Да здравствует Герберт Уэллс!

Ну а во-вторых – размеры коридоров, устройство стеллажей, и даже кое-какие инструменты для садоводства-огородничества, которые вижу на полках и в ящиках у входа в коридоры, говорит о том, что корабль-то строили…

Для людей!

Значит… Чёртовы осы – не строители, и даже не хозяева здесь?!

Но как же им удалось столь огромную и явно самодостаточную штуковину, как этот гигантский межзвёздный аппарат, захватить, и обустроиться на нём?!

А они ведь – смогли! И обустроились. И будут процветать явно ещё долгие годы – пока в аккумуляторах, или в реакторе, ну, или что там есть энергоснабжающего у этой посудины, будет достаточно энергии, чтоб поддерживать там, внутри, у меня под ногами – нормальную температуру, и освещение. И вентиляцию производить. Ну а пищи и стройматериалов у полосатых тварей, судя по масштабам «расселения», и активной деятельности, вполне достаточно. Вопрос только в том – что это за «питание». И стройматериалы.

А второй вопрос – действительно ли я хочу это узнать?

А то чёртова интуиция уже подсказывает. Чем (А вернее – кем!) могут питаться такие твари.

Разворачиваюсь снова лицом к люку, через который проник сюда. Вот он: выход. Потому что особого смысла оставаться здесь, без еды и воды, пусть и в гордом одиночестве – нет. И мне так и так придётся – не шнырять по всем этим запущенным и заброшенным годы или века назад оранжереям-теплицам, а вернуться к милым осичкам, и…

И – принять бой. Или уж постараться скрываться от них за, вот именно, мыслеблоком. Пока не найду себе пищи, воды и скафандра. Чтоб спать в нём. Чтоб жить тут.

А искать придётся. Потому что ни одного скафандра в нишах-шкафчиках, действительно имеющихся тут, в тамбуре, не наблюдается. Похоже, изъяли их ещё до меня. Те, кто проиграл битву за свой корабль. Позволил победить себя пусть не таким умным, но явно – дружным и отлично вооружённым насекомоподобным. Или, судя по восьми конечностям – скорее, паукообразным.

Оглядываюсь, оглядываюсь…

Нет, ничего хотя бы отдалённо могущего бы служить оружием, тут нет. Не проволочки же для подвязки, и не садовые щипчики да копалочки мне использовать?!

Удивляюсь, кстати, я тому факту, что до сих пор в такой хрупкой и ненадёжной конструкции, как наружные оранжереи, как-то сохранился воздух. Но, присмотревшись, вижу кое-что: вон там, и там – явно какие-то крошечные камушки-метеориты пробивали-таки купол! А на эти дыры кто-то заботливый и скрупулёзный наложил отлично выглядящие прозрачные заплаты!

Поработали, стало быть, мои ремонтники! Вот что у них в баллонах! Герметик!

Да и слава Богу, что они ещё функционируют. А то – вымело бы меня в открытый космос, в вакуум, едва только открыл бы вход в «шлюз».

А, может, и не вымело – наверняка он просто не открылся бы в этом случае. Автоблокировка! Ну, плюс, вероятно, зуммер какой, и мигающая красная лампочка, или надпись, и так далее.

Ладно. Надо возвращаться.

Решил я ничем не вооружаться.

Потому что если бы у меня в руках имелось хоть что-то, это сразу отвлекло бы моё внимание от создания мыслеблока – на «активное», физическое, противоборство.

Опускаю снова рычаг, открываю люк. Вплываю.

Ага. Вот оно как.

Робот-ремонтник, и не чета тем, маленьким, оказывается, имеется и во внутреннем тамбуре. И сейчас эта здоровущая и сердито рычащая явно давно не смазываемыми сервомоторчиками штуковина, размером с небольшой автомобиль, деловито соскабливает всю ту фигню, что мои няньки пытались было нанести на стены возле горловины люка, откуда прибыли. Соскабливает чем-то вроде скребка. И заталкивает очередную порцию соскобленного – в лючок в стене, который я не заметил раньше. Нет, заметить-то я его заметил, но не придал значения – моё туловище в такой всё равно не пролезло бы…

А нетрудно догадаться, что там, за лючком – конвертер. То есть – устройство, перерабатывающее мусор и прочее барахлишко в полезные для экипажа корабля вещи. Или реактивы. Ну, или просто сжигающая всё это добро, вырабатывая электричество.

Осички мои сердито нападают на автомат, пытаясь грызть манипуляторы и корпус солидно выглядящими челюстями-жвалами, но ему их наскоки абсолютно безразличны. Он даже не даёт себе труда отмахиваться. А мог бы: вон, его корпус покрывает не меньше десяти самого разного вида и назначения, манипуляторов.

Однако вдруг ближайшая оса начинает разворачиваться передним концом тела ко мне.

И понимаю я, что не особо эффективен на близком расстоянии мой «мыслеблок». И нужно бы срочно подстроиться под их волну, чтоб пресечь коллективные попытки уничтожить чужака.

Срочно начинаю вспоминать, как и что было, когда я «общался» с человеко-пауками. Вот так? Вот так?..

Нет: вот так! Потому что вдруг начинает ко мне, словно вода, проломившая плотину, поступать море информации!

Нет, не так. Море-то оно море, но уж никак не информации – потому что разумных и последовательных мыслей там нет. А есть только эмоции и что-то вроде… ДОЛГА!

Точно: вижу я впечатанные намертво в матрицу примитивно устроенного сознания этих трудоголиков, инстинкты. Заботы. Обслуживания. Охраны. И…

Всё!

Нет, может, у этих бедолаг и есть что-то ещё в том, что заменяет им мозг (Помню по Вадиму Петровичу, что – ганглий!), но оно или настолько чужеродно, что мной попросту не воспринимается, или… Или его и правда – нет.

Но проблема пока не устранена: вот и остальные паршивцы из нянек начинают разворачиваться ко мне! И я…

А-а, точно: уловил! Суть проблемы.

Пахну я, понимаешь, не так, как положено «своему». Вот и вступает в противоречие то, что пытаюсь им внушить, и то, что посылают из ноздрей – в ганглий их анализаторы – обоняние включилось!.. Вот же блинн! Как же мне…

Э-э, кому я голову морочу. Давно я всё продумал! Даже до их появления! Добраться бы теперь только невредимым до ближайшей соты, уж я бы им…

А вернее – себе. То есть – замаскировался бы!

Долетел до ближайшей соты в обход словно бы замерших пока в нерешительности пяти сестёр-нянек. Впрочем, это неверное определение. Они – не женщины. Вернее было бы называть их – бесполыми рабами. Толпой. Стадом. Монолитным и сплочённым ничто. Без малейшего понятия о собственной личности, и не идентифицирующим себя, как индивидуальности. А являющихся как бы… Единым целым с Семьёй!!! Жуть!!!

Вот это мне действительно трудно оказалось осмыслить – здесь никто из них не думает о себе, как об отдельном даже организме – что уж говорить о «личности»!..

Ладно, вот я и у ячеек. Прикидываю. Вижу в памяти ганглия ближайшей няньки, что вот эта ячейка – без зародыша. И предназначена только для подкормки тех личинок, которым не хватит собственных запасов питательной смеси. Отлично!

Вскрываю её. И, преодолевая естественную брезгливость, щедро обмазываю всё тело тягучей и прозрачной, похожей на желе, массой, имеющейся внутри. Странно, но пока проделываю всё это «кощунство», ни одна из нянек не шевелится. Словно каждый день у них на глазах какой-то борзый человечишка переводит даром добро, которым можно бы выкормить молодое поколение… Ну, или это мне мой мыслеблок всё-таки удалось усовершенствовать.

Желе, которым обмазался, как уже говорил, не воняет. И ощущения почти такие же, как если б обмазался простым кремом. Например, от загара. Очень быстро нагрелась эта субстанция до температуры моего тела, стала эластичной, мягкой, и вообще перестала доставлять какие-либо проблемы. Да и какие проблемы, если я всё равно – голый?!

В последнюю очередь растёр как следует остатки по своему непослушному ершику волос. Пробую посмотреть, какова реакция на меня теперь.

А отличная реакция. Все пять крылатых вернулись вновь к попыткам остановить работу механизма, уже сгружающего последнюю порцию соскребённого не то – воска, не то – слюны, затвердевающей на воздухе, в люк конвертера, и мирно отправившегося в свою нишу – вон её отверстие: чернеет сбоку от люка. Механизм въезжает, крышка задвигается по направляющим. Все няньки уже, похоже, опытные – никого не прихлопнуло, и в нише не заблокировало.

Однако снова строить свои соты они больше не пытаются. Вместо этого мирно направляются в то самое ответвление тоннеля, по которому прибыли.

Ну и я за ними. Держась только на расстоянии шагов десяти.

Вскоре прилетели мы к месту массовой «раскупорки».

И четверо из моих провожатых тут же включаются в работу: помогают что-то чистить, кого-то – кормить, а кого-то – и «облизывают» – то есть, помогают очистить тельца от желе, и слизи, покрывающей новорождённых.

И вот теперь-то я всё разнообразие этих самых тел и наблюдаю.

Ну, что могу сказать.