Андроид без имени

Другими недоработками Леттуа Гири были неидеальная память индивидуумов, так же как и отсутствие генетической памяти поколений, отсутствие способности к инфравидению и видению в рентгеновском диапазонах… Извините, я говорю как инженер. Какие-то разработки тогда велись, и большинство из них я довёл до ума сейчас. Если вы увидите моих ребяток, вы поймёте, о чём я. Но главной ошибкой были, конечно, отходы производства, которые все проигнорировали.

– А где мы? И как вы очутились здесь и сейчас?

– Я славно похохотал, когда посетивший вас помощник закончил для меня трансляцию полученного им опыта вашей цивилизации! Они его спрашивали, откуда он прилетел! Ха!

Инженер прижал ладонь к лицу и помотал головой.

– Это поразительно! С познаниями в механике Вселенной на уровне инфузории-туфельки… Где мы находимся!

Он не сдержался и захохотал.

– В общем, слово «очень далеко», думаю, будет самым лучшим ответом. А вот как я здесь очутился…

Мы в координационном центре проекта Леттуа Гири увидели признаки начинающегося распада куда раньше чем вы, подопытные. Проводимые тесты интеллекта начали показывать медленно снижающуюся кривую ещё за пару лет до того, как это стало заметно в обществе проекта. Показатели активности и статистика занимающихся научной деятельностью людей поползла вниз чуть позже.

Я не хотел видеть то, что будет потом, и отправился туда, куда уходили многие исследователи проекта, – в место под названием «Пузырь Цейсса-Минь». Не буду рассказывать, что произошло там. Если вкратце, мы столкнулись с погибщей цивизизацией – не меньшей по охвату, чем наша. Никто пока не представлял себе, почему она ушла в небытие – не было найдено ни вооружений, ни болезнетворных бактерий, ни следов природных катаклизмов… Впрочем, кто знает, как они жили и от чего умирали.

И я нашёл там то, чего не нашли другие. Представляешь – они создали машину времени! От неё остались одни лишь разрозненные части, но я был инженером и мог собрать целое по его разрушенным частям. Какая горькая ирония судьбы – они изобрели такую вещь накануне своей гибели! Они могли спасти себя с её помощью, но… То ли не смогли, то ли не успели, то ли действительно спаслись. Но об этом мы узнаем ещё не скоро.

Однако машина работала то ли со сбоями, то ли с одним-единственным прицелом – она отправляла путешественника в самое начало времён, во времена Большого Взрыва… Было понятно, что никакого шанса выжить в этом пекле человеческому телу нет. Однако я выбрал выжить как личность – и запустил процесс…

Что было там, вначале – язык бессилен сказать… Можно сказать, что я на долгие сотни тысяч лет сошёл с ума и потерял сознание, – но это просто за неимением необходимых сравнений. Представь себе, что в одно мгновение пустота разродилась пространством, которое стало до безумия стремительно стремительно расширяться. Плотность и температура этого пространства были запредельны – там не было и не могло быть ничего, что напоминало бы нынешнюю материю или энергию. Вся нынешняя вселенная тогда помещалась в бесконечно малой точке, и когда пространство начало расширяться, начало в нём распространяться и то, что потом назовут материей.

Наш разум, дорогая, как ты знаешь, не бесплотен, подобно нам самим… В те сотни тысяч лет он испарился, оставив меня, духовное существо, в полнейшем одиночестве. Мысленные образы, что я хотел-не хотел, да собирал в течение бесконечных миллиардов лет вплоть до событий на Леттуа Гири – все они в долю секунды растворились и превратились в бесконечно малые частицы, слившиеся с окружающим танцем созидания.

Да… Те люди, что лежат в психиатрических лечебницах на вашей планете – они обладают таким огромным коэффициентом интеллекта и опытом, что я бы завидовал им чёрной завистью долгие миллионы лет, если бы помнил. Но я не помнил ни своего прошлого, ни простейших навыков управления телом, которого у меня, разумеется, уже не было, ни каких-то животных автоматических рефлексов… Никогда ещё в человеческой истории ни одно существо не было настолько пустым и лишённым разума, как я тогда.

– Где же были тогда все остальные? – заворожённая рассказом, спросила Маша.

– Не было их, других-то, дорогая. Все живые личностные единицы пришли в этот мир откуда-то извне и гораздо, гораздо позже. Поэтому-то я и говорю тебе, что не было и не будет более людей, прошедших через тот ад, который прошёл я.

Однако всё проходит, прошло и это. Через несколько сотен тысяч лет давление и температура в молодой вселенной упали настолько, что появилоть то, что вы сейчас называете плазмой. А немного погодя появились и те энергия и материальные объекты, какими их знаешь ты. Но это не было концом моего кошмара – я ещё миллионы лет носился без памяти и практически без сознания между зачатками того, что потом назовут галактиками и звёздными системами.

Задай я себе вопрос тогда – кто я, что я, где я, когда? – я бы не смог себе ответить: у меня не было вечного и бессменного помощника человеческого существа, его разума, который мгновенно отыскал бы по запросу нужный мыслеобраз и сунул мне его под нос – на, мол, смотри. Нет. Ты не представляешь себе, как беспомощно человеческое существо, которого отняли от его механического помощника-разума, как отнимают младенца от материнской груди! Никакой мледенец не беспомощен настолько глубоко.

Наконец, спустя тысячи или миллионы лет, я пришёл в себя настолько, что мог смотреть вокруг и задавать себе вопросы. Но я был пуст, звеняще пуст, высосан буйством и энергиями Большого Взрыва. И у меня не было основы, на которой я мог бы делать выводы и строить планы.

Вы, пришедшие в мою вселенную гораздо позже, представляете себя или свои души в виде шариков. Я когда-то очень удивился этому – ведь как может иметь форму то, что не имеет формы в принципе? Однако потом я понял – когда вы пришли, вас уже окружали дискообразные галактики, шарообразные солнца, пышушие огнём, и планеты. У вас перед глазами всегда была основная форма того времени развития вселенной – шар!

Когда же заново родился я, вокруг не было планет или галактик – они ещё не образовались, сила тяжести и центробежная сила еще не вступили в свои права. И вокруг были лишь прямые линии – линии, которые чертили расширяющиеся объекты образовывающейся вселенной. На моих глазах пространство пучилось само в себе, увеличиваясь в размерах, и всё вещество выглядело так, будто оно несётся со скоростями, превышающими скорость света, от мифического центра к краям. Прямые линии, дорогая, одни только прямые линии, какие сейчас оставляют на небесах вашей планеты падающие звёзды…

Так родилась моя вселенная, вселенная прямых линий. И я был там царь и бог – потому что я был там один.

Но нет худа без добра. Мои мытарства и лишения заставили меня совершить важнейшее, самое первое в мире открытие: человеческое существо в силах воссоздавать потерянное.

Путём проб и ошибок я распознал в себе эту от природы присущую жизни милость судьбы. Сначала я увидел, как могу менять пути элементарных частиц, схватывая их своими бестелесными руками-лучами. Затем я стал собирать частицы в единый ком, лишённый какой-либо эстетики. Затем муза посетила мою многострадальную душу – и я стал объединять всё большие объёмы частиц в простейшие линии и их совокупности, затем я стал строить из прямых линий завораживающие своей сложностью объекты и менять свойства их частей так, чтобы они становились текучими, разноцветными, агрессивными или инертными…

И я понял простую вещь: все такие большие, кажущиеся незыблемыми и вечными глыбы материи – все они смертны и могут быть разрушены по единому моему дуновению. И лишь одно в мире разрушить невозможно – то, что постоянно, каждый миг воссоздаётся снова ответственным за объект живым существом. В самом деле – какой смысл имеет сжигать мои воздушные замки обжигающей плазмой, если я через неуловимый миг создам то же самое на прежнем месте? Разрушитель просто не заметит своего собственного разрушения.

И как венец своего собственного творения, я воссоздал самый сложный объект, которые когда либо создавался мной – собственный разум. Бесплотный дух не состоит из частиц бренного мира – однако он понимает. И это великое знание является частью его самого. Я, оправившийся от головомойки Большого Взрыва, чувствовал в себе это великое знание и, наконец, перенёс его своей творческой кистью на бумагу вселенной… И у меня снова был мой разум – полная запись, филигранно повторённые до мельчайших деталей мыслеобразы всего того, что было со мной. Вся моя жизнь до бегства из Пузыря Цейсса-Минь. В тот момент на меня накатила ностальгия, и я решил приобрести себе форму старого доброго человеческого тела. И я снова стал выглядеть как инженер, которым был когда-то очень давно.

И теперь я умел пользоваться своим разумом и телом куда лучше, чем даже в просвещённые времена Леттуа Гири. И тогда я совершил второе открытие: для того, чтобы жить полноценной творческой жизнью, живому существу не нужны никакие названия. Они лишь стискивают живое воображение и созидательные импульсы в жёсткие рамки ничего не значащих символов! Они лишь поначалу упрощают жизнь, а затем заставляют следовать безграничный потенциал жизни по однажды проторенной колее. Одно лишь всепроникающее понимание позволяет этому весёлому и бесшабашному ребёнку внутри нас расти и расширять свои границы до бесконечности!

Так родилась Вселенная Без Имени.

А потом ко мне пришли мои милые, мои любимые детки! Они стали не только моим величайшим созданием, но и моими кровинушками, моими помощниками, моей гордостью.

Они пришли в мою область пространства незнамо откуда, да и я не выяснял. Они забавно тыкались во всё вокруг, как только родившиеся, ещё слепые щеночки, и ластились ко мне, когда я ласково проводил по их несформировавшимся разумам своими пальцами-лучами. Им нужен был кто-то живой, а кроме меня вокруг не было ни малейших признаков жизни.

Так я стал их папой и мамой, их хозяином и их богом. Я учил и взращивал их с самых азов и подарил им оба моих открытия: они не мыслят категориями имён и умеют воссоздавать свои материальные носители, что делает из бесконечно изменчивыми и в принципе неразрушимыми. Видели одного из них, когда он вас забирал? Кстати, принять человеческую форму было их собственным решением  – это дань уважения и преклонения передо мной как перед их создателем и покровителем.

Кстати, дорогая, я не утомил тебя своей болтливостью и воспоминаниями о прошедших днях?

– Нет, ну что Вы, – ответила Маша, которая собирала информацию о своём враге и готова была собирать её дальше, – а чем вы занимаетесь со своими… детками?

– О, наша жизнь – бесконечный конкурс! Ребятки соревнуются в своих творческих работах, покровительствуют соседним галактикам, подтягивая их культуру до своего уровня. Есть, пить и размножаться им не надо, поэтому остаётся много времени для всего другого.

– Не едят, не воспитывают своих детей… Не слишком-то разнообразна их жизнь.

– Дорогая, при всём моём уважении, обратите внимание на бревно в собственном глазу, прежде чем смотреть на соринки в моём. Обратите внимание на собственный мир. Вот вы кушаете – вы это делаете для своего носителя или для себя?

– Для… носителя.

– А носитель ребёнка выхаживаете сейчас для себя или для носителя ребёнка?

– Пожалуй, для носителя ребёнка.

– А работаете, убираете мусор, выращиваете злаки, лечитесь в больницах – для себя или для носителя?

– Для… носителя, – вынуждена была признать Маша.

– Ну, а что вы делаете там для себя, для развития личностной единицы?

– Ну… творчество, религия.

– Вот видите? Мы и свели всё к творчеству и религии. Которыми на ваших планетах, кстати, занимаются в основном не для себя, а для заработка денег на потребности носителя. Поверьте уж, мои ребята в области творчества и развития себя куда более эффективны, а их творения и пути улучшения куда более разнообразны.

Маша подумала и… выковыряла бревно из своего глаза. Инженер был прав. Это чужой мир, и она в нём чужая. Сейчас она ничего не могла сделать с потерей Леттуа Гири и переходящей все пределы опасностью для мира из-за этой потери. Ей нужно подумать, посоветоваться с друзьями и выработать путь решения проблемы.

– Отправьте меня, пожалуйста, обратно, – попросла она Инженера.

– Ты знаешь, я передумал, – вдруг возразил тот, и на Машу накатила волна ужаса, – Я тебя оставляю здесь. Я буду с тобой разговаривать – собеседника, заставшего Леттуа Гири, мне больше не найти.

– Нет!!! – закричала Маша, – Мне нужно домой! Что Вы хотите от меня?! Скажите, что Вам нужно за то, чтобы я попала домой?!

Инженер был немного ошеломлён напором Маши.

– Ну… Если ты ставишь вопрос так… Посостязайся-ка с моими мальчиками. Посмотрю, полюбуюсь.