Кость со стола

– Твоя очередь, Джон! – она своими руками приподняла кверху, как бы приглашая, его руки – потрогать упругую грудь, и чуть раздвинула стройные ноги, подмигнув.

Тут он, высвободив правую руку, и как бы вожделённо потянувшись к волшебно выглядевшему лобку, и достал из-за спины приготовленный станнер.

Парализующий заряд всадил женщине прямо между глаз.

Глядя на роскошное тело, лежащее неподвижной, но всё равно волшебно вожделённой массой у его ног, Джон наконец позволил себе выдохнуть. И сказать:

– Да, сэр. Я очнулся.

– Ну наконец-то!!! – облегчения в голосе майора не заметил бы только слон, – Но почему, почему ты не отвечал?! Почему пошёл к ней?! Мы уже хотели отключать тебя от дрона!..

– Думаю, сэр, тут виноват какой-то феромон. Ну, или галлюциноген. Типа этого, как его – афродизиака. Он свободно прошёл через мои фильтры, и всё на свете, кроме секса, выскочило у меня из головы! Все предупреждения, приказы, предостережения и прочая фигня показались полной чушью! Досадной и назойливой помехой! Я…

Отключился.

– Откуда ты знаешь про феромоны? Сталкивался?

– Нет, лично – нет. – Джон отлично понимал, что феромоны и те, кто их употребляет, так же, как и наркоманы и токсикоманы – сразу подпадают под особо пристальное внимание Службы внутренней безопасности, как потенциально ненадёжные, – Я просто хорошо помню, что нам про это рассказывали в Учебке. Курс про токсины, боевые отравляющие вещества, и, как раз – феромоны. Как они могут сделать из нормального бойца – ошалевшего кобеля. Или мартовского кота. Ну, что могу сказать. Стал. Озабоченным кобелём.

И должен вам признаться, сэр, это вовсе не было… Неприятно!

– Так. Понятно. – к этой теме Гонсалвиш явно утратил интерес, поскольку всё так и было, и энтузиазм в тоне подвял, – Но что же привело вас в таком случае в чувство, капрал? – а вот теперь живейшей заинтересованности в тоне майора не заметил бы только свод гигантской пещеры, где горели, как Джон сейчас отметил, софиты, похожие на используемые в хирургических кабинетах. Впрочем, Джон уже не обольщался: знал, что в майоре в критических ситуациях первую очередь говорит специалист, желающий обезопасить остальной персонал, а уж только потом – человек.

Да и ладно. Хотя бы помечтать-то об «отеческой» заботе – можно было?!

– Её грудь, сэр. Она явно была больше, чем у доктора Тэйлор. Да и талия… У доктора она гораздо… э-э… полнее. А тут – прямо статуэточка! (Простите, сэр!) И пусть до меня поздно, как до того жирафа, но всё-таки дошло, что, значит, это – клон доктора. Который кто-то вывел или создал искусственно. И доработал. Для меня. Или любого другого, кто прилетел на нашем корабле. И кто хотя бы раз видел доктора Тэйлор.

Не «купиться» на такое – нельзя!

Удивительно, но некоторое – и весьма продолжительное! – время в эфире царила тишина. Заткнулись даже неизменно создававшие фон-гул остальные члены дежурного персонала КП и научные сотрудники. Похоже, все переваривали сказанное Джоном.

Наконец донёсся вздох майора, как бы подведшего итог «переваривания»:

– Всё понятно. Разновидность коварного приёма, типа «медовой ловушки». Ну правильно, ход их мыслей (Кем бы они ни были!) отследить нетрудно. Кто будет проводить разведку? Боец. Следовательно, мужчина. Так что «ловить» надо на женщину. И не какую-нибудь абстрактно-прекрасную, а на такую, которую разведчик уже видел. И возжелал, так сказать, во плоти…

А кто у нас тут, на крейсере, самая сексапильная? Вот именно. Ладно.

Капрал. В первую очередь осмотрите автоклав. Нам нужно знать всё: дату строительства, программное обеспечение, время и объёмы проведённых формаций. И…

Что именно ещё хочет знать майор, осталось невыясненным, потому что вдруг раздался крик доктора Вайнштайна:

– Капрал! Немедленно бегите оттуда! Быстрее!

Рефлексы в подкорке Джона сработали, и ноги сами понесли его к выходу, но…

Но он всё равно опоздал.

Хотя и успел краем глаза увидеть, как словно вывернулась наизнанку машина-автоклав, разорванная изнутри огненным факелом взрыва, и почувствовать, как осколки, словно озверевшие шершни, жалят тело дрона…

Но тут взрывная волна опрокинула его на пол, и сознание поглотила кромешная тьма!..

Очнулся от того, что что-то чертовски вонючее сунули ему в нос.

Он замычал, попытался отвернуться, не открывая глаз – их защипало.

Послышался удовлетворённый смешок:

– Ну то-то. Старый добрый нашатырный спирт никогда не подводит!

Голос показался странно знакомым. Совсем недавно он где-то такой же… Джон с трудом разлепил правый глаз: на второй сил не хватило.

Точно! Доктор Джоди!

Но эта – уже настоящая, с упругой, вожделенной, но миниатюрно-пропорциональной (Не больше второго размера!) грудью. И одета.

А вот это – жаль. В-смысле то, что одета.

– Господин майор, сэр, – доктор, чуть повернув голову, говорила в микрофончик, подвешенный на стандартной штанге к обручу на голове, глаза при этом изучали приоткрывшийся глаз Джона, а сама доктор… Улыбалась!

Хм-м… Похоже, Флотское начальство всерьёз интересуется здоровьем капрала, раз позаботилось оснастить доктора переносным переговорным устройством. Да ещё приказало докладывать, как только он…

– Капрал очнулся.

Ответа Джон не услышал, но по чуть изменившейся улыбке, относящейся теперь явно не к нему самому, а к ситуации в целом, понял, что майор вполне удовлетворён сообщением. Доктор Джоди повернула лицо полностью к нему: очевидно сеанс связи закончила. Откинула пышные каштановые волосы назад – совсем как делала это в фильмах о любви знаменитая актриса Мальвина Копрон:

– Везунчик вы, капрал.

– По… Почему это, лейтенант, сэр? – Джону стало стыдно, какой у него слабый и неуверенный голос. Не так он хотел бы разговаривать с доктором!

– Ну как же! Во-первых, вы выжили, несмотря на блокирующую мозговую пробку, которую поставили для дронов те, кто установил там автоклав. (От боли и шока вы должны были просто умереть там же, на месте!) А во-вторых… Вы – первый и единственный на этом корабле, кто видел меня…

Обнажённой!

Джон почувствовал, как краска жгучего стыда заливает ему лицо и шею. Он даже не нашёлся, что ответить.

Но доктор Джоди и не думала издеваться. Она глядела прямо ему в лицо. А в глубине её лучистых глаз буквально плясали весёлые и… многообещающе выглядевшие искорки! Доктор сказала:

– Да ладно вам, капрал. Я не в претензии, и не комплексую. И вы не комплексуйте. И вот, кстати: ничего, если я буду называть вас по имени? А то звучит как-то по-идиотски: капрал да капрал!

– Да. Да, лейтенант, сэр. Конечно можно. – у Джона в горле пересохло, и пришлось сглотнуть, прежде чем он смог выдавить это из себя!

Доктор поморщилась:

– Хватит тебе, Джон. Перестань называть меня «лейтенант» и «сэр». Какой я тебе – лейтенант? И уж тем более – сэр! Мы теперь для всего крейсера – виртуальные любовники! Уж не сомневайся: про то, что с тобой произошло, знают, или – скоро узнают, все – до последнего трюмного техника!

– Простите. Мне… Жаль. – только и нашёлся что ответить Джон.

– Вот ещё! А мне – ничуть не жаль! – доктор Джоди поразила его до глубины души прорезавшейся вдруг в голосе страстью, – И если уж так получилось, что ты, хам и кобель, порассмотрел вдоволь моего тела в виртуале, ничего страшного. Но…