В поисках убийцы

– Обязательно! – сказал Хмелев.

Патмосов окончил осмотр, закрыл коробку и записал в записную книжку адрес, куда была адресована посылка: «Вильно. Станиславу Личинскому. Немецкая улица, 68».

– Так! Ну, а там справлялись?

– Как же! – быстро ответил Чухарев. – Тогда же в Вильно вызвали этого Личинского за посылкой и при нем вскрыли ее. Он чуть в обморок не упал.

– А кто он?

– Торговец. По объявлениям торгует разными вещами.

– Что же, он ни почерка, ничего не узнал?

– Ничего! Если хотите, у меня есть копия с протокола.

– Непременно принеси ко мне завтра же все бумаги. А теперь пока что постарайся разузнать, какое клеймо на глиняной чашке. Коробка тоже особенная…

– Платье носят в таких от каждой портнихи.

Патмосов покачал головой.

– Нет, это не нашей работы. Я, брат, наши коробки знаю. Это, надо думать, – варшавская работа.

– Может быть, и варшавская. Здесь мы искали и не нашли такой.

– И не найдете! – Патмосов закрыл книжку, положил ее в боковой карман. – Ну вот что, мои друзья, Петр Кондратьевич и Яков Антонович. Как я уже сказал, вы у меня на службе. Что только случится по этому делу, немедленно мне доносите; пока в этом только и служба ваша. А ты, – обратился он к Чухареву, – мне про чашку узнай и бумаги.

– Обязательно!

– Ну, вот! Теперь до свиданья. Спасибо за то, что сделали.

Патмосов пожал обоим агентам руки и ушел. Хмелев спрятал коробку и вместе с Чухаревым прошел в дежурную, где на столе уже стояли чайники с кипятком и с заваренным чаем, стаканы, бутылки с пивом, а на тарелке лежали ситник и колбаса.

Хмелев весело сказал:

– Ну, будем есть!

– Будем! – согласился Чухарев, после чего помотал головою, поднял палец к носу и проговорил: – Вот теперь я спокоен, что убийца будет найден. Это, можно сказать, гений. Смотри пожалуйста: все мы оглядывали коробку – и хоть бы что, а он – женские волосы. Это, так сказать, новый след. Понимаешь?

– Понимаю! Наливай?ка пива! Ну, за здоровье Патмосова.

– Выпьем, – сказал Чухарев.

И они стали жадно утолять свой голод и жажду.

Между тем Патмосов вернулся домой и тотчас вызвал по телефону Пафнутьева. Через полчаса тот уже сидел в его кабинете, и Борис Романович говорил ему:

– Ну, вот что, мой милый Сеничка: тебя это дело, кажется, заинтересовало? Тебе его и поручаю. Прежде всего постарайся отыскать браслет. Может, и найдешь. А в остальном действуй по своему усмотрению, я же еду.

– А когда вернешься?

– Но я еще не завтра уеду. Погоди! Если уеду, то, во всяком случае, долго не пробуду, вернусь, и опять станем заниматься вместе. А пока, значит, ты попробуй искать браслет. Удастся – хорошо, не удастся – что поделаешь! А если придумаешь свои пути, то тем лучше.

Пафнутьев широко улыбнулся, и его глаза сверкнули торжеством.

– Буду стараться, Борис Романович. Как знать, может быть, мне судьба улыбнется и я ухвачу кончик нити.

– Давай Бог, давай Бог! – сказал Патмосов, усмехаясь. – Ну, а теперь пойдем в столовую. Катя, вероятно, приготовила нам закусить?

Они прошли в столовую.

Катя, дочь Патмосова, радостно улыбнулась, увидев Семена Сергеевича:

– Вот нежданный гость! Как вы пришли? Я и не слыхала.

– Я ему ключ дал, – ответил Патмосов. – Он теперь, матушка моя, без звонка входить может.

– Да, – сказал Пафнутьев, усмехаясь, – в некотором роде свой человек, а скоро, Екатерина Борисовна, буду и совсем своим.

Катя вспыхнула, улыбнулась и покачала головой.

– Ну, это уж погодите! А вдруг я откажусь?

– Не посмеете! – засмеялся Пафнутьев.

– Ну, давай нам чаю! – сказал Патмосов.

– А как дело об убийстве?

– Пока стоит на месте. Может быть, что?нибудь откроем; может, зацапаем и этих голубчиков.

– Их разве несколько?

– А Бог их знает! Может, один, может, двое, а может быть, и заговор целый. Ну, уж эти наши Шерлоки Холмсы! Столько стараются, столько агентов имеют, а ничего?то не могут узнать сами. Разве кто придет и прямо донесет, тогда они быстро дело сделают.

– Ты?то нашел какой?нибудь след? – спросил Пафнутьев.

– Ничего еще сказать не могу. Ну, вы калякайте, а я пойду спать.

Патмосов прошел в свою комнату, открыл шкаф, вынул целую картонку париков, отобрал парик, накладную бороду, усы и положил их в сторону. После этого он запер шкаф, раскрыл свою тетрадь, где были отметки по делу об убийстве Коровиной, и просмотрел ее.

– Так, – пробормотал он. – Присовокупим женские длинные волосы черного цвета. Может быть, они и сыграют свою роль.

XI

В угаре страсти

Дьякова до сих пор не знала ни любви, ни страсти, а теперь словно вихрь закружил ее, и, едва она просыпалась, первой мыслью была мысль о Чемизове. В его присутствии она теряла самообладание; она ложилась спать с мыслью о нем, и в сонных грезах он являлся пред нею. Чемизов наполнил все существование молодой женщины. Она не знала, любовь это или страсть. Прикосновение руки Григория Владимировича электрическим током пробегало по ее телу, и она вся содрогалась в сладком предчувствии. Встречаясь взглядом с его черными бархатными глазами, она забывала все окружающее, и ей казалось, что ее укачивают волны. Когда раньше за нею ухаживал Сергей Филиппович Прохоров, ей нравилось смотреть, как он краснел и бледнел, как в ее присутствии терял самообладание и как ее ласковое прикосновение к его плечу или руке заставляло его содрогаться. А теперь то же самое испытывала сама она, и при мысли об этом ей было и сладко, и жутко. Сегодня Елена Семеновна проснулась поздно и сразу же задумалась о Чемизове. Вчера она была с ним в театре, и он. провожая ее, целовал и говорил о своей любви.