Кира в стране дирижаблей

Граф перелистнул очередную страницу отчета. Все молчали, но каждый по-разному: судья – сосредоточенно и внимательно слушая, Шайбу – периодически кивая, император – скучающе поглядывая в окно.

Дракула читал долго, вкрадчиво, с расстановкой, чтобы у слушателей не возникло и мысли, что он может врать. Все его аргументы были разумны и логичны. Что Кира может противопоставить такому замечательному оратору? Только правду? А если этого будет мало?

– Подводя итог, мы считаем, что у Соединенных Штатов Росссии нет другого выбора, кроме как ответить на проявленную агрессию и немедленно объявить войну НАЭТО, начав военную операцию, дабы сохранить суверенитет и упредить посягательства на нашу государственность. Но самое главное, разумеется, это не допустить бессмысленных жертв наших граждан. А теперь, – граф обратился к Кире, – я хочу предоставить слово единственной выжившей после крушения свидетельнице, моей племяннице Кире Неботовой.

Он сел, и пришла ее очередь говорить.

– Ваша честь, – Кира поднялась и почувствовала, как дрожат колени. – Вопреки ожиданиям моего дяди, я хочу предложить иную версию развития событий. Не только как выжившая свидетельница, но и как человек, которому самостоятельно удалось собрать сведения по этому делу.

На лице графа не дрогнул ни один мускул.

– С вашего позволения, я начну.

Она говорила, говорила, с каждым словом обретая все больше уверенности, все тверже и прямее стоя на ногах. Влад смотрел на нее и думал: «Неужели одна маленькая, хрупкая девушка способна победить эту милитаристскую машину?»

Кира говорила меньше, чем дядя, сбивчивей, не так умело, но брат смотрел на нее с восхищением. Она достала документы, которые удалось собрать. Медицинские дела и фотографии жгли руку, поэтому она как можно скорее передала их судье через посредников. Судебный пристав принял их из дрожащих девичьих рук, и брови его поползли на лоб. Кира не останавливалась. Она назвала имена всех выживших после крушения и указала причины последующих смертей, сделав упор на подозрительность происходящего. И наконец, – те сведения, которые им удалось достать из кабинета графа: параметры полета, внутренние показатели функционирования систем «Мирного», доказательство их неисправности и личные записи команды.

Когда Кира закончила говорить, в зале никто не шелохнулся.

Наконец, пристав объявил:

– Всем встать. Суд удаляется для вынесения решения по делу.

Объявили получасовой перерыв. Кира видела, как император покинул зал в сопровождении двух охранников. Они с Владом и Адольфом Геннадьевичем вышли в коридор с высокими арочными окнами, выходящими на Кремль.

– Браво, Кира! Вы застали меня врасплох, – надменный тон и высокомерная улыбка графа говорили об обратном. Кира попятилась, пока не уперлась в торс брата. – А кто же тот герой, который помог тебе? Да вот же он – стоит прямо за твоей спиной! И вы вдвоем думаете обыграть меня? Думаешь, что ты провела настоящее расследование? Думаешь ты теперь кто? Журналистка? Что ж, зачет по расследованиям ты получишь!

Глаза Дракулы наполнились безумной яростью.

– Ты, гадкая воровка, которую я так гостеприимно принял в свой дом! И ты, жалкий предатель, возомнившей себя романтическим героем! – он расхохотался, и эхо разнесло его гогот по зданию. – А ты сказал ей, что все, что ты делал, происходило с моего ведома и одобрения? А, Влад?

Кира окаменела, не в силах повернуться к брату. Нет, нет, нет… – ни за что не видеть его лицо сейчас! Лучше блаженное неведение! Пусть это окажется неправдой! Но ноги ее сами хрустнули, подкосились, и она повалилась на холодный пол, забившись в слезах – она знала, чувствовала подвох, но не хотела верить! Как же она могла отстаивать правду, если сама велась на сладкую, не причиняющую боль ложь!

– Нет, нет, нет… – рыдала она на полу. Влад опустился к ней на колени, прижал к себе как ребенка.

– Это неправда, я люблю тебя, слышишь! Я люблю тебя, люблю, Кира, я люблю тебя!

Он никогда раньше не говорил этого вживую. И теперь накопившиеся слова лились из него потоком. Но у нее уже не было сил принять их, и Кира с отвращением и отторжением замахала руками, она билась и вырывалась из его объятий!

– Это ложь! Это все ложь! – подразумевая то ли слова дяди, то ли признание Влада, Кира металась в его руках, а он сжимал ее дрожащее тело, над которым нависла грозная фигура графа Дракулы.

– Тогда буду любить, буду любить, любить тебя, пока это не станет правдой! – глядя на нее Влад тоже плакал, потому что верил, что теперь у них одно тело на двоих.

– Ты! – он посмотрел на отца красными от злобы и слез глазами. – Слышишь меня! Я люблю ее! Я женюсь на ней! Она станет Дракулой! Пусть это запретная любовь! Но если любовь не запретная, то какой в ней вообще смысл?!

– На здоровье! Женись, если так хочется! – граф усмехнулся. – К слову, возможно, она больше Дракула, чем ты думаешь. Даже больше Дракула, чем ты.

– Что ты имеешь в виду…? – растерялся Влад.

Ошеломленная Кира перестала плакать, и они с Владом встали, обессиленные оперевшись на стену. Граф Дракула загадочно пожал плечами.

– Как я однажды уже сказал: я любил свою сестру больше жизни.

Он видел, как медленно, нерешительно две пары глаз его детей наполняются пониманием. Дракула был доволен их реакцией.

– Но… мой отец… – Кира глядела в пустоту.

– Не отец. – Отрезал граф.

– Мама…

– Моя сестра! Моя несчастная сестра, которую убили во время Мировой войны! – на мгновение он рассвирепел. – И знаешь, кто ее убил? Русссские! Русссский бомбардировщик сбросил снаряд на госпиталь! Английский госпиталь! А почему? Из-за ошибки в навигации! Чертовой ошибки в навигации! – Дракула взревел, но вокруг никого не было, и никто не мог слышать его речи. – О, как я любил свою сестру! Пусть это порочно, пусть такие связи не признаются обществом, но посмотри на себя – разве ты, Кира, ни прекрасный плод нашей любви? Да наплевать на то, что подумают люди! Я уже много лет ненавижу людей! И вообще в нашей семье… ни это ли и называется «чистота крови», а? И тогда, когда ты приехала в Россссию, я уже знал, что начну новую войну, чтобы отомстить за смерть моей сестры. Отомстить за мою убитую любовь! И зачем она вообще вышла замуж за твоего… – он осекся на слове «отца», которое утратило всякий смысл. Незаконченное предложение повисло в воздухе рваным лоскутом. – Зачем уехала с ним в Новую Англию? Ответ есть! Она вышла замуж, когда поняла, что беременна от меня! Она не могла позволить себе сделать аборт, убить тебя, нашего драгоценного ребенка. Тогда она выскочила замуж и уехала, только чтобы сохранить тебе жизнь! Это ты, Кира, разрушила нашу любовь! Ты разлучила нас! Тебя мне и надо ненавидеть, – Дракула выглядел уставшим от собственной ненависти. Он тяжело дышал, но не останавливался. Рука его, опущенная в карман, нащупала обгоревшую фотографию сестры. – Но не мог я начать войну, пока ты была там. И когда ты поселилась у нас, запад потерял свою последнюю защиту. Я не хотел, чтобы ты пострадала! Ведь я полюбил тебя! И теперь ты здесь! И надо же – еще одна случайность – сбившийся с курса дирижабль, не вписавшийся в воздушный фарватер. И вот совпадение – на нем едешь ты! Я понял, что это нужно использовать. Это шанс отомстить всему миру. Западу за то, что не уберегли сестру, Россссии за то, что убили ее. Война сокрушительна, она уничтожит обе державы. И только я один это понимаю. Что же до императора, то он уверен в нашей победе. Эту мысль я взращивал в его голове на протяжении двенадцати лет, как паразитический гриб. Поэтому суд примет мою сторону независимо от того, прав я или нет, просто такова воля императора! Такова моя воля! Императору тоже нужна эта война! Мне нужна эта война! Как видишь, я подготовился, Кира. А ты? Ты думала, что у тебя есть план? Думала, ты победишь? Да что ты можешь, маленькая девочка, верящая в справедливость и правду? Как вы неопытные журналисты делали свое «расследование»? Вы серьезно думали, что можете ездить на красном кабриолете, демонстрировать налево и направо фамильный перстень, и я об этом не узнаю? Да, о каждом вашем шаге мне докладывали, еще до того, как вы его делали. Я решил подыграть вам. Я сам приказал, зная, что вы поедете к старушонке, убить ее! А когда вы проникли ко мне в кабинет? Влад, как настоящий герой, нашел-таки этот ключ! И ведь искренне думает, что самостоятельно! Это спектакль! Все вокруг – лишь игра, которую я вел много лет. А все ради этого разговора, чтобы мы стояли сейчас втроем здесь и вы слушали меня. Я сказал, что это месть миру? Это месть тебе, мой драгоценный ребенок, одной тебе. Ты разлучила меня с сестрой, и теперь ты не спасла никого! Это твои надежды не оправдались! Это по твоей вине начинается война. Моя дочь, которую я ненавижу, но которая напоминает мне сестру и мой сын, который продолжает дело нашего рода и любит тебя. Ты думала, появившись в последний момент, после стольких лет моей ненависти, ты сможешь что-то изменить? Тебе остается только эвакуироваться из города, скоро он будет в огне, бери Влада, и уезжай! Думаешь будет вам покой? Вы никогда не найдет место в мире, также как не нашел я. Вы прокляты! У вас не получится любить, также, как не получилось у меня. Это моя месть и исповедь тебе, Кира. Любите друг друга! Любите, пока можете! Все равно у вас ничего не получится!

41

Все последующие события Кира помнила смутно. Помнила, как судья оглашал приговор под радостные возгласы заседавших: «Да будет война! Да здравствует война!». Помнила, как торжественная процессия проходила мимо Фемиды, глядящей на судей и министров грустными глазами. Помнила, императорский воздухоход, взлетевший с крыши Верховного суда и направившейся в сторону Кремля. Помнила, машинные пробки и давку людей на тротуаре – беженцы в спешке уезжали из города. Помнила парад воздушных войск, направляемых в сторону заходящего солнца. И помнила обрывки газет, летящие по улицам и разносящие последние новости: «Началась война!», «Враг разбит под Харьковом!», «Линия фронта сместилась!», «Задавим НАЭТОвскую гадину!». Громкие, кричащие, лживые слова.

Но солдат проводили на смерть, и жизнь потекла вяло и скучно. Новости с фронта приходили редко. Здесь, в тылу новостей вообще не было, осталась одна пропаганда.

Граф Дракула (или может теперь его называть отцом?) появлялся в поместье редко. В министерстве было много пропагандистской работы. Каждый день по телевизору выступал Дмитрий Крысилев. Его передача «Вести с воздуха» уже неделю держалась в топе по просмотрам. Позже Влад и Кира вообще перестали знать, где находится Дракула-старший. Но он всегда был подле императора. И раз император жив, значит жив и он. А император жив, потому что война продолжалась.

Однабоков уехал на фронт.

– И вы туда же…? – спросила его Кира, глядя тупыми глазами в никуда.

– О, Кира, я сделал все, чтобы не допустить этой войны. Но сейчас, когда моя страна выбирает этот путь, мне ничего не остается, кроме как пройти его до конца. В конце концов, я из знатного рода и ношу офицерский чин. Хотя, пожалуй, это тут ни при чем… Мужчины мобилизованы, а я мужчина.

Слуги тоже разбежались. Преданная Дракуле Дороти сбежала первая, украв из дома какие-то драгоценности. Позже Влад нашел ее имя газете среди списков умерших или пропавших без вести.

Поместье опустело, став прибежищем для двоих запутавшихся людей и пса Азраила, который не вставал с могилы своего брата-близнеца, и только делал, что ходил по ней кругами.

Влад похоронил Азазелло на внутреннем двое, выкопав глубокую, почти человеческую могилу только для того, чтобы хоть чем-то себя занять. Непривыкшие к физической работе ладони покрылись мозолями от черенка лопаты. Под ногти забилась грязь.

Электричество периодически отключали, поэтому они сидели в темных комнатах и слушали сирену предупреждений о воздушных налетах.

Город окружили враги.

Шли ноябрьские дожди. Кира и Влад сидели на кровати, накрывшись одеялом, среди разбросанных вещей, грязных тарелок, которые теперь некому было убирать, среди крошек еды, оплавленных свечей, сгоревших спичек, недочитанных книг… Сборник стихов Ахматовой валялся с загнутым уголком на странице той частью «Реквиема», которая начиналась словами: «Показать бы тебе насмешнице, И любимице всех друзей…», а «Доктор Живаго» лежал, раскрытый на том моменте в конце книги, когда Юрий Андреевич отдает Лару Комаровскому и остается в снежном бреду пить водку и писать стихи. Влад запомнил страницу. 495.

В итоге ведь, думала Кира, все обернулось фарсом, несмешной и бессмысленной комедией. Прав граф Дракула, эту войну устроили они сами, а теперь они отсиживались в своем богатом доме. Как трусы. Как злодеи. Они – плохие! И все, что у них осталось это их любовь.

– Ты лучшее, что случилось в моей жизни, – говорил Влад бездвижными губами.

– Что ж это должна быть за жизнь, раз ты говоришь, что я лучшее, что с тобой случалось? – отвечала Кира вяло.

Друг на друга они не смотрели.

Медленными, ломаными шагами они по очереди совершали вылазки на кухню за остатками еды, хранящимися в размороженной холодильной камере. Все свежие продукты сгнили, остались только консервы. А потом, вернувшись в спальню, брат с сестрой снова садились на кровать или на пол, тупо глядели на свет окон и ожидали плохих вестей.