Милосердие инквизитора

– Да!!! – радостно воскликнула девочка. Все удивлённо взглянули на неё. Она же смущённо улыбнулась, – я просто хотела пожелать вам удачи!

***

– Видишь? – кивнул Реммет в сторону замка, – их мало. Будь больше, мы бы увидели ещё факелы или фигуры стражников на стене.

– Да, – кивнул Сквент, – ты был прав.

Внезапно они увидели на дороге пеший конвой.

– Смотри! – прошептал Сквент, – новая партия рабов.

– Вижу! – отвечал инквизитор.

Ворота замка открылись. Навстречу им вышел кто-то из людей Орвальда. Главарь в колонне охраны рабов выше вперёд.

– Стинт! – воскликнул он.

– Сколько рабов сегодня?

– Ровно сто.

– Сто?! Ты ебанулся?! Нам уже жрать нечего, хуй знает, когда корабль придёт, а ты, блядь такая, ещё сотню рабов привёл! Ну, пиздец… И что мы с ними делать будем, ёб твою мать?! В бочках засаливать?!

– Не мои проблемы! Я их привёл. Ваше дело – передать пиратам. Золото на месте?

– Да, на месте. Ты как? На ночь?

– Нет. Забираю золото и ухожу. Время – деньги! Не забывай…

Колонна вошла в замок, и после ворота за ними тут же захлопнулись.

– Ну, вот и ещё сотня рабов… – помотал головой Сквент.

– Ничего… Справимся, – отвечал инквизитор.

Они спрятались в кустах, чтобы с той стороны никто их не заметил, и следили за происходящим, не забывая при этом ёжиться от дождя и сырости, благо, комаров не было, а также бороться с усталостью и сонливостью. Последнее Реммету давалось особенно тяжело после двух месяцев плохого сна фактически на сырой земле. Чтобы отогнать дрёму решил поговорить со Сквентом о насущном.

– А теперь можно кое-что от тебя разузнать?

– Давай…

– Как ты познакомился с Маорой? И как ты отринул клятву?

– Ну, это долгая история…

– Мы не торопимся. Твоя любовь, – последнее слово Реммет сказал с надрывом, – пока черпает эфир, так что время у нас есть.

– Ну… – Сквент помотал головой, – я не знаю с чего начать.

– Давай с самого простого. Ты хотя бы пытался исполнить клятву и убить её?

– Да. Мы встретились два года назад в Неймедене. Я охотился тогда, правда, совсем за другим магом, – махнул рукой, – но не суть. Она попалась мне чисто случайно. До этого, как я понял, с кем-то уже билась, поэтому почти лишилась сил. И когда на неё напали те разбойники, желая изнасиловать и ограбить, Маора уже не могла сопротивляться. Ну я подошёл и…

– И по-рыцарски перерезал им глотки, напав со спины?

Сквент помотал головой.

– Хорошего же ты обо мне мнения…

– Стараюсь не идеализировать людей.

Отринувший помотал головой.

– Увы для тебя, нет. Я сражался честно и победил. Спас её и решил проводить до города, куда она держала путь.

– Скажи ещё, мол, не понял сразу, что она колдунья. У тебя же кольцо было! Или ты его снял, отдав ей?! Или ты его вообще не носил?!

Сквент тяжело вздохнул.

– У меня палец опух, потому я его снял…

– Как же просто было догадаться! – возмутился Реммет.

– Но я его иногда брал в руки, если предполагал опасность.

– Как ты можешь её предполагать без кольца?! Ты ясновидящий?!

– Ну, всё Реммет! Хватит! – возмутился Сквент, – я понимаю, что с этим тяжело смириться, что я для тебя предатель, изменник, но уж прости, что слетел с катушек и влюбился в чародейку. Честно признаюсь, что пытался её убить, как понял, что она маг, но… Просто не смог. Она лежала передо мной спящая, беспомощная – проведи дагой по горлу, и всё! Только голову отрубить для верности. Но я не смог. Не хватило сил, совести и… Бессердечия. Ненависти ещё, наверно… – пожал плечами, – я, правда, не знаю, Реммет!

– Зато я знаю точно, что когда закончим здесь, ты поедешь со мной в Дарвунд. За помощь с расправой над работорговцами отпущу твою Маору. На время. Надеюсь, у неё хватит ума сбежать куда-нибудь подальше – туда, где её никто не найдёт. А ты… Замолвлю за тебя словечко перед судом, выпрошу помилование у Отца-Понтифика, а после отправишься послушником в горный монастырь, где останешься до самой смерти. Это лучше, чем быть вздёрнутым на виселице либо лишиться головы на радость толпе, я так думаю. А ты об этом какого мнения?

– Ты за меня уже всё решил, Реммет, вот и решай дальше. Я промолчу и смиренно приму свою судьбу.

– Ты же пойми! Чародеи живут до одной, а то и до полутора тысяч лет. Ты для неё по меркам их жизни мелкая интрижка на денёк. Как состаришься, она тебя тут же бросит, и ты это прекрасно знаешь. А ещё у магов свобода совести, им понятие супружеской верности чуждо. Они спят со всеми, с кем захотят, а для полноты удовольствий могут обращаться в другой пол, чтобы получить ещё больше наслаждения от разврата. Наверняка, ты уже какой-нибудь букет от неё подцепил. А если нет, будь уверен, что подцепишь после того, как она переспит с каким-нибудь грязным хаяффитом, а потом вернётся в твоё ложе! И ты это тоже прекрасно знаешь!

– Она мне верна! – оскалился Сквент, – да она даже не сквернословит! Вот, до какой степени любит меня! А чистая речь – показатель чистоты души. Не забывай.

– Все они не такие, дуралей, а на душе мрак у них у всех. Нельзя доверять колдуньям!

– Если научишься сам любить, тогда поймёшь. Она меня не колдовала, а искренне влюбилась.

– Ох, склизкая твоя душонка… – вздохнул Реммет, – находка для Маггота, – договорил это, и тут же в память врезался образ Эльвин. Инквизитор поморщился и прорычал про себя: «Прочь из моей головы!!!» А она в ответ будто бы посмеивалась, поигравшись перед ним огненно-рыжими волосами, потом погладила по щеке, позволив почувствовать свою нежную, мягкую кожу, и убежала во мрак потаённых уголков фантазии несчастного инквизитора. Вот тебе и верность церкви, Идвенсу и богам! На Сквента ругается, а сам без пяти минут уже такой же отринувший, как и этот молодой дуралей!

– Я не опоздала? – внезапно возникла будто из ниоткуда Маора.

– Нет, – отвечал Сквент.

– Славно, а то я уж думала, что решили без меня начать!