Ловушка для губернатора

– Вы к кому? – сонным голосом спросил вахтер. Его сонность контрастировала с громоздкой пропускной конструкцией, мигавшей красным светом.

– К Еронко, – ответил Русаков. – Я первый заместитель губернатора.

– Да-а-а? – недоверчиво переспросил вахтер. Потом поднял трубку телефона, пару раз тыкнул пальцем и произнес: – Владимир Яковлевич, к вам. Говорит, что замгубернатора. Хорошо.

– Проходите. Второй этаж, восьмой кабинет, – сказал он, положив трубку, и нажал на кнопку. Громоздкая конструкция загорелась зеленым.

Они поднялись на лестнице и без труда, даже в полутьме коридора нашли кабинет Еронко. Журналист сидел за столом. Рядом с ним горела настольная лампа.

– Еше семи нет, а у вас темно, – сказал, пожимая ему руку, Русаков.

– Мы старорежимное издание, – усмехнулся Владимир. – Шесть ноль-ноль и все по домам. Разве что в день выхода задерживаемся. Да и то не все.

– Это Дмитрий, а это Семён, – сказал Русаков и, заметив вопрошающий взгляд Еронко, добавил. – Можешь им полностью доверять.

– Хорошо, – кивнул журналист. – Располагайтесь. Как говорится, есть новости.

Он не успел начать знакомить их с новостями, как дверь осторожно приоткрылась и в дверь просунулась лысая вытянутая голова в очках с острыми ушами.

– Разрешите? – спросил обладатель острых ушей и, не дожидаясь ответа, зашел в кабинет.

– Я главный редактор «Губернских вестей» Сергей Захарович Кубышкин, – сказал он. – Узнал, что у нас такие гости и зашел поздороваться.

– Очень приятно, Сергей Захарович, – кивнул Русаков и привстав, протянул ему руку.

– А почему без предупреждения? – широко улыбаясь проговорил Кубышкин. – У нас не принято, чтобы такие люди появлялись без предупреждения. Надо встретить, хотя бы чаю предложить. И сейчас можем сообразить.

– Извините, Сергей Захарович, – сказал Ростислав. – У нас с Володей общение чисто деловое, без протокола.

– И без чая, – хмыкнув, добавил Шкадов.

– Ну что ж, приятно было познакомиться, – редактор всплеснул руками. – Если что заходите, я еще здесь. Приемная через кабинет.

Когда дверь за ним закрылась, то Еронко слегка улыбнулся:

– Нормальный мужик, в принципе. Только очень всего боится. Отголосок еще советских времен. Как бы чего не вышло… Ну да, ладно, давайте к делу.

Он пошевелил мышкой, и компьютер ожил, потом пощелкал кнопкой, что-то набрал, на ходу поясняя:

– Все же перестраховываюсь. Больно уж письмецо серьезное.

И тут внезапно в комнате погас свет, издав какой-то непонятный звук, отключился и компьютер.

– Дела…, – сказал Шкадов, – Эдак, мы никогда ничего не узнаем.

– М-да. И часто у вас такое? – спросил Русаков у Владимира.

– Нет. Уже и не помню, когда последний раз такое было.

– Плохой знак, – сказал Семен и подошел к окну. Несмотря на то, что в комнате было темно и с улицы вряд ли было его видно, он стоял сбоку от окна и лишь слегка приоткрыл занавеску.

– Что там? – спросил Ростислав.

– Похоже, свет выключили во всем здании. Хотя в соседних домах окна горят. И на стоянке темно. Но не совсем…

– И что там? – Шкадов встал и хотел подойти к окну, но Семен жестом остановил его.

– Лучше закройте дверь на ключ. Какое-то движение нехорошее возле машины.

– И что делать будем? – поинтересовался Русаков.

– Сыграем на опережение, – ответил Семен. – Надеюсь, связь работает.

Он достал телефон. После его звонка с короткими распоряжениями, они еще минут десять сидели в темноте. Только Семен не покидал своего импровизированного наблюдательного пункта.

Наконец, он отошел от окна и удовлетворенно произнес:

– Без шума сработали.

Внезапно зажегся свет и заурчал компьютер. В дверь негромко постучали. Семен открыл ее. Вошел человек в камуфляже с маской на лице. За ним в коридоре стояли еще две тени.

– Хорошо сработали, Саша, – сказал Семен. – Быстро, тихо. Кто еще в здании был?

– Охранник внизу и мужик еще один. Координировал их, наверно. Мы их заперли на всякий случай.

– А тех?

– Тоже. Миночку под машину поставили, очевидно, а сами из-за угла наблюдать собирались. Но вы не волнуйтесь, обезвредим быстро.

– Хреново, – покачал головой Семен. – То есть, вы-то все правильно сделали, а мы где-то что-то недоработали. Или мужика этого недооценили. Редактора.

– Вы думаете, это он? – спросил Еронко.

– С большой долей вероятности. Теперь вопрос, что с ними делать. Думай, Саша, они на тебе. Ну, а мы дело до конца доведем. Но пару человечков в коридоре оставь. На случай сюрпризов.

– Понял, – сказал Александр и исчез, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Еронко опять включил компьютер, проделал очередную процедуру и, наконец, открыл нужную страницу.

– Читаю вслух, – сказал он.

«Я – журналист Виктор Санин. Если вы читаете это послание, значит, со мной что-то случилось. Череда происходящих вокруг моей скромной персоны в последнее время событий говорит о том, что это вполне возможно. Не буду растекаться мыслями, а сразу перейду к делу. Около года назад мне предложили вести паблик «Честный Ясноборск». Предложили некто Смирных Эдуард, руководитель администрации мэра и Григорий Сапожников, его пресс-секретарь. Потом со мной говорил и заммэра Петр Кравцов. Смысл был такой: развелось много блогеров-шмогеров, которые пишут не то, что городской власти нужно. Официальным СМИ никто не верит, поэтому им нужен свой канал. Более интересный, более квалифицированный… Короче, сплошные более… Информацию они мне будут разную сливать. Я начал его вести и вывел на приличный уровень. Было бы о чем писать, а как писать, это мне не сложно. Иногда дозированно мне разрешали покусывать мэрию, а в большем объеме – и губернатора. Но вообще-то задача была просто вывести «ЧЯ» на хороший уровень, набрать много подписчиков. Если коротко, то это был как бы засадный полк перед выборами. Когда Данилов ушел, а появился человек из Москвы, они заволновались. Псевдообъективность была забыта, задача была мочить исполняющего обязанности. Но сначала культурно, вроде как голос граждан. Они реально испугались. И стали делать необдуманные шаги. Кое о чем я знал, кое о чем догадывался. Но молчал, ибо себе дороже. Да и деньги платили неплохие (неужели из бюджета?). Все шло как по маслу, но случилась череда событий, чисто случайных, после которых они почему-то решили мне больше не доверять. Если вы читаете это послание, то опасения были не беспочвенные и я не параноик. Знаю, что по неформальным делам они собираются на бумажно-картонном заводе. Там у них есть что-то вроде сауны для своих. Сам директор – скорее сошка, но при нем есть некий Евгений Артурович, вот он, мне кажется – страшный человек. Знаю, что с ними тесно связан кто-то в областной администрации и один банкир, он их спонсирует. Ну вот, пожалуй, и все, что я знаю. Остальное – домыслы. Но они точно связаны и с бандитами, и с ментами. Говорили, что прикрытие хорошее и я могу не беспокоиться. Но вышло, что это до поры, до времени. Они думают, что журналисты – люди заменяемые. Но это иллюзия. Талант – дело штучное. Но главное – не это. Если меня не будет, то вы знаете, кто мог это сделать. Вернее, приказать сделать».

Еронко замолчал и посмотрел на присутствующих. Они тоже молчали. Наконец, затянувшуюся паузу прервал Русаков:

– Семен, – сказал он. – Мне кажется, нужно действовать.

Тот задумчиво поскреб подбородок и сказал: