Горка и Таюк

Генрих улыбнулся и выпустил пару смешков.

– Нет, Егор, – сказал он чуть ли не ласково. – Скорее, я урод. Не обижайся.

– Хорошо, не буду. Так может все-таки возьмете меня в море?

– Я тебе уже ответил, – сказал Генрих, но уже без раздражения.

– Жаль, – улыбнулся Егор, – тогда я пойду?

– Иди, а то кто-нибудь завернет ненароком к твоей зазнобе, – усмехнулся Генрих.

– Уже не смешно. Адьюс, кабальеро.

Егор пожал протянутую Генрихом руку и пошел к выходу.

– Постой, – остановил его хозяин у входной двери. – Ты своей невесте не говори про наш разговор и не бегай глазами, камеры не ищи, а то они сразу прочухают. Если честно, дожидаться Щуку не просто плохая идея, а крайне плохая идея. Паспорт хотя бы проверь и с собой носи. И посмотри на Таисию не через пи*ду хоть разок. Даже если зрение «минус 7» иногда нужно снимать очки. И, если твой мозг воскреснет случайно, то беги оттуда. Если надумаешь, дай знать. Я помогу тебе с побегом. Хорошо?

– Ужасно, – засмеялся Егор и похлопал Генриха по плечу. – Если мне отрежут голову, отыщу на том свете вашего сына и передам ему, что вы его любите…

Егор зашел в «Сто..я». Зал был пустым. Только продавщица танцевала с шваброй вокруг ведра. Увидев Егора продавщица положила швабру и подошла к москвичу.

– Привет, чудак. Помню, пиво должна. Дать?

– Вы уже Валерия что ли? – недоверчиво спросил Егор, рассматривая продавщицу. «Розыгрыш продолжается», – решил он, потому что это однозначно была одна и та же женщина.

– Ну да, – ответила продавщица. – Открыть пиво, а то мне некогда?

– Не надо. Я пойду. Много дел.

– Иди, – сказала Валерия и пошла назад к своей швабре.

– А как вы крышки на бутылки накручиваете? – спросил ей в след Егор.

– Что? – остановилась Валерия.

– Ну, вы же пиво в вашей чудо-микроволновке варите из капусты, аспирина и обувного крема. С этим понятно. Но как вы крышку на бутылку накручиваете, не могу понять.

Продавщица хмыкнула.

– Это японское разливное. А в Мекке упаковывают в бутылки, так дешевле получается – мне дешевле. Этикетка дурацкая, согласна. Предлагала поставить иероглиф и подписать для тупых, что пиво, но у нас же бухгалтерша коров рисовать умеет. Есть еще вопросы?

– Есть. Один. А кто главней Валерия или Варя?

– Родственные чувства главнее, – ответила продавщица и вернулась к швабре.

Егор вышел на улицу. Светила луна, поэтому было более-менее светло. Егор направился к берегу. Он хотел посидеть-посмотреть на ночной океан. Проходя через площадь, Егор заметил, что кто-то сидит на лавке. Егор свернул. На лавке с бутылкой пива сидел мужичок в тельняшке, который представился как Татарин. Егор сел рядом.

– Привет еще раз, – сказал Егор. Татарин посмотрел на чужака.

– Болит нос? – спросил он.

– Немного. Как тебя зовут по-нормальному? – спросил Егор.

– Мент что ли? – нахмурился Татарин.

– Скорее наоборот.

– Наоборот? Жопа мента что ли?

– Смешно, но не очень. Ты сам-то не мент?

– Хочешь дать показания?

– У меня серьезный разговор, – сказал Егор и достал сигарету. – Мне показалось, что ты тут.. авторитет.

– Да ты что? И что надо?

Егор чиркнул спичкой и закурил. Татарин внимательно посмотрел на него.

– У меня есть 20 тысяч долларов, – сказал наконец Егор.

– И?

Егор закашлялся, потушил сигарету об землю, встал, выбросил окурок в урну и снова сел рядом с Татарином.

– Мне в Японию надо, – сказал Егор вполголоса.

– Поздравляю.

– Мне надо в Японию, – повторил Егор. – Очень надо.

– Послушай, купи билет на самолет и лети куда хочешь.

– Мне не продадут билет. Я в розыске. По политическим мотивам. А в Японии меня ждут.

– А мы то тут причем? – в голосе Татарина послышалось раздражение. – Мы в Японию рядом не плаваем. Карту посмотри.

Егор покачал головой.

– Если вкратце, то вы чуть отклоняетесь, плывете в сторону острова Койня до границы, чуть заплываете за границу. Это всего-то пару часов, сажаете меня в лодку и вся работа, – быстро проговорил Егор.

– Бред. Может тебя тут утопить? Что далеко плавать?

– Я не закончил. Самая сложность, что деньги будут только после. Я уже из Японии пришлю. Но я могу дать вам гарантии.

– Гарантии?

– Могу дать свое честное слово.