Исмаритянки

Сатр кивнул головой и пояснил:

– Красным это место называют потому, что там растут маки.

– Верно, – усмехнулась светловолосая охотница, – через три дня, с восходом солнца, пригонишь табун туда, тогда с тобой и расплачусь.

Не дожидаясь ответа, зеленоглазая девушка ударами пяток тронула скакуна с места, набирая скорость, и помчалась прочь, оставляя кочевого вождя наедине со своими мыслями.

–

Провинция Мезия располагалась в верхней части Фракии и граничила по реке Истр с землями Дакии; на западе область защищали горы Родопа, плавно переходившие в массивные хребты Скорд, разделявшие огромную территорию на почти равные части. Северная сторона представляла собой плодородную равнину, на ней возводились поселения, жители которых занимались землепашеством. В долине реки Гебр находился город Хадриаполис. Эта крепость настолько удачно была расположена, что позволяла контролировать всю низину. Ставленником римской республики в этом населённом пункте был назначен префект Юний Памелион – бывший военный с отменой выправкой, седовласый, с орлиным носом и тонкими губами на длинном лице. Серьёзный, умный политик, он являлся по своей природе консерватором. Находясь в просторном помещении административного здания, сидя за дубовым столом, он уже знал о налёте на караван и о том, что хозяин обоза откупился от разбойников золотом. Вроде бы и товар остался цел, и повозки с грузом прибыли точно в срок, но погибли легионеры, а такое нельзя прощать. Необходимо расспросить купца о тех, кого он увидел, хотя бы приблизительно узнать численность атаковавших. Юний три раза хлопнул в ладоши – мгновенно из-за двери появился воин, охранявший покои вельможи.

– Пригласи ко мне Боруха Ривмана, прибывшего сегодня утром с востока, – и после небольшой паузы добавил: – Да, и позови сопровождавшего обоз центуриона Кастула Ролло.

Солдат, получив распоряжение, быстро покинул залу.

Прошло немного времени, и в рабочий кабинет префекта вошли двое. Впереди величественно вышагивал Ривман. Теперь торгаш не выглядел испуганным, напротив – в его выражении лица угадывались высокомерие и надменность. Одежда выгодно подчёркивала его статус зажиточного и успешного купца. Поверх нижней шерстяной красной рубахи, доходившей до голеней, красовалась яркая укороченная синяя полотняная туника, едва прикрывающая колени, с короткими, но широкими рукавами. На поясе виднелся льняной ремень, расшитый золотыми нитями, ступни прикрывали сандалии с длинными ремешками, которые завязывались на щиколотках ног. Волнистые волосы опрятно уложены и подвязаны шнурком, борода расчёсана и умащена дорогими маслом и благовониями.

Юний Памелион придирчиво рассматривал вошедшего гостя и не увидел в его взгляде ни страха, ни намёка на сомнение. Наконец префект заговорил:

– Сожалея о произошедшем казусе, мы приложим все усилия, чтобы быстрее найти злоумышленников. Однако нам необходимо собрать как можно больше сведений о смутьянах, посмевших напасть на нас. Сколько их было? Кто верховодит у них? Каково их вооружение?

Патриций замолчал, давая время Боруху собраться мыслями и высказаться.

Ривман гордо вскинул подбородок и начал говорить:

– Атаковали нас девушки не старше двадцати лет, числом не более сотни, вооружение слабое, в основном луки, а старшая у них  девица с длинными светлыми волосами и зелёными глазами на красивом лице.

При этих словах центурион, стоявший чуть позади торговца, побледнел, наклонил голову и, потупив взор, уставился в пол.

После небольшой паузы Памелион, взвешивая каждое слово, властно промолвил:

– Заботясь о спокойствии в крае, нам наказано поддерживать порядок и дисциплину. Поиск золотых слитков займёт некоторое время, а пока ты освобождаешься от проездной пошлины на полгода. Кроме того, для охраны твоего имущества будет выделено конное сопровождение, а конвой заменён и удвоен. Под нашей защитой в городе можешь оставаться столько, сколько пожелаешь. На этом всё, и, как только пропажа обнаружится, тебя известят. Ступай.

Борух повернулся и двинулся к выходу, скрывая от префекта самодовольную улыбку на полных губах.

Дождавшись, когда купец покинет кабинет, Юний наконец-то обратил внимание на Кастула Ролло. На нём ярким светом переливалась под солнечными лучами, проникающими через открытые окошки, начищенная до блеска кольчуга. Под доспехи надевалась кожаная туника без рукавов. Поверх брони на крепких ремешках крепились фалеры, металлические медальоны с оригинальной чеканкой – с изображениями богов, прославленных героев и даже мифических зверей, как награды за воинскую доблесть. Голени воина прикрывали серебреные поножи, в руках он держал шлем с поперечным расположением гребня – отличительный знак центуриона в строю. Памелион невольно залюбовался его выправкой и статью. Ему нравился этот офицер  коренастый, с непокорными вьющимися волосами, с волевым подбородком, а шрам на щеке придавал его внешности больше мужественности и отваги.

– В командиры пробился из рядовых? – неожиданно спросил высокопоставленный вельможа.

– Благодаря отваге и смелости, – быстро нашёлся Кастул.

– Женат? – продолжал допытываться префект.

– Всю свою сознательную жизнь я провел в боях и походах.

«Так и знал, сам по себе, как одинокий волк», – подумал Памелион.

Подойдя к Ролло почти вплотную и смотря в его глаза, словно пытаясь распознать душу воина, произнёс:

– Как же ты позволил противнику застать себя врасплох?

Понимая, что любое слово прозвучит как оправдание, Кастул молчал.

«Во взгляде нет испуга, нет страха, взор не прячет, понимает, что виноват, но держится молодцом, умеет держать удар», – промелькнуло в голове Юния. Наконец, убедившись, что перед ним не трус, патриций отступил на шаг.

– Останешься при мне, но, если подобное повторится, выгоню из армии, понял? – подытожил своё решение префект.

Ролло только кивнул в ответ.

Меряя шагами просторный кабинет, Юний задумчиво потирал подбородок.

«Дерзнувших напасть на караван женщин надо наказать, но для этого их надо ещё и разыскать. Узнать, кто стоит за этими выскочками. Непостижимо, что разбойницы сами по себе удумали тягаться с мощью республики. В поисках мятежниц надо сделать ставку на местных князей, присягнувших Риму, которые сидят в своих поселениях и знают всё, что происходит в округе».

Желая сгладить свой проступок, Кастул предложил:

– Поручите мне это дело, найду виновных и притащу зачинщиков на аркане.

Услышав сказанное, Памелион мгновенно остановился, повернулся к собеседнику и тоном, не терпящим возражения, заговорил:

– Нет, поедешь в местечко Техотон, что находится на северо-востоке, полдня пути отсюда.

– Знаю это место, – вставил слово центурион.

– Передашь вождю Ташкеру от моего имени, – продолжил свой наказ Юний, – что он должен выследить, захватить и доставить непокорных дикарок в Хадриаполис. Посули ему деньги и почёт, на обещания не скупись. Этот князёк поначалу попытается изворачиваться и хитрить, но я-то его знаю, поэтому немножко припугнёшь, но так, чтобы Ташкер не чувствовал себя уязвлённым. Ты всё понял?

Кастул в знак признательности прижал правую руку к груди и склонил голову, показывая префекту, что готов исполнить его приказ.

– Отправляйся в путь немедленно! – распорядился Памелион.

Дождавшись, когда воин покинет комнату, высокопоставленный вельможа поправил сползающую с плеча белоснежную тогу и с чувством выполненного долга вышел из помещения через потайной ход, специально проделанный в одной из стен кабинета.

Поселение Техотон находилось на высоком холме, который огибала широкая река, защищая выселки с трёх сторон. Открытое пространство перед воротами защищали глубокий ров и крепкий частокол, превращая городок в хорошо укреплённую крепость.

Внутри стен ютились просторные мазанки с соломенными крышами. Ближе к центру стали попадаться каменные строения знати и жрецов. Далее на холме, словно подчёркивая своё главенство, возвышался над всеми домами большой каменный дворец, принадлежавший вождю племени Ташкеру. В отличие от своих успешных предков, он не обладал силой Геракла. Среднего роста, тщедушный, с узкими плечами, физический недостаток глава рода сполна компенсировал хитростью и изворотливостью. Гладко расчёсанные каштановые волосы едва касались плеч, подбородок обрамляла небольшая бородка – Ташкера можно было бы счесть привлекательным, если бы не чёрная повязка, закрывавшая правую половину лица. В юности он участвовал в одном сражении, где и потерял глаз. Вопреки ожиданиям и наперекор всему он выжил. С тех пор князь не любил открытых боевых действий, предпочитая договариваться с одними соседями против других, достигая тем самым численного преимущества. Сначала союзники расправлялись с общим врагом, затем коварный предводитель вероломно нападал на вчерашних единомышленников и уничтожал их. Такая тактика приносила определённые плоды в виде захваченного имущества, рабов, скота, новых земель и дурной славы, которая распространилась по всей долине. В конце концов, лукавого вождя, наверное, уничтожили бы, но он вовремя заключил соглашение с римлянами. Тень большого покровителя успокоила недоброжелателей, недовольных политикой Ташкера. На какое-то время его оставили в покое. Казалось, наступившее затишье предопределило мирное развитие событий, однако сама судьба распорядилась иначе.

Когда солнце, стоявшее в зените, качнулось и медленно, но неотвратимо покатилось на запад, а жара начала понемногу спадать, начался праздник, посвящённый богу плодородия Сабазию, и всё население посёлка собралось у священного места, чтобы совершить обряд жертвоприношения. Вдруг по дороге, ведущей в городок, показался с десяток римских всадников. Это были самые испытанные в боях воины, их суровый вид и непроницаемые взгляды внушали всем, кого они встречали, если не страх, то уважение. Начищенные до блеска доспехи на солдатах переливались серебряным светом от попадавших на них лучей. Ведомые центурионом Кастулом Ролло ветераны достигли крепостных стен и с удивлением обнаружили, что въездные ворота открыты настежь и не охраняются. Продолжив путь, легионеры очутились на тесных улочках поселения. Посланники остановились, огляделись: в глаза бросались покинутые хижины и отсутствие жителей. Командир с осторожностью осматривался, пытаясь оценить степень опасности. Вдруг где-то впереди застучали барабаны. Ролло тронул пятками коня, направляя скакуна на раздающиеся звуки, увлекая спутников за собой. Достигнув центра, копьеносцы увидели перед собой огромную толпу народа, собравшуюся на специально подготовленном плато. Посередине площади находился небольшой алтарь, возле которого жрец в широких одеждах, расписанных таинственными знаками, в шапке с рогами выкрикивал заклинания, готовясь принести в жертву ягнёнка. Увидав чужаков, полдюжины фракийцев бросилось им наперерез, выставив вперёд копья, преграждая непрошеным гостям путь вперёд. В холщовых штанах, с голым торсом, с раскрашенными в синий цвет лицами и волосами, указывающими на единение с небом, язычники выглядели угрожающе. Понимая, что сейчас может произойти никому ненужное столкновение, центурион предупреждающе поднял руку и пояснил:

– У меня важное поручение к вашему вождю.

Один из идолопоклонников, по всему видать старший, кивнул головой, и тотчас из шеренги отделился молодой человек, который стремглав бросился исполнять негласный приказ. Не желая нагнетать обстановку, Кастул приказал своим людям отступить до ближайшего перекрёстка и подождать его там.

Видя, что гости не проявляют агрессии, фракийцы опустили пики и молчаливо рассматривали римлянина. После недолгого ожидания появился юноша, который приветливо махнул рукой, приглашая посланника пройти дальше. Варвары расступились, давая дорогу незваному визитёру. Двигаясь сквозь большое скопление людей, легионер рассмотел недалеко от жертвенного камня танцующих девушек, разодетых в разноцветные туники: красные, жёлтые, зелёные, отчего плато напоминало цветочную поляну, украшенную яркими цветами. На запястьях рук и на щиколотках ног у женщин красовались браслеты, состоящие из бубенчиков в форме причудливых зверей и рыб, которые при каждом движении издавали мелодичный звон. Энергичные, заученные движения в сочетании с ритмами барабана создавали особую атмосферу, бодрящую дух, погружая душу в небытие. Достигнув невысокого пригорка, Кастул заметил вождя клана Ташкера. Он сидел на высоком стуле, напоминающем трон с резной спинкой, в окружении толпы советников и слуг, в длинной коричневой рубахе, доходящей до колен, из-под которой виднелись широкие штаны, заправленные в полусапожки. На поясе, перехваченном широким ремнём, висел кинжал; голову венчала золотая диадема, украшенная рубинами.

– Приветствую тебя, князь, – центурион в знак уважения прижал руку, сжатую в кулак к груди, слегка наклонив голову.

Всё внимание Ташкера было приковано к языческому ритуалу. Поэтому он, не отрываясь от захватывающего действия, нетерпеливо поманил жестом римлянина, указывая ему место возле себя. Когда Кастул встал рядом, предводитель фракийцев отрывисто приказал рядом стоящему соплеменнику:

– Принесите вина гостю.