Исмаритянки

– Ладно, это твоё дело, но зачем ты приехал ко мне?

Осмелев от выпитого напитка, Ташкер уже более раскованно ответил:

– Ты лучше знаешь местность и наверняка уже слышал о злополучном нападении. Предлагаю вместе отыскать разбойниц, а вознаграждение разделим пополам.

Вождь кочевников задумался. Он догадался, о ком идёт речь, вспомнив зеленоглазую красавицу  очень дерзкую и смелую по характеру. Орлок представил себе, как светловолосую дикарку закуют в колодки и избитую и униженную протащат по улицам Хадриаполиса под смех и улюлюканье толпы. От этих мыслей ему стало жаль бесстрашную девушку. И зачем только явился к нему этот лживый насквозь, римский наёмник. Не мог что ли сам, без огласки, решить свои проблемы, если только… Вдруг сатра осенило: это за ним пришёл подлый мерзавец, чтобы преподнести его голову своему хозяину, как зачинщика нападения.

Праведный гнев вскипел в душе Орлока. Недолго думая, он схватил нож и резким движением всадил клинок в горло незваному язычнику.

Ташкер широко раскрыл единственный глаз, словно удивляясь произошедшему действию, машинально схватился руками за лезвие, при этом порезав пальцы, но сил вытащить смертоносное жало уже не хватило, он машинально вздохнул, а из горла вырвался предсмертный хрип. Незваный визитёр повалился на пол, заливая всё вокруг своей кровью. Аксвел от неожиданности замер, но усилием воли сдержал эмоции, справедливо полагая, что у отца были все основания так поступить. Неожиданно в шатёр ввалился довольный Джигапор, на ходу с кем-то перекидываясь словами, но, увидев тело приезжего гостя, бьющегося в конвульсиях, внезапно остановился, недоумённо взирая на своего вождя. Однако вопреки ожиданию гиганта глава кочевников, не вдаваясь в объяснения, коротко приказал ему:

– Плотно закрой за собой полог.

Дождавшись, пока верзила исполнит его распоряжение, Орлок продолжил:

– Выйдешь через запасной выход, расположенный за моей спиной, незаметно обойдёшь лагерь, соберёшь людей и внезапно атакуешь чужаков со всех сторон, постарайся никого не упустить.

Джигапор кивнул, крепко сжимая смертоносное оружие в могучих руках. Спеша исолнить поручение, перешагнул через труп Ташкера и направился к противоположной стенке шатра, откинул ткань и незаметно для вражеской свиты выскользнул наружу.

Потянулись тягучие минуты ожидания, ритмом сердца заставляя отбивать мгновения, которые зависая в пространстве, растягивают время. Воображение мучительно рисовало трагические сцены, а душа не желала, да и не хотела принимать такого развития событий, цепляясь за надежду, терзаясь в неведении и гадая, в какую сторону повернётся колесо капризной фортуны.

Неожиданно раздался зловещий свист, разрывающий тишину, послышался топот нескольких сотен ног, крики нападающих, отчаянные вопли застигнутых врасплох людей, испуганное ржанье коней, лязг металла, предсмертные стоны несчастных. Теперь, когда незваным гостям навязан скоротечный бой, отсиживаться в шатре не имело смысла.

– Пошли, – Орлок хлопнул по коленке юношу, резко встал и вышел, увлекая за собой Аксвела. С десяток отборных воинов, во главе с телохранителем Вассором, окружили вождя и его сына, закрывая их щитами и ограждая от проходившей недалеко битвы.

Орлок с тревогой вглядывался в проходившее сражение, хотя исход боя был уже ясен. Джигапор наносил смертоносные удары, разя направо и налево своих недругов. Большинство пришлых всадников пали, не успев вытащить мечи из ножен, остальные сопротивлялись, как могли, но и они были обречены, уступая соперникам в численности и в стремительном напоре.

Аксвел взялся за рукоятку клинка и с мольбой посмотрел на Орлока, желая, чтобы тот разрешил ему поучаствовать в сече.

Глава кочевников перехватил взгляд подростка и слегка сдвинул брови; он не разделял темпераментного порыва своего отпрыска. Покачав головой, Орлок молвил:

– Возьмёшь с десяток воинов, отправишься на север, поищешь место для нового становища, нам нельзя здесь долго оставаться.

Лик Аксвела просветлел, шутка ли  найти место для зимовки своего племени?

– Когда выезжать? – пылко спросил юноша.

– Немедленно, – ухмыльнулся в бороду Орлок.

Отрок хлопнул Вассара по плечу:

– Поедешь со мной.

Телохранитель со светлыми волосами, подстриженными в каре, с волевым лицом, вопросительно посмотрел на вожака.

Тог кивнул, соглашаясь с выбором сына, и успокаивающе произнёс:

– Со мной останется Джигапор, да и схватка почти закончилась.

Щитоносцы, увлекаемые отпрыском вождя, удалились.

Закончив схватку, великан, тяжело дыша, подошёл к Орлоку, который наблюдал сражение, стоя у шатра. В могучих руках гигант сжимал меч, с которого стекала свежая кровь.

– Ни один не ушёл, – пробасил он.

– С нашей стороны потерь много? – с тревогой, спросил главарь сатров.

Джигапор устало махнул рукой:

– А, задело несколько человек, а так все живы.

Всё ещё не понимая, зачем нужно было так свирепствовать, Джигапор спросил:

– Что такого сказал князь, приехавший с юга?

– Хитрый, как лис, желал за наши жизни выслужиться перед римскими хозяевами, за, что и поплатился. Но успокаиваться рано, у сигнального кургана, остались ещё двести человек, их надо быстро уничтожить, а главное, чтобы никто не вырвался.

– Сделаем, – миролюбиво согласился верзила.

– И постарайся своим мечом не покалечить лошадок, – лукаво прищурился вождь.

Джигапор исподлобья посмотрел на собеседника, ожидая пояснения.

– Я собираюсь извлечь выгоду из того подарка, который преподнесли нам боги, продав отменных скакунов, что пригнал к нам Ташкер.

– Но кому? – изумился гигант.

– Той, из-за которой всё и началось, – загадочно улыбнулся Орлок.

Запутавшись в недосказанных словах, огромный воин зло сплюнул, молча смотря в сторону. Вожак кочевого племени с уважением поглядывал на Джигапора, для него этот здоровяк был больше, чем друг, он являлся одновременно и телохранителем, и доверенным лицом для опасных поручений, поэтому озорно хлопнув великана по предплечью, миролюбиво предложил:

– Пошли собирать людей, по дороге всё объясню.

Соплеменники, уверенной походкой двинулись навстречу к испытаниям, которые нарушая привычный уклад, делали жизнь интересной и насыщенной событиями.

Ранним утром солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь густую пелену тумана, нежным теплом касались прозрачных росинок, лежащих на листьях, заставляя их искриться янтарным светом. Лёгкий ветерок слегка покачивал верхушки деревьев, которые, как часовые, стояли вокруг огромной поляны, усыпанной красными маками. На лесной опушке находились две девушки, в одеждах из звериных шкур они были похожи на прекрасных нимф, вышедших из дремучей чащи. Первая  дриада (богиня лесов и деревьев)  светловолосая, высокая, с зелёными глазами, приложив козырьком ладонь ко лбу, внимательно всматривалась вдаль с тревожным волнением на лице, зорко следила за горизонтом. Вторая  напея, похожая на ангела, стояла немного в стороне и была меньше ростом, чем её соплеменница. С короткими вьющимися волосами цвета вороньего крыла, озорная и подвижная, лесная жительница, мельком взглянув на подругу и убедившись, что та не смотрит на неё, быстро нагнулась, сорвала цветок и игриво вставила его в свои локоны. Уперев руки в бока и кокетливо приосанившись, дикарка выпятила свою стать и, словно удивляясь своей смелости, весело рассмеялась.

Селестрия обернулась.

«Совсем ещё девчонка, но при этом быстро и точно бьёт из лука в цель, и горе тому, кто попадётся ей под руку в бою», – подумала старшая охотница.

– Ты подготовилась к встрече? – спросила она.

Черноволосая баловница сразу посерьёзнела и тихо, но твёрдо ответила:

– Я расположила исмаритянок вокруг поляны, так, что рядом будешь стоять, не заметишь.

Селестрия кивнула головой, принимая сказанное.