Движение вперёд. Легкость радости и осторожность неуверенных подростков пробудились в нас. Чувствую Её дыхание. Она так близко. Чувствую Её тепло. Секунда, две. Сердце замирает. Мысли чисты, лишь легкая дрожь в теле, прекращающаяся в тот момент, когда мягкая плоть наших губ встречается, обжигая сердце захлестнувшими нас чувствами. Дрожь сменяется на уверенность. ЖЕЛАНИЕ. Оно пробудилось.
Соседняя комната была свободной. Там мы и были.
Это должно было произойти. Не надо слов, тем более для счастья. Взгляд, ощущение того, что всё близко, лишь руку протяни и тянись за ней. И потеряйся. То была не ночь, а поэзия. Истинная, безмолвная, сама собой разумеющаяся, как два камня, высекающих искру ради огня, что осветит путь. В какой-то момент, я хотел что-то сказать, но Она закрыла мне рот своей рукой. У Неё была очень мягкая и притягательная кожа.
Мы знакомились
с безумием
друг друга,
словно
спускались
по лестнице.
– Зачем тебе бита?
– Буду ее облизывать!
У меня перехватило дыхание от нахлынувших мыслей.
А в Ее голове мысли были всё время, наверное, именно Они не давали ей сидеть на одном месте.
Слушали музыку, теряясь в жанрах, исполнителях,
альбомах, днях и ночах,
годах выпуска, вине, цветастых обложках,
идеях, языках,
техниках игры, инструментах, собственных танцах,
мирах, вселенных,
сквозь которые шли, чувствах, оценках,
Аплодисментах,
Аплодисментах,
Аплодисментах,
Аплодисментах.
Она поддерживала свою форму на высоте. В прошлом – спортсменка-лыжница, теперь – бегунья-любитель по утрам.
– Сегодня пасмурно.
– Да, ангелы снова льют свои слезы.
– Да ты поэтесса.
– Поэт, – сказала Она, рассмеявшись.
Она познакомилась с моим товарищем и Гумбольтом. В тот день мы чуть не сожгли наш любимый английский паб. Всё закончилось хорошо, после этого мы все вчетвером смеялись взахлёб.
Она сходила на концерт нашей группы. На следующий день спросила:
– Как ты их вообще нашёл?
– Ну, тогда они пели так же плохо. Но у них горели глаза, и была энергия. Только этим и жили. И живут.
– Ну да. Нет худа без добра.
Я покачал головой:
– Засранка.
– Бука.
Мы были отличными друзьями.
Летом я всегда знал, где Её найти: Она любовалась закатами, сидя на набережной. Она, словно русалочка, устраивалась на граните и ждала чуда. Именно ради этого я стал всегда узнавать точное время, когда садится солнце.
Ха-ха-ха Ха-ха-ха
Смеялись, много смеялись, но пока не плакали.
Ха-ха-ха Ха-ха-ха
А когда заплакали, то потерялись.
Что на этой стороне безумия?
Блики утреннего света в холодном кофе
[7 - Цитата из романа «Мягкая машина» Уильяма Берроуза.]
Путешествие из Туниса через Алжир сильно затянулось: две недели нескончаемых остановок, поворотов не туда и прочих прелестей пустынных дорог. А всё из-за проводника, который, как оказалось, не имел ни малейшего представления о передвижениях дальше границ своего города. На марокканской границе выяснилось, что он был неоднократно судим. Вот же я вляпался. Но всё же доехал. Мой «проводник» сказал, что по вечерам будет сидеть в одной из местных курилен, и если я надумаю вернуться в Тунис, то пусть найду его. Следующие несколько месяцев я периодически видел его в том заведении, а потом он исчез. Наверное, всё-таки нашёл себе попутчика и вернулся домой. Думаю, он просто боялся ехать один.
Когда я попал в Танжер, то задал себе вопрос:
– Где я?
Canta el pueblo su cancion