Шумные соседи

Затем я услышал одну из любимейших фраз Юсупа: “Да меня шеф за такое убийство сожрёт с потрохами!”. Я понял, что Юсуп собрался списать смерть Нины на несчастный случай.

Тогда я ввёл в бой тяжёлую артиллерию: ударил по юсупову неверию моей стройной супер-пупер версией.

Юсуп меня выслушал, покрутил пальцем у виска, посоветовал посетить психолога, сказал, что моя версия ни к чёрту, и чтобы я угомонился. Юсуп добавил, что я могу Юсупу звонить не раньше чем найду плащ с сапогами, а до того я имею полное право и почётную обязанность к Юсупу с бредом не лезть. Иначе мои звонки будут выглядеть не лучше, чем если бы я серпом да по юсуповым воздушным шарикам, надутым для первомайского парада.

Я подмахнул протокол допроса, пожелал Юсупу благополучно замять умышленное убийство ради красивой статистики, и откланялся.

Когда уселся в джипчик, я позвонил Вадику. Вадик снял трубку, прочистил горло кхеканием.

– Ян, вы же звоните не для того, чтобы…

– Вадик, где ты был вчера с девяти до одиннадцати вечера?

– У тёти Нины. Это мама Глеба.

– Что ты там делал?

– Мне позвонил кореш, сказал, что Глеба убили. Ну, я и пошёл тётю Нину проведать. Может, чего надо помочь. Жалко всё-таки. А что случилось?

– Нину убили.

– Да вы что?! Не может быть!

– Где ты был вчера вечером с четырёх до шести?

– Это допрос? Хотите узнать, где я был, когда убили Глеба? Только не спрашивайте меня, откуда я знаю, когда Глеба убили. Об этом знают все дачи.

– И где ты был, когда убили Глеба?

– В четыре я был у Глеба. Где-то в полпятого ушёл. Что, не получилось, Ян? Хотели повесить на меня, кроме деда, ещё и Глеба, и тётю Нину? Вы вообще нормальный? С чего вы на меня взъелись?

– С того, что ты мне всё время врёшь, Вадик. Ты сказал, что перчатки деда выбросил, верно?

– Да.

– Твой пакет мусора я нашёл. Перчаток там нет.

– Лезть в мой мусор вы не имеете права! Это вторжение в частную жизнь!

– На свалке я имею право лезть куда захочу. Кстати, куда подевались дедовы рыбацкие сапожки и плащик, а? Почему я их в твоей квартире не видел? Испарились?

– Откуда мне знать? Наверное дед их выбросил, когда был на рыбалке. Ведь старьё.

– Вадик, я видел как твой дед выгружал из машины и сапоги, и плащ, когда приехал с рыбалки.

– Хм… Тогда их украли вы, когда нашли деда.

– Что ты споёшь, когда я их найду?

– Ищите, Ян. Бог в помощь.

Вадик повесил трубку.

Казалось бы, чего там думать? Тебе суют под нос улики, всё чин чинарём. Признавайся, и дело с концом. Ан нет, Вадик продолжил гнуть своё: “Я невиновен!”.

Вот только зачем невиновному врать? Вадик наверняка заготовил отмазку “Сапоги и плащ я выбросил, потому как старьё”, но понял, что если я на свалке не нашёл перчаток, то я не нашёл на свалке и сапог с плащом. В спешке Вадик сочинил отмазку новую: “дед их выбросил, когда был на рыбалке”. Не скажу, что у Вадика получилось очень уж мастерски. Ляпнул что попало. И попался на очередном вранье.

Насчёт того, где Вадик шлялся в момент смерти Глеба и Нины, я спрашивал, чтобы убедиться, что Вадик избрал именно ту тактику, которой только и мог вооружиться тот, кому надо объяснить свои следы, которые могли найти на месте преступления.

Осталось найти голубой пакет для мусора с компроматом на Вадика. Правда, я не знал, возымеют ли мои поиски смысл, ведь Вадик мог найти пакет в квартире Нины, после чего я мог найти лишь угольки.

В рукаве у меня осталось только липовое алиби Вадика. Я решил смотаться к корешам Вадика, чтобы расспросить пацанов с пристрастием, потому как терпение моё собиралось вот-вот закончиться. Перед тем как избивать липовых свидетелей до полусмерти, я решил рассказать горе-очевидцам мою супер-пупер версию в надежде, что те поймут серьёзность положения Вадика, одумаются, да врать ради своего же блага прекратят.

*

*

Когда я подкатил к даче Хребтолома и посигналил, то радушный хозяин на крыльцо не вышел, хлебом-солью меня не встретил.

Выламывать дверь не пришлось, потому как дверь в домик Хребтолома оказалась незапертой. В домик я вошёл с предварительным “Есть кто дома?”. Как водится, мне ответила тишина. Я домик обошёл, хозяина не нашёл. Я покинул домик, остановился на крыльце, осмотрелся.

В пяти метрах от крыльца у стены дома стояла лестница, что вела на чердак.

Я подумал, что Хребтолом ещё издалека заметил мой джипчик, да спрятался на чердаке. Я крикнул: “Спускайся, дружище! Бить не буду!”. В ответ я не услышал и звука. Я решил осмотреть чердак, направился к лестнице. Когда подошёл к лестнице, лезть на чердак я передумал.

Что мне было делать не чердаке, если Хребтолом лежал возле лестницы? Лежал и не дышал. Лежавшего у лестницы Хребтолома я не заметил с крыльца потому, что участок Хребтолома зарос сорняками по пояс. Вот в этих-то маскировочных зарослях Хребтолом и лежал. Прохожему с дороги труп Хребтолома не заметить ни за что.

Я накатал в записной книжке мобильника строчку: “Труп Хребтолома. 12.00”.

Затем я позвонил Юсупу, обрадовал очередным трупом. Юсуп сказал, что приедет, как только управится у Нины, и попросил организовать режим “всех впускать, никого не выпускать”.

Я призвал на помощь мои скудные познания в судебной медицине, осмотрел труп. Чего-то особенного, из ряда вон, я не заметил. Хребтолом выглядел как человек, примерно за час – плюс-минус час – до моего приезда упавший с лестницы и свернувший себе шею.

Как известно, свернуть человеку шею может и ребёнок. Человека со свёрнутой шеей положить рядом с лестницей додумается каждый, кто смотрит сериалы про бандитов. Попробуй потом докажи, что человека убили. Человек упал с лестницы, кто докажет обратное?

Я поймал себя на мысли, что начал считать Хребтолома жертвой убийства, а не несчастного случая. Я решил, что у меня с головой таки непорядок, и что Юсуп прав: мне пора к доктору, потому как каждый труп я рассматриваю прежде всего с позиции криминала. А ведь что на первый взгляд, что на второй, Хребтолом умер от падения с лестницы.

И всё же я не мог отделаться от мысли об убийстве. Правда, я не мог себе даже представить, кому смерть Хребтолома была нужна. Разве что тому покупателю, которому картель наркодилеров дачного пошиба в составе Хребтолома и Ковылякина должен был продать тот пакет конопли, что я сжёг в камине Ковылякина.

На моего любимого Вадика я напраслину не возводил. Уж Вадику-то да убивать свидетелей своего липового алиби… С другой стороны, убил же – пусть и только в моём воображении – Вадик Глеба, тоже свидетеля. Главное ведь в том, что важнее. В случае с Глебом Вадику было важнее найти пакет с компроматом. А в том, что пакет Вадик искал и у Хребтолома, я очень сомневался. Во всяком случае, в домике Хребтолома следов обыска я не заметил.

Я решил взять тайм-аут, подумал: “Пацан неудачно свалился с лестницы, а мне мерещится убийство. Баста!”, присел на крыльце в тени козырька, стал ждать Юсупа. Председателя дачного кооператива я вызывать не хотел, оставил эту честь Юсупу, а то председатель запомнил бы меня как предвестника несчастий, и повесил бы в будке охраны моё фото с подписью: “Не впускать!”.

Юсуп и его команда прибыли без четверти час. Команда Юсупа принялась за работу, Юсуп отвёл меня в сторону, начал с того, что рассказал, как сразу после моего ухода приехала сестра Нины. Ехала хоронить племянника, а тут… Еле откачали.

Затем Юсуп сказал, что подозрительного в квартире Нины не нашёл, потому на взгляд Юсупа смерть Нины убийством не считается. Кроме пальцев Глеба, Нины, Юсупа и моих в квартире Нины пальцев не нашли. Замки целы. Со слов сестры Нины пропаж в квартире ноль.

В завершение Юсуп спросил меня, генератора супер-пупер версий, к чему прицепиться Юсупу, чтобы смерть Нины записать в разряд умышленных убийств? Я пожал плечами. Что я мог сказать? Что Вадик натянул на руки перчатки, ноги облачил в бахилы? Так это Юсуп мог предположить и без меня, а на предположения судьи плюют.