Холодный путь к старости

– Да, то я.

Дядя Петя быстрее домой, набрал номер и выпалил:

– Тамарка, то Сашко с армии пришел.

***

Окунь все хватал и хватал наживку. Улов получился примерно четыре мешка рыбы.

– Никола, хватит, пожалуй. Давай ушицу сварганим, да пора назад собираться, – сказал Саня.

– Да, пожалуй, что и хватит, а то твой конь копыта отбросит, – пошутил Коля.

Друзья разожгли печурку, почистили рыбу с картошкой и в ожидании, пока похлебка будет готова, разлеглись на постелях. Разговорились.

– В старое время, – начал Саня, – мы вот так спокойно бы не полежали…

Клопы

…Это маленькое насекомое было большой бедой. Прожорливое, но удивительно живучее, коричневое горе не давало покоя северянам в кроватях. Как-то летом, спасаясь от назойливого кровососущего общества, я даже на улице спал…

Направили меня в командировку, в небольшой таежный промышленный поселок. Вместе со мной в комнате жил Дима, работавший на трубоукладчике.

Дима был привычный и спал как мертвый, а меня в первую ночь ох как грызли. Как рассвело, глянул на себя – ни одного живого места, все тело в укусах. И в следующую ночь началась борьба. Я и полог натягивал, чтобы клопы не прыгали с потолка, и багульником обкладывался, чтобы не подползали – ничто не помогало. Я давай названивать начальству и просить, чтобы потравили кровососов. Но начальство отмахивалось…

Тогда я вытащил во двор кровать, тумбочку, одежду, все шмотки и стал там жить. В то время воровства не было. Вот схожу на работу, покушаю в столовой и, как захочется спать, так на свое место под луной. Женщин было мало, стесняться не перед кем. Комары и мошки оказались меньшим бедствием по сравнению с клопами… Через три дня приехало начальство, и, видать, чтобы не снискать на свою голову партийных шишек, отправили меня назад, в наш нефтяной город.

***

– Если говорить о клопах, Саня, – подхватил беседу Коля, – то насекомые – мелочь по сравнению с некоторыми людьми…

Обман

В момент акционирования нашего нефтяного предприятия получил я сто семьдесят четыре привилегированных акции. Тогда, помнишь, в верхах шла борьба за эти ценные бумаги.

– Разрешите нам распоряжаться вашими акциями, – говорил с трибун генеральный директор. – Мы сделаем вашу жизнь хорошей. Акции будут передаваться по наследству, будут дивиденды.

Многие тогда поверили и разрешили распоряжаться акциями. Я тоже, а сами акции положил в ящик и забыл о них. А прошлой весной понадобились деньги. Я открыл ящик, взял акции и поехал, чтобы продать. А там говорят:

– У вас нет акций.

– Как нет?

– Так.

– У меня же реестр.

– У вас их давно выкупили.

– Как выкупили? Я их никому еще не продавал.

– Езжайте в акционерное общество.

В офисе общества меня даже не пустили за проходную.

– Вот телефон. Звоните, – сказали.

Телефонный разговор получился коротким:

– Обращайтесь к нотариусу.

Я к нотариусу. Он:

– Вот вам одиннадцать тысяч перечислили, но за минусом налогов – семь.

– Да я не продавал их.

– В результате соединения компаний…

Объяснение я плохо понял, но главное усек: «Мои акции выкупили, не спрашивая разрешения, от меня требовался только счет, куда перевести деньги. Причем если промедлю, то деньги потеряю». В суд обращаться? С юридическими зубрами компании связываться – себе дороже выйдет.

– У меня такая же история, – согласился Саня. – Мы нужны, пока из нас можно что-то выжать. А ведь было время…

Заработки

При Советском Союзе нефть нужна была государству и оно не скупилось. Многие тогда говорили, изменив слова в известной песне: «А мы едем, а мы едем за деньгами, за туманом едут только дураки…»

Строители получали без накруток сдельно триста рублей и более, а восемьсот рублей на трассе – было у всех. За один месяц я «заколачивал» больше тысячи и за одну месячную зарплату мог десять раз слетать до Москвы и обратно.

Северяне летали в Москву порой на выходные, пива попить, в ресторан сходить. К отпуску всегда скапливалось пять – семь тысяч рублей. Тогда за эти деньги можно было купить новую машину. Такие заработки наполняли душу гордостью.

***

– Ну и что ты заработал, отпахав на Севере всю жизнь? – взъелся Коля. – Лучшие годы отдали обустройству нефтяных месторождений, за счет которых процветает далекая от Севера жизнь, чиновники да их прихлебатели. По меркам иностранцев, люди, прожившие такой срок на Севере, должны быть состоятельными. Сами они не работают в таких местностях более трех лет. Это я точно знаю. Я как-то повстречался с работником иностранной фирмы. Тот у меня спросил: «Сколько лет ты на Севере?». Я ответил: «Более двадцати». Иностранец удивленно поднял брови и спросил: «Зачем тебе столько денег?» Знал бы он, как мы живем…

– Если бы государство квартиру не дало, до сих пор бы по общежитиям таскался, – согласился Саня. – Все жили ожиданиями, что вот-вот лучше станет, вот и дождались…

Стоило ли?

…Сейчас прямого авиарейса до Донецка нет. Надо лететь через Москву. А только до Москвы билет стоит несколько тысяч рублей. И столько же до Донецка. Если москвичу, чтобы добраться до дома, надо затратить несколько рублей в метро, то мне билет в один конец обойдется почти в одну месячную зарплату. Я сейчас работаю в нефтегазодобывающем предприятии и получаю на руки зарплату, за которую уважающий себя москвич и не согласится работать. Поэтому какие самолеты? Я уже забыл, когда последний раз летал. Едем в отпуск либо поездом, либо на своей машине.

Содержание квартиры на Севере обходится гораздо дороже, чем на юге. Мне, первопроходцу Севера, приходится прибегать к социальной помощи. Не унизительно ли это? Считая из нищенского продуктового минимума, необходимо затратить хотя бы несколько тысяч на питание для двоих… Одеться надо: не юг. Какие тут накопления?

Никаких заграниц и санаториев. Я с женой, Галей, провожу отпуск обычно на Украине. Работаем на огороде, чтобы сделать заготовки на зиму. Ухаживаем за могилками родителей: то памятник надо подправить, то крест, то оградку. Помогаем родственникам. Вот у племянника дочка учится – надо за семестр заплатить.

В советское время на Украине дом строили, чтобы жить в нем в старости. Но раздел Советского Союза вычеркнул эту мечту. Украина стала отдельным государством. О двухэтажном белокирпичном недостроенном доме напоминает одна фотография. Вложено в него много труда и денег. Продали в несколько раз дешевле. И это еще хорошо, что дом удалось продать. Многие потеряли все.

Галя заболела. Северная жизнь не проходит бесследно. Понадобились деньги на лечение. Ее пенсия вся уходит на лекарства. Как жить, если здоровье подкосил Север, труд на усиление мощи государства, а само государство забыло о своих служивых и старается лишить их и тех компенсаций, что были?