципе стало меньше в этих краях, им ничего не мешало выбираться на открытые пространства в поисках добычи.

Инквизиторы забывали, что во все времена самым опасным хищником был и остается человек. В противном случае, он бы никогда и ни за что не вырвался за пределы пищевой цепочки, установленной непосредственно природой.

Привал, считала Жаклин, остро необходим. Лучшего момента, чтобы подойти к Вронски с Эрколи, более не предвидится. Два миротворца и подумать не могли, что отыщут единомышленника в лице Аземы. Соответственно, стажёрке надлежало заявить о себе самостоятельно. Тем более, что с дворянского имения они почти не разговаривали. Бездействовать было нельзя. Впрочем, как и спешить.

Жаклин сдавалось, у Якуба и Умберто уже созрел кое-какой план побега. Они держали коней своих рядом, не сбавляя аллюр. То и дело о чем-то заговорщически перешептывались. Мысли их терялись в общем гомоне бойцов, убивавших время за бездарной болтовней. Поэтому альбиносы из “Медузы” даже не обращали внимание на двух сомнительных миротворцев.

То ли дело Азема.

Поправив боевую косу на крепежах сбруи, девушка пришпорила коня и склонила поднабрать ходу. Искусно повела животное поводьями вперед, огибая две повозки, что ограждали её от Вронски с Эрколи, державшихся особняком.

Она почти нагнала двух предателей. И была готова поклясться, что почти может услышать их переговоры, их представления о грядущем бегстве.

Хотела было предложить преломить у огня хлеб вместе, раз беда их однажды сплотила под командованием отца Энрико. Вполне естественно, если учесть, что окромя их в Инквизиции остались только мутанты, а стражники сторонились псов Церкви.

Естественно, всё гладко пройти не могло. Жаклин к этому была готова.

Но впала в замешательство, никак не ожидая того, что случилось далее.

Азема подобралась предельно близко к Якубу и Умберто. Настолько, что Эрколи спиной почувствовал третьего лишнего в их вероломном заговоре. Вронски поглядел на девушку со значением, не скрывая враждебности. Его беззубый товарищ отвернулся от оршака и смерил оценивающим взглядом Жаклин. Прищурился недоверчиво.

Третья потенциальная дезертирка только хотела поприветствовать возможных союзников до первого перекрёстка. Втереться в доверие так или эдак. Но только разомкнулись её края губ в подобии дружелюбной улыбки, прогремел хлопок.

Что-то мелкое, со свистом прорезая воздух, пронеслось прямо перед носом у Жаклин. Ударилось в топфхельм Умберто, пробивая насквозь. Металл звякнул глухо.

Вронски в ужасе дернулся назад, наблюдая за гибелью товарища. Сердце его от испуга чуть не выпрыгнуло из груди.

Соударение оказалось настолько сильным, что Эрколи попросту сдуло с седла. Он рухнул на мощеную дорогу тракта бездыханный. Брякнули тяжелые латы. Нога запуталась в стремени. Руки разбросало в разные стороны.

Лошадь с шорами на глазах, перепуганная до полусмерти, брыкнулась и поскакала только быстрее вперед. Поволокла обмякший труп за собой.

Жаклин округлила глаза. Почувствовала на своем лице что-то тёплое: капли крови Умберто. Слишком уж близко Азема подобралась к миротворцу.

Выстрел поставил весь конвой на уши. За ним, буквально со всех сторон, последовал целый шквал. Обнажая эспадон, Кьяра Малатеста крикнула своим, если кто ещё не понял:

– Засада!

Глава 2

Толку, что капитан “Медузы” огласила вполне очевидное? Один-единственный выстрел мигом расставил все точки над “i”. Беда в другом: нападавшие застали конвой врасплох.

В воздухе на мгновение повис щекотливый вопрос…

Как так вышло, что мутанты с их хвалёными обострёнными чувствами не сумели заметить врага заблаговременно?

Некому и некогда было задуматься о том всерьёз. Между тем причины оказались просты до безобразия. Люди Герцога ступили на чужую территорию, на которой действовали совершенно другие правила ведения боя.

Заросли укрывали нападавших от чужого взора. Они двигались так, чтоб даже опавший сук под ногами не хрустнул предательски. В конце концов, неизвестные маскировали запах, чтобы смешаться с благоуханием леса.

Потому-то оставались абсолютно невидимы. До сих пор, даже для мутантов.

Хлопки от выстрелов напоминали приветственную пушечную канонаду. Бойцы Вальперги, кони их – они были напрочь дезориентированы. Не знали, куда податься. За что схватиться. Сражаться им или, поджав хвост, броситься в бега. Любой выбор казался чужакам заведомо проигрышным. Для Кьяры – в том числе.