Кира в стране дирижаблей

– Адмирал, мы запеленговали сигнал, – доложил один из пилотов в капитанской рубке и все рассеявшееся внимание Шайбу тут же сконцентрировалось на настоящем.

– Мы думаем это станция на вражеском аэродроме. Шайбу зашел в капитанскую рубку, утыканную, как подростковое лицо – прыщами, циферблатами термометров, барометров и прочих приборов.

– Вычислите курс, рассчитаете расстояние. И идем прямо на них. – отдал приказания Шайбу. И в руках аэронавта-пилота замельтешили рычаги.

Через какое-то время вдалеке на земле можно было различить полукруглые эллинги, в которых некогда велись ремонтные работы воздухоплавательных средств.

– Вот они, сукины дети, – Шайбу посмотрел в бинокль. Но скоро уже невооруженным глазом разглядел вражеские воздушные корабли, пришвартованные к причальным мачтам. – Где наш «Громобой»?

Не успел он спросить, как от тучи отделился мощный корпус цеппелина. Он подлодкой вынырнул из воздушного настила, породив исторгнутым на поверхность телом рябь облаков.

– А, прекрасно! Свяжите меня с капитаном!

В этот момент на «Громобое» радийщик подал Смертину трубку.

– Заходите с правого фланга, – по ту сторону трубки Смертин услышал хриплый голос, искаженный помехами. – Нападем из-под облаков. Ветер у нас попутный. Будем бомбардировать в несколько заходов.

– Так точно! – отозвался капитан.

Смертин, повесив трубку, повернулся к стоящему рядом Однабокову, назначенному против его воли первым помощником. Было непривычно видеть этого мирного, светского, пухлого человека в полном обмундировании пилота Императорского военно-воздушного флота: лётный комбинезон, подшитая мехом кожаная куртка, авиационный полушлем с очками, высокие офицерские сапоги с голенищами до самых колен, отличительная символика старшего лейтенанта на серой офицерской шинели… Несмотря на серьезность обстановки, Смертин улыбнулся про себя. Однабоков выглядел неуместно и потому комично.

– Принимайте командование орудийной палубой, – распорядился капитан. Смертину показалось, что он увидел смятение и нерешительность в глазах писаки.

– Ну что же вы? – гоготнул он. – Боитесь, что летчиков не похоронят в могилах?

– Никак нет, – глухо отозвался Однабоков, понимая, что он свой выбор сделал и здесь ему остается только подчиняться. Он смотрел в сторону, куда-то вбок, поверх коренастого Смертина. И неожиданно спокойно для самого себя сказал:

– Ваше благородие, посмотрите туда…

С подветренной стороны, будто из ниоткуда, на них вышла армада кораблей… Один, два, три…

– Твою ж… – прошептал Смертин. И тут же собравшись с мыслями скомандовал:

– Срочно свяжите с адмиралом! Это ловушка! Эллинги – подделки!

Вражеский дирижабль, корпус которого проступал сквозь туманную дымку, призраком подкрадывался к ним двигаясь по большому радиусу. Однабокову не нравилось, как корабль лавирует среди облаков, вражеское судно взяло странный курс и как будто уходило в сторону. Другие корабли, отделяясь от флагмана, стали окружать русссский флот.

– Они хотели нас заманить, чтобы ударить с тыла. На пять часов, с севера идет вражеская армада. Количество кораблей уточняется…

«Громобой» сменил курс и тяжело, как огромный зверь, прячущийся в берлогу, стал заползать в сгусток облака, чтобы, выйдя из него неожиданно дать бортовой залп по «Хозяину неба» – так назывался вражеский дирижабль, с которым, судя по всему, предстоял бой. Последнее, что Однабоков увидел – как с «Пожирателя туч» взлетали истребители. Пять… десять… двадцать… Целый воздушный аэродром, несущий в себе разрушительную силу. Мощь и гордость русссской армии. Гордость, за которую ему было стыдно.

«Началось…» – подумал он. И тут же в наушниках зашипела частота пилотов бипланов «Тетер, Тетер, прием, как слышно, вижу цель…» – и где-то за облаком загремели взрывы разрывных снарядов. Значит, эскадрилья вступила в бой, чтобы позволить основным силам совершить отступательный маневр. Сквозь бойницы Однабоков видел алые всполохи. Постепенно воздух наполнялся запахом гари и пороха, который уже не пройдет, пока не пропитает всех.

– Вышли на ветер, – рапортовал Смертин, глядя на работу пилотов.

«Громобой» начал отступать на юго-восток – их задачей, как понял Однобоков, было перетянуть на себя «Хозяина неба», который, судя по его маневру пытался закрасться в тыл с правого фланга.

– Ну, где же он…

Минуты ползли медленно, а «Хозяин неба» все не показывался. Так называемый «бой», который все ожидали, так и не случился. Погромыхав в начале, взрывы утихли, самолеты вернулись на стартовые позиции, и началась муторная, многочасовая игра в кошки-мышки. Перемещаясь внутри облака, используя его как естественную завесу, «Громобой», как и другие дирижабли русссской флотилии, бросившиеся врассыпную, все дальше уходил от прежнего курса – азимута 270°.

По расчетам капитана они должны были вот-вот выйти на «Хозяина неба» левым бортом, но вместо этого – лишь тревожная дымка вокруг с примесью сажи, и редкий шум боя за кормой. Облако, которое их прикрывало, в то же время загораживало обзор. В любую минуты они могли наткнуться на врага, как на айсберг.

– Ну… где же этот черт… Однабоков! – позвал Смертин. – Спуститесь на нижнюю палубу, опустите смотровую корзину. Нужно проверить местность, мы, вероятно, отклонились от изначального курса, а в этом облаке ничего не видать.

Однабоков слез по узкой вертикальной лестнице. Сапоги глухо стучали по железным ступенькам. Слева и справа, как в миниатюрном метро тянулись бесконечные черные трубы, подающие резервный газ в фюзеляж.

«Может быть мы опарыши или тромбы внутри тела этого величественного воздушного кита? Мы разъедаем тело дирижабля, из-за нас он умрет, из-за нас он вынужден метаться и убивать. Люди, как личинки, копошатся в чем-то огромном, чего просто не могут осознать…»

Изогнутые металлические балки делали нижнюю палубу похожую на перевернутый грот. «Гроб…» – подумал Однабоков.

В специальных отсеках располагались бомбы. У смотровой корзины дежурили два солдата.

– Рядовой Ефимов! Сержант Арцеулов! – представились они по очереди.

Однабоков передал приказ капитана.

Ефимов с готовностью залез в корзину, Арцеулов принялся травить металлический трос, намотанный на лебедку, закрепленную над головой. Корзина угрожающе зашаталась и поползла вниз – в открывшийся под ногами квадратный люк.

– Ну что там?! – зашипела рация Однабокова голосом Смертина. – Докладывайте!

– Двадцать метров… – отсчитывал Арцеулов шепотом. – Двадцать пять…

– Одну минуту, Ваше Благородие! – отозвался Однабоков. – Облачный покров слишком плотный и обширный.

Тут механическое шипение в ухе Однабокова, переплелось с другим, не менее механическим шипением – заговорила рация Арцеулова:

– Вышел из-под облака. Вижу бой на юго-западе. Там… раз… два… пять дирижаблей. Они на расстоянии десяти километров. Кажется, там наш «Пожиратель туч» Остальные скрыты за облаками…

Однабоков повторил его слова в рацию.

– А где «Хозяин неба?» Что находится под нами? – тут же последовали вопросы.

Однабоков передал их Ефимову.

– Что?

– Что? – вторил Однабоков каждому из говорящих.

– Я спрашиваю, какой ландшафт под нами?

– Какой ландшафт под нами?

Рация Арцеулова зашуршала – это передатчик Ефимова, прикрепленный к овечьей подкладке «оверола»[10 - То же, что комбинезон] запутался в складках одежды, когда солдат перевесился через борт, чтобы осмотреться.

– Вижу две… нет, три деревни. Река. Лес на два часа.

– Где «Хозяин неба»? – перебил Смертин.