Переплетение миров

Десять мужчин пробрались внутрь ненадежного убежища. Стало еще теснее. Хорошо размахнуться копьем не представлялось никакой возможности, разве что, предварительно подняв его высоко над головой для последующего удара.

– Жаль, что нельзя повторить ту историю с огнем, что мы устроили им сегодня ночью, – пожалел Степаныч.

– Да, жаль, – согласился Егор, – Удерживаем щели и сами нарты, чтобы их не растащили снаружи.

– Сделаем. Не беспокойся, Егор.

Через несколько минут вокруг людского укрытия, пригнув головы и что-то вынюхивая, сновали матерые звери. Их размер поражал. В холке они достигали около или немногим более метра. Судя по огромной голове с большими мощными зубами, широченной груди, весил самый маленький из них около ста килограммов. И это при том, что звери были далеко не сытыми. Это было понятно по их впалым животам. Обходя заграждение, они постепенно сужали свои круги. Вот один, видимо, самый смелый, вплотную приблизился к оборонному кольцу и попробовал на зуб вкус одной из нарт. Укус, и зверь отскочил назад, нюхая воздух перед собой, словно бы изучая запах будущих жертв, спрятавшихся за тщедушной преградой. Второй подход. Укус более длительный, совмещенный с попыткой рывком отодвинуть в сторону предмет, мешающий добраться до еды. Препятствие поддалось, но кто-то изнутри тотчас восстановил его прежнее положение. В следующий миг уже два волка ухватились за деревянные полозья и мощно потянули их на себя. Нарты отодвинулись почти на метр, образовывая достаточно широкую брешь в кольце укрепления.

Двое оборонявшихся мужчин, Стас и Степан, изнутри потянули изо всех сил преграду на себя, возвращая ее на место. В образовавшемся проеме показалась огромная оскаленная пасть серого монстра, пытающегося пробраться внутрь. Никто из людей не проронил ни слова. Даже дети, казалось, не проявляли никаких признаков паники. Они прижимались к дрожащим псам, закрыв глаза и сами дрожа от страха, но сохраняя гробовое молчание. Еще один тридцатилетний мужчина, Михаил, с глухим выдохом со всего размаха опустил свое копье, изначально поднятое высоко над головой, на морду зверя. Послышался громкий визг, пасть скрылась снаружи. Михаил вновь поднял вверх копье. Брешь под усилиями защитников закрылась.

Снаружи по снегу катался серый неудачник, прижимая лапами морду на месте глаза, выбитого острием копья. Снег обагрился первой кровью. Остальные волки словно бы не заметили, что добыча тоже может укусить. Они вплотную приблизились к ограде, осознав, что с ней необходимо делать. Попытались повторить предыдущее действие с другими нартами. Это им удалось. Образовался еще больший, чем в первый раз, промежуток для проникновения внутрь. Сразу два волка попытались протиснуться в него. Но их нетерпение помешало им это осуществить. Они столкнулись своими могучими телами, застряв в проходе. Рыча и клацая зубами, они рывками продирались вперед.

Егор ударом копья глубоко вогнал металлический наконечник в раскрытую пасть одного из пробирающегося к людям волков. Зубы зверя сомкнулись на древке, но уже рефлекторно. Он умер мгновенно, его тело обмякло, расслабилось, лапы подкосились. Но это позволило второму зверю протиснуться глубже. Степаныч, находившийся рядом, обрушил на него свое оружие. Копье глубоко вошло в бок волка, прочно там застряв. Волк взвизгнул от боли и возмущения такой наглостью будущей жертвы. Тем не менее, он умудрился вцепиться в ногу Егора, стоящего к нему ближе всего. Тот в этот момент с трудом выдернул свое копье из пасти пораженного волка и заносил его над головой для второго удара. Толстые пимы смягчили укус, но ненамного. В следующую секунду Егор потерял равновесие от сильнейшего рывка за лодыжку. Он обязательно упал бы, не поддержи его кто-то из сзади стоящих соплеменников. А волк продолжал сжимать свои челюсти и тянуть Егора к выходу за спасительное кольцо. Каждый оберегал свой участок обороны, поэтому не мог прийти человеку на помощь. Да и не смог бы быстро это сделать в такой тесноте. Лишь Степаныч все дергал и дергал на себя свое оружие, пытаясь освободить его из тела одолевающего Егора волка. Но вот Степанычу удалось-таки высвободить копье. Он без особого замаха ткнул зверя в морду, стараясь попасть по глазам. Волк выпустил свою добычу и отскочил за периметр ограды, обильно поливая своей кровью снег вокруг себя. Егор облегченно выдохнул. Брешь тотчас закрыли. Снаружи слышался яростный рев обезумевшей от схватки стаи.

– Олег, попробуй кого-нибудь подстрелить, – обратился к другу Егор, заметив, что не в состоянии опереться на покусанную ногу, – Только не торопись. Целься тщательнее. Патроны береги, – Егор почувствовал, что его пима наполняется кровью, он опустился на колено раненой ноги, выставив перед собой копье, уперев древко в утоптанный снег.

– Ага, счас попробую, – отозвался Олег.

Все мужчины (Слава и Евгений тоже были активными участниками обороны) время от времени тыкали копьями в постоянно образующиеся все новые и новые бреши заграждения, заставляя своим уколами уклоняться прорывающихся к ним внутрь хищников, дружно сдвигали назад разрушаемую ограду, восстанавливая хлипкую защиту. Олег взвел курки, просунул ствол ружья сквозь небольшую щель наружу. Тотчас какой-то из волков попытался схватить вновь появившийся предмет своей пастью. Олег нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел.

Ретивого зверя отбросило на несколько шагов назад, полностью разворотив голову. Остальные от неожиданности дружно прекратили рычать и отступили от защитного сооружения на несколько шагов назад. Один из волков подошел к трупу сородича, понюхал его, не понимая, что с ним произошло. В это время раздался еще один громкий хлопок, словно бы гром среди ясного неба. Неведомая сила подкинула стоящего возле своего мертвого друга волка, больно ударив его в бок, и развернула на сто восемьдесят градусов вокруг оси. Зверь не удержался на ногах, заваливаясь в снег, быстро меняющий свой цвет с белого на красный. Остальные в недоумении застыли на своих местах, служа отличной мишенью. С определенной методичностью начали раздаваться громовые хлопки, повергающие все новых и новых представителей большой стаи на окрашиваемый их кровью снег. В какой-то момент волки осознали опасность, грозящую им от близости с, казалось бы, легкой добычей. Они нехотя, поджав хвосты, бросились прочь от неведомого грома, несущего смерть. Вскоре остатки стаи скрылись вдали.

Убедившись в том, что опасность, пусть и на некоторое время, оставила их, люди, немного сдвинув в сторону свою ограду, начали выходить наружу. Вокруг их временной цитадели на снегу беспорядочно были разбросаны мертвые тела жутких хищников, поражающих своими размерами. Некоторые из них еще были живы и старались куда-то уползти с поля боя. Их жизнь прерывали выверенными ударами копий. Всего было убито пятнадцать зверей, лишь двое из которых были заколоты. Остальных поразили меткие выстрелы Олега.

– Олеж, ты самый большой молодец, какого я знаю, – похвалил друга Егор.

Он сидел на голом снегу. Его раненую ногу осматривал Петрович. Ольга помогала ему, Маленькая Настюшка обхватила Егора за шею и плакала, уткнувшись ему в бороду.

– Не плач, малышка, – успокаивал девчушку Егор, целуя ее в макушку, – со мной все хорошо. С нами со всеми теперь все будет хорошо. Успокойся, маленькая.

– Не все хорошо, – пробурчал Петрович. Помимо своей роли учителя детей точным наукам и грамматики, он был еще и врачевателем, – Явного перелома нет, – продолжал он, накладывая тугую повязку на лодыжку Егора, – но трещина, скорее всего, имеется. Ходить какое-то время не сможешь. Значит, дальше поедешь на нартах, – остановил Петрович попытавшегося возразить Егора, – И это не оспаривается, мальчишка, – уже более добродушно произнес он, укутывая раненую ногу в тряпье, чтобы уберечь ее от холода.

К ним подошли Стас с Олегом.

– Ну, ты как? – поинтересовался Стас.

– Петрович говорит, что жить буду, но не столь интенсивно. Ой. Ты чего? – пригнулся Егор после шлепка по затылку от Ольги.

– Поговори мне еще. Чтобы я такого от тебя больше не слышала, – строго проговорила женщина. Тем не менее глаза ее излучали невысказанные ласку и любовь.

– Вот и подумай теперь, жениться или не жениться, – пошутил Олег, теперь сам отмахиваясь от замахнувшейся на него избранницы Егора.

– Ладно вам, – примирительно проговорил довольный от происходящего Егор, – Ты мне лучше скажи, сколько у нас патронов осталось. На случай повторной атаки.

– Аккурат семнадцать.

– Хорошо все ж, что все они заряжены у нас крупной картечью.

– Так потому и бережем, чтоб на подобный случай было чем отбиваться. Мелочь мы с луков стрелять можем. Жаль, что сегодня не удалось ими воспользоваться. Внутри тесно было, тетиву не натянуть.

– Хорошо, что вообще все так закончилось, – подошел к ним Васильевич, – Как думаете, волки вернуться?

– Кто его знает? – пожал плечами Стас, – Может, вернуться, а может, нет. В любом случае ухо востро надо держать. Егор, когда дальше пойдем?

– Собираемся прямо сейчас. Можно еще часов шесть сегодня пройти. Будем так же дежурить. Без меня, уж извините.

– Да ты что, Егор? – воскликнула Ольга, – Тебе выздоравливать надо. Без тебя справимся.

– Справимся, Егор, не переживай, – подтвердил Петрович, – Рану я обработал, обеззаразил спиртом, но, черт их знает, волков этих, что там у них в слюне было. Главное, чтобы рана не воспалилась, чтобы никакого заражения не случилось. Если почувствуешь себя неважно, сразу мне говори. Договорились?

Егор согласно кивнул.

Отряд двигался вперед на юг, обходя холмы, еще несколько часов. На ночную стоянку выбрали небольшую поляну. Выложили по периметру лагеря круг из собранного поблизости хвороста, готовые в любую минуту поджечь его. Выставили дозор, меняющийся каждые два часа.

Устоявшаяся традиция вечерних уроков стариков была нарушена. Людям необходимо было просто отдохнуть. Поэтому собрания с детьми решили отложить до лучших времен. Знать бы еще, когда эти лучшие времена настанут.

Ночью Егору стало хуже. У него начался жар. Ольга с Петровичем до утра ухаживали за раненым, промывая рваные раны на его распухшей ноге. Ольга заботливо поила мужчину травяными отварами, приготовленными Петровичем. Только перед рассветом Егор забылся глубоким сном.

Утром следующего дня отряд снялся с места и направился в свой нелегкий путь. Мужчины, не обсуждая это вслух, чтобы не сглазить, с трепетом отмечали про себя, что погоня отстала. Но все равно все были начеку.

Местность сменилась с холмистой на более равнинную, степную. Деревьев становилось все меньше и меньше. Люди дополнительно стали нагружать свои поклажи еще и запасенными дровами для будущих костров, на которых они могли бы готовить пищу себе и своим питомцам.

Егор на время полностью выбыл из каких-либо хлопот своих соплеменников. Только через четыре дня непрерывной горячки, удерживающей его на месте в полузабытьи, он начал приходить в себя. Его могучий организм справился с неожиданной болезнью. Он понемногу начал становиться на ноги, хотя и не мог еще принимать активного участия в жизнедеятельности отряда. Все были искренне рады постепенному выздоровлению своего негласного лидера.

По дороге мужчины с мальчиками, достаточно для этого взрослыми, время от времени охотились на дикую птицу, относительно изобилующую в этих краях. Поэтому с едой проблем не возникало.

Переселенцы поневоле находились в пути уже больше двух месяцев. Все сильно устали от ежедневных переходов. Через две недели после стычки с волками Егор полностью пришел в себя. Он еще немного хромал, но на ногах стоял также твердо, как и всегда. Вечерние занятия возобновились, являясь своеобразным развлечением и отвлечением от тягот и невзгод. После очередной посиделки Егор собрал всех мужчин возле ночного костра для короткого совещания.

– Васильевич, ты у нас специалист по точным наукам. Скажи, – обратился к старику Егор, – как долго нам еще двигаться вперед?

– Думаю, что еще немного осталось, – ответил Васильевич, сидя возле костра и грея протянутые к нему руки.

– Недолго – это сколько? – спросил Михаил.

– Думаю, что еще две недели. Местность становится все более и более приспособленной для будущего поселения. Если я правильно помню старые карты, скоро должны появиться озера и небольшие речушки, возле которых мы и выберем место для своих будущих домов. Опять же, надо селиться недалеко от лесов, а до них, по моим расчетам, примерно с неделю пути. Если бы не пасмурная погода, то уже сейчас впереди вы увидели бы небольшие горы. Вот к ним мы и направляемся. Поселимся на предгорье. Так что, скоро уже. Немного потерпеть осталось.

– Хорошо, – проговорил Егор, – Примерно через месяц снег должен сойти полностью. Уже теперь каждый день достаточно тепло, чтобы он понемногу таял. Идти становится все труднее.

– Дойдем уж, дойдем, – успокаивающе произнес Степаныч.

– Хорошо. Что ж, друзья. Идите отдыхать. Трое в дозор. Все, как обычно. Завтра с утра снова в путь, – Егор направился в сторону своей палатки.

Люди разошлись по своим местам.

С каждым новым днем дневная температура воздуха все больше увеличивалась. За день снег основательно растаивал, мешая более быстрому перемещению. Но ночью было еще достаточно холодно, чтобы к утру образовывалась плотная ледяная корка, также мешающая передвижению вперед. В дневные часы время от времени сквозь густые облака в их прорехи показывалось яркое весеннее солнце, радуя уставших путников. Настроение людей с каждым днем улучшалось. Они уже явно ощущали окончание их нелегкого пути. Всем хотелось, наконец, остановиться и приступить с новыми силами к освоению новой для них территории их будущего проживания.

За три дня до их возможной окончательной остановки случилось то, о чем все они так тщательно старались не думать. На их пути им попались следы пребывания других людей. В тревоге переселенцы остановились на месте. Мужчины обследовали место бывшей стоянки чужого отряда, потом собрались обсудить сложившуюся ситуацию. Женщины с детьми занялись приготовлением обеда, полностью полагаясь на решение остальных проблем своими мужчинами.