Чужие здесь не ходят

Чужие здесь не ходят
Андрей Петухов

Они мчались на шикарном кабриолете по городским улицам. Четверо друзей, в планы которых входило найти и прижать должника, заставив того вернуть долг.Однако у судьбы на их счет были свои планы.Никто из них даже не подозревал, что всего через каких-нибудь два километра у неприметного перекрестка их жизнь расколется на «До» и «После».И смерть окажется не самым худшим вариантом.

Чужие здесь не ходят

Андрей Петухов

«Я сам своё небо, я сам свой ад»

Фридрих Шиллер

© Андрей Петухов, 2022

ISBN 978-5-0056-2232-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Безжалостное полуденное солнце раскаленными лучами плавило мягкий асфальт дороги. Липкий шелест нагретых шин сопровождал несущийся по проспекту черный Saab 9—3 Aero Convertible, в салоне которого находилось четверо молодых людей. Кабриолет старался не превышать скоростной режим, соблюдая правила дорожного движения, хотя водителя так и подмывало вжать педаль газа в пол до самого упора, лишь бы встречный ветер сдул с потных тел въедливую пыль грязного города. Соблазн был велик, но привлекать к себе внимание скрытых радаров и вездесущих камер ГИБДД, заполнивших душные дороги железобетонного мегаполиса, не входило в планы четверки.

За рулем довольно приметного автомобиля находился смуглый юноша с темной копной жестких коротко стриженых волос. Жиденькая бородка и толстые стекла очков в тонкой металлической оправе делали его внешность чуть старше, чем было на самом деле. В свои двадцать лет Дима старался выглядеть максимально солидным. Родители его были достаточно состоятельными людьми, однако сына слишком не баловали. Конечно, они платили за его учебу, стараясь, чтобы их чадо закончило юридический факультет. Купили ему довольно приличную машину, что позволяло сыну быстро добираться до института, минуя толкотню общественного транспорта. И даже платили за его съемную квартиру. Но все это было направлено на достижение одной главной цели: их Дима должен был во чтобы то ни стало получить высшее образование. Именно в этом родители видели залог успешного будущего их ребенка. С первого класса они следили, чтобы сын хорошо учился. Проверяли все его домашние задания, следили, чтобы в дневнике не появлялись замечания о плохом поведении. Контроль был тотальный, однако Дима и не возражал. Это был одним из тех редких пунктиков, в котором он полностью соглашался с мнением родителей. Именно поэтому он в свое время окончил школу с золотой медалью, а теперь в институте старательно постигал науку права.

Только у такого старания была и обратная сторона медали. Как говориться, если где—то прибудет, то в другом месте обязательно убудет. Юноша рос замкнутым и нелюдимым. Он как-то пропустил часть жизни, когда нормальные подростки в свободное время пропадали на улице. Пропустил первую драку с пацанами из соседнего района и не удосужился с друзьями в подъезде выпить первую банку «Ягуара», затянувшись первой, украденной у отца, сигаретой. Он никогда не устраивал вечеринок и не знакомился с девушками. Весь его мимолетный досуг складывался из чтения книг и времяпрепровождения перед ноутбуком.

Он бы так и дальше взрослел в глухом одиночестве собственного мирка, если бы изредка его не вытаскивали на свет трое друзей, которые, как это ни удивительно, появились у него еще в детстве, когда они все жили в одном дворе. Вот и сейчас они сидели рядом, подставляя потные лица встречному ветру, щурясь от летевшей в глаза дорожной пыли.

– Димон, ты плетешься, как бабка на поминках, – проворчал гнусавый голос с правого пассажирского сидения. – Мы из-за тебя опоздаем, тогда все скатится коту под хвост, – Матвей недовольно взглянул на приятеля.

– Я не думаю, что наша поездка обретет большой смысл, если нас остановит патруль ДПС, – ответил Дмитрий, даже не повернув головы.

– Матвей, а если его не окажется там? – раздался вопрос с заднего сидения. Задавший его парень своей внешностью напоминал большую рыжую обезьяну. Широкое лицо, низкий покатый лоб, ярко выраженные надбровные дуги, короткий ежик выцветших волос и тяжелая нижняя челюсть не оставляли вариантов для размышлений. Столь запоминающаяся внешность могла ассоциироваться только с одним живым организмом: отряд – приматы, род – орангутанги, вид – суматранский.

Влад был действительно огромных размеров. Его накачанный торс являлся неотъемлемой составляющей подобных встреч. Если по прогнозам будущих переговоров выявлялась хоть малейшая вероятность того, что дело может закончиться крутыми разборками с обильным рукоприкладством, Влад был не заменим.

Недавно вернувшись из армии, парень быстро понял, что совсем не желает горбатить спину на незнакомого дядю, пропадая на копеечной работе с утра до вечера. Как оказалось, гораздо выгодней пойти совсем по другому пути.

Несмотря на то, что на дворе давно шел двадцать первый век, преступное сообщество не спешило расстаться с пережитками лихих девяностых. Такого размаха, конечно, уже не было. Красные пиджаки, золотые цепи и «стрелки», где выясняли отношения «стенка» на «стенку», остались в прошлом. Однако раздел территорий, влияния бизнеса продолжали числиться актуальными поводами для самореализации таких вот не испорченных интеллектом молодых людей.

В этот вечер Матвей позвал Влада вместе с остальными все по той же причине. Требовался атлетически сложенный организм со свирепой физиономией для запугивания, а вероятней всего и подавления возможного сопротивления со стороны оппонента.

Матвей скривил недовольную гримасу. На его лице явно читалось раздражение: «Он должен быть там. Я навел кое-какие справки. Этот урод залег на дно, но в этом клубе его видели несколько раз. Причем в последний раз буквально на днях».

Влад кивнул и молча уставился вперед на дорогу.

– И сколько он тебе должен? – на этот раз вопрос задал четвертый пассажир, сидевший рядом с Владом на заднем сиденье.

Матвей изумленно взглянул на подавшего голос:

– Артем! Серьезно? Сегодня утром я все доходчиво выложил, а теперь вы начинаете все с самого начала?

– Не бузи! – миролюбиво сказал Артем. – Просто прикидываю в уме, на какую поляну мы можем рассчитывать в случае успешного завершения нашего дельца.

– Что значит в случае успешного!? – непонимающе уставился на него Матвей. – Я всего лишь хочу тряхнуть убогого хлыща, чтобы вернуть свои бабки. Этот урод настолько труслив, что перестал выходить на связь и показываться в своих привычных местах, что значит «в случае успешного»?

Артем спокойно улыбнулся, не отводя взгляда от Матвея:

– Что ж ты этого хлыща не тряхнул в одного? Зачем нас с собой везешь? – он затянулся сигаретой и выпустил перед собой тонкую струйку сизого дыма, которая тут же унеслась, подхваченная потоком встречного ветра.

Вопрос бил в самую десятку. В ожидании ответа на Матвея уставились три пары глаз.

– Мужики, это просто перестраховка. В конце концов, если мы застанем его в этом чертовом клубе, не один же он там будет тусить. К тому же, чем внушительней выглядит наша сторона, тем быстрей обделается противоположная. А значит, вы быстрей получите обещанную мной поляну, – Матвей с раздражением окинул всех взглядом, – еще вопросы будут?

– Ну-ну, – неопределенно хмыкнул Артем и в очередной раз затянулся сигаретой.

На какое—то время в салоне воцарилась нервная тишина.

Матвей угрюмо смотрел вперед, исподлобья наблюдая за пролетавшими мимо него окнами домов. На его бледном лице читалось явное недовольство. На душе у него было паршиво. Ему очень нужны были эти деньги. Он во что бы то ни стало должен был найти Гнедого и отжать у него должок.

Матвей изменился. Еще пару лет назад он с легкой душой простил бы парню его долг. Да и сумма, честно говоря, была не настолько серьезной, чтобы поднимать вокруг нее такую суету. Но два года назад жизненные приоритеты у Матвея сместились. Что послужило этому, он уже и не помнил, но интересы у парня стали явно отличаться от безобидных.

Первый раз он попробовал кокаин на одной из вечеринок. Он знал, что наркотики, это зло. Но считал, что за короткую жизнь человек должен попробовать все что только можно. Хоть разок, чтобы понять, прочувствовать и никогда к этому не возвращаться. Он понял, прочувствовал, но забыть об этом уже был не в силах.

Дальше все пошло по накатанной. Кокаин чередовался с амфитаминами, те, в свою очередь, сменялись травкой. Зачастую Матвей объединял все в кучу, отправляясь в свою нирвану и игнорируя любые советы ближних.

Он придерживался только одного правила, которое однажды услышал на какой-то хате. Один из знакомых на очередной вечеринке, как-то вдохнув носом дорожку белого кокса, посмотрел на Матвея красными стеклянными глазами и по-отечески так сказал: «Мотя, перейдешь на герыч, все, удовольствие закончится. Герыч – это дорого, ты всегда будешь в поиске. Ты станешь его рабом на всю свою оставшуюся жизнь, дурную и недолгую».

И Мотя помнил эти слова. Каждый раз, когда он впихивал в свой организм очередную гадость, он помнил, что все это по большому счету цветочки, что со всего этого он может соскочить в любую минуту, главное, это не перейти на «тяжелое».

Три месяца назад он попробовал первую дозу героина. Соскочить не удалось. Сейчас он таращился воспаленными глазами на окна домов и думал только о двух вещах: как же медленно они едут, и как сильно ему нужна доза.

Он нервно потирал большую печатку на правой руке, которую никогда не снимал. Матвей уже и не помнил, в каком притоне снял ее с какого-то обдолбаного смертника, но эта печатка, одевающаяся сразу на два пальца, была у него вроде талисмана на удачу. Внушительное украшение из нержавеющей стали было практичным и многофункциональным. Его массивная пластина немного заходила на костяшки пальцев, что превращало все изделие в некое подобие кастета. Кроме этого кольцо хранило в себе небольшой секрет, о котором знал только Матвей, не считая бывшего владельца. Если нажать на скрытый затвор под пластиной, то она отъезжала в сторону, открывая небольшой тайник под собой, куда Матвей иногда прятал очередную дозу. Сейчас тайник был пуст, и этот факт заставлял парня нервничать.

Словно издеваясь над ним, стоящий впереди светофор вспыхнул красным глазом прямо перед тем, как они смогли проехать оживленный перекресток. Сааб остановился на крайней полосе.

Матвей от досады закатил глаза:

– Черт! Ты специально это делаешь? – взглянул он на Диму с плохо скрываемой злостью.

– Что делаю? – не понял Дмитрий.

– Ты почти на каждом светофоре останавливаешься! Признайся, ты назло мне стараешься подкатить к каждому перекрестку именно в тот момент, когда на светофоре загорается красный свет?

Дмитрий непонимающе уставился на друга:

– Ты в своем уме? Ты мне предлагаешь не обращать на них внимание?

– Да почему не обращать-то? Ох! – Матвей заиграл желваками.